ИЗ ЧЕГО СОСТОИТ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН

Проще было бы сказать, что не входит в генеральный план, ведь современный генплан — это отнюдь не чертеж или серия чертежей, это целые тома документации, к которым приложены чертежи. Технико-экономическое обоснование, предшествующее генплану, дает доступно полное описание ситуации, сложившейся в городе (если речь о реконструкции), или в месте закладки нового города. Оно включает сведения о состоянии и перспективах развития всех видов производства, о составе населения, о почве и воде, об энергии и состоянии воздушного бассейна и господствующих ветрах... Грандиозный массив разнороднейших данных, которых всегда оказывается все же мало.

Идеализированное изображение древнего Иерусалима. XII в.

Собственно генеральный план на совокупность вопросов, содержащихся в технико-экономическом обосновании, должен дать ясный ответ: как? Как устроятся или перестроятся пространственные связи между районами города и производством, между городом и его окрестностями. Как распределятся в ткани города места приложения труда и элементы систем образования, здравоохранения, бытового обслуживания, отдыха и досуга. Как обеспечить сокращение времени на перемещения по городу и вместе с тем выполнить все требования врачей-гигиенистов. Таких «как» набираются сотни, но вместе они образуют один лишь принципиальный вопрос: как в данном месте и в четкие сроки, в ближайшие 20—25 лет, добиться того, чтобы в городе было удобно, уютно и приятно жить. В капиталистическом обществе вопрос к градостроителю обращен так же, но при этом подразумевается, что речь идет отнюдь не обо всех горожанах, — беднейшие слои горожан никого не интересуют, что бы ни произносилось кандидатами в муниципалитет на очередных выборах. В нашем обществе речь непременно идет обо всех, что естественным образом резко усложняет частные задачи.

Для того чтобы работать со сверхкрупными массивами данных о настоящем города и его будущем в пределах расчетного срока, необходимо упорядочить разнородные сведения, подчинить их какому-то принципу. В течение длительного времени отечественная практика работы над генеральными планами была все же чрезмерно зависимой от традиционного хозяйственного подхода. Всю совокупность данных расчленили на две укрупненные системы. Одна относится к производственной жизни города, и в нее вошли так называемые «градообразующие» факторы. Другая — к внепроизводственной жизни горожан, и в нее оказались включены все «градообеспечивающие» факторы. О таком подходе к объекту генерального плана можно сказать одно: он, несомненно, упрощает задачу.

В самом деле, многообразие «градообразующих» факторов, с точки зрения проектировщика, можно свести к довольно ограниченному набору величин: количество рабочих мест в основных производствах, необходимые производству грузо- и пассажиропотоки, энергия, вода и т. п. параметры. В свою очередь, разнородность «градообслуживающих» факторов тоже удается свести к набору величин: количество рабочих мест в системах обслуживания, объем жилищного строительства, необходимый для работающих в обеих группах и их семей, необходимые перевозки, энергия, вода, зелень...

Город Ришелье. Построен по проекту Жака Лемерсье

Казалось бы, ничто не упущено, и остается, осуществив необходимые расчеты, приступить к распределению выявленных количеств на плане города, подчиняясь логике технического оптимума и логике художественной организации городской среды.

В действительности же при таком традиционном подходе упускалось и упускается главное: непростая, неоднозначная связь между «градообразующими» и «градообеспечивающими» факторами, связь, пронизывающая все отношения людей между собой, каждое индивидуальное человеческое «я», организационное взаимодействие между различными видами деятельности людей. Начнем с того, что само производство непрерывно видоизменяется, наряду с ростом количеств, меняется его качественная природа, ему нужны все новые качества человека-работника. Предвидеть характер таких изменений удается лишь в самых общих чертах. Во-вторых, медленнее, чем хотелось бы, но неуклонно изменяются пропорции между множеством людей, непосредственно включенных в промышленное производство, и множеством людей, от результатов труда которых производство зависит чрезвычайно. Чем выше уровень механизации и автоматизации, тем меньше людей в цехах и на подготовительных участках, но тем больше их в научных лабораториях, опытных мастерских, в школах и вузах, поликлиниках и спортивных комплексах.

Неуклонное развитие сдвигает пропорцию рабочих мест и все яснее дает понять, что традиционное разделение на производящий и обеспечивающий труд теряет смысл. Воспитатель детского сада, школьный учитель, врач, тренер, актер и многие другие «производят» человеческую личность. Работник исполкома, сантехник, садовник и другие «производят» качество жизни в городе. Но если второстепенных занятий нет, если все они в известном смысле производят друг друга, то перед теми, кто разрабатывает генеральный план, возникает куда более сложная картина объекта, чем могло казаться еще несколько десятилетий назад.

Сложность заключается прежде всего в том, что многие важнейшие качества возникающей городской среды невозможно выразить в простых числовых величинах, что мы все время имеем дело с качеством, а качество зависит не только от реального уровня чего бы то ни было, но и от того, как на этот уровень реагирует мыслящий, чувствующий человек. Тридцать лет назад отдельная квартира «со всеми удобствами» казалась для миллионов людей далекой мечтой. Пятнадцать лет спустя такая же квартира оценивалась уже как тесная, неудобная, некомфортабельная. Выяснилось, что миллионы людей осознают как острую потребность необходимость иметь в пределах квартиры дополнительные помещения для занятий (что в маленькие ванные комнаты не входят стиральные машины), что им нужны кладовые на первом этаже или в подвале и проветриваемые пространства для сушки белья. Затем стало ясно, что пропорция между одно-двух- и многокомнатными квартирами, удобная и выгодная для строителей, не удовлетворяет большинство семей, что привычные планировочные схемы микрорайонов не отвечают уже возросшему количеству личных автомобилей, что подростки обзавелись скейтбордами, на которых негде кататься...

Белград. Со старинной гравюры

Понятно, то, что относится к квартире и придомовому пространству, в еще большей степени относится к городу в целом, то, что вчера нравилось или казалось удовлетворительным, сегодня никого не устраивает. Возник отчетливый разрыв между построением генерального плана на перспективу 25—30 лет и быстрым темпом изменчивости городской жизни. Получается, что чем полнее состав генерального плана, чем дотошнее и детальнее он предусматривает изменение структуры и облика города на десятилетия вперед, тем быстрее реализуемые вчерашние планы расходятся с сегодняшними требованиями жизни. Живая практика последних двух десятилетий показывает, что корректировка генерального плана необходима, по меньшей мере, каждые пять лет, а точность деталей, за которой так привыкли гнаться проектировщики, становится скорее препятствием, чем помощью в реальном развитии города.

Более того, стало ясно, что, твердо предписывая характер застройки и планировочных решений жилых районов на многие годы вперед, генеральный план может превратиться из стимулирующего начала развития города в тормоз. Сроки строительства в том, что привыкли считать «градообеспечивающим» фактором, растягивались невероятным образом, и мы явно начали погружаться в абсурд. Сооружения общественного центра города Тольятти и сейчас не завершены, так что в центре города царит гигантский пустырь, а когда они будут наконец завершены, выяснится (это очевидно уже сейчас), что их структура совершенно не отвечает изменившимся представлениям о характере деятельности общественных, культурных, досуговых учреждений. Те самые сооружения, которые по генеральному плану должны служить яркими ориентирами, входят в строй нередко через пятнадцать-двадцать лет после завершения архитектурного проекта. Получается, что сегодняшний день города должны выражать сооружения, облик которых ярко и явно отражает позавчерашний день в художественном вкусе, не говоря уже о комфорте.

В ряде случаев изменившиеся потребности приводят, вполне естественно, к отказу от ранее запланированных решений, в результате чего не только нарушается генеральный план, но и страдают горожане. Так, скажем, поскольку согласно Генеральному плану развития Москвы 1971 года кольцевая автодорога была утверждена как категорический предел роста, роль «русел» развития, о которых говорилось в предыдущих главах, не была распознана, а строительной базы для реконструкции старых районов создано не было, дважды застраивались жилыми домами районы, отведенные тем же Генпланом для создания нового столичного зоопарка. Пример характерный, отнюдь не единичный.

Сложилось парадоксальное положение: утверждалось, что Генплан — «закон» для города, но этот «закон» частью нарушался, а частью оказывался препятствием для органичного развития.

Может ли наблюдаемый парадокс означать, что генеральный план вообще не нужен? Разумеется, нет. Хаотическое развитие города категорически недопустимо, так как грозит гигантскими социальными, экономическими, экологическими потерями. Традиционная форма генерального плана, а не сам генеральный план, превратилась в средство скорее загонять хаос вглубь, чем устранять его. Форма, родившаяся вполне понятным образом из унаследованного соединения

старой хозяйственной и классической художественной логик градостроительства, недопустимым образом была перенесена в совершенно изменившиеся условия. Ошибка носила не технический, не узкопрофессиональный, а скорее философский характер — неудивительно, что обнаружить ее было непросто, а признать — еще труднее.

Новгород. Детинец

Распутывание клубка противоречий началось с того, что критический анализ истории составления и осуществления генеральных планов наших городов, истории их периодических коррекций позволил освободиться от неоправданно огульных оценок. В генплане начали проступать действительно ключевые, стратегические элементы, но наряду с ними — тактические решения, неоправданно возведенные на уровень стратегии. Так, скажем, выход Ленинграда к Финскому заливу и на юге, и на севере, бывший в основе генерального плана, был и остается принципиальным «ключом» к развитию города на Неве. Использование реально существующих «русел» разрастания Москвы — неиспользованный «ключ» в развитии столицы. «Линейная» конструкция городского центра в городе Шевченко — стратегическое решение, позволившее сначала создать первое городское ядро, а затем уже перевести его в ранг центра городского района, создав новый центр для успевшего разрастись города: не было прерывности, была обеспечена плавная передача функций, то есть преемственность.

Сохранение огромного массива зелени в самом центре сегодняшнего Киева при одновременном освоении левобережья Днепра было стратегическим решением высокого качества, тогда как, скажем, отрыв «города автозаводцев» от «города гидростроителей» в Набережных Челнах — в таком же стратегическом смысле был жестокой ошибкой. Ориентация основной оси Алма-Аты на горы — стратегическое достоинство города, тогда как застройка высокими зданиями поперек движения воздуха с гор — столь же очевидная стратегическая ошибка. До сих пор нераспознанной ошибкой проектировщиков Большого Сочи остается то, что они не увидели «ключа» к целому в созданной природой системе поперечных к линии морского берега маленьких долин, упорно ориентируясь на магистраль, параллельную берегу, и т. д. и т. п.

Ключевое решение содержится в каждом генеральном плане, будучи в одних случаях блестящей находкой, в других — жестоким заблуждением. Беда в том, что перегруженность генерального плана множеством материалов, относящихся скорее к проектной тактике (и потому важно сохранять для них высокую меру открытости к изменениям), нередко препятствовала сосредоточению внимания на основном. Дело не в недостатке внимания как такового, а в том, что стратегическое содержание генерального плана не реализуется в жизни автоматически, чьи бы подписи ни стояли под листами, созданными архитектором. Реализацию такого содержания необходимо обеспечить — технически, организационно. Из него следует действительно «вывести» все создаваемые в городе планы развития любых систем и служб. Наконец, реализацию этого содержания следует обеспечить полнотой знания о городе, которое не стоит на месте, а сталкивает нас со все новыми проблемами.