СВОБОДНЫЙ ПЛАН

Каждый производственный процесс имеет свою технологию — определенную последовательность операций и условий, необходимых для того, чтобы получить нужное изделие. В основе любого жизненного, бытового процесса также лежит определенная, ставшая привычной технология. Мы входим в свой дом, снимаем верхнюю одежду, приветствуем домашних, проходим в свою комнату, затем моем руки, садимся за стол и т. д. Каждая из этих операций требует для своего выполнения определенных условий, а часто и специального помещения. Так в нашей квартире появляются прихожая, спальня, туалет, кухня, гостиная.

Порядок этот не назовешь новым, мы не случайно так к нему привыкли. Даже в самой древней по происхождению и простой по устройству русской избе-четырехстенке уже есть разделение на собственно избу (главное жилое помещение) и прихожую — сени. А потом появляются еще горница, светелка, чулан — всего до десятка разных помещений. Да что там изба! Даже примитивный город-дом американских индейцев пуэбло имеет довольно сложное членение плана на изолированные жилые ячейки и миниатюрные «залы собраний». Что же говорить о куда более сложной внутренней планировке древнеегипетских, греческих, римских домов, особенно если речь шла о жилище богатых людей и дворцах древних властителей. Название одного из таких дворцов — Лабиринт — стало нарицательным обозначением путаницы бесчисленного множества помещений, из которой нельзя найти выход без посторонней помощи.

Зебра

Внутренняя планировка здания создается системой стен, отделяющих помещения друг от друга, и проемов, связывающих их между собой. Снова стена, и снова дверь, только теперь уже внутри помещения. Как и наружные, внутренние стены первоначально были жестко фиксированы конструкцией здания. И точно так же их ждало раскрепощение. По мере усложнения утилитарных, функциональных требований к плану их труднее становилось совмещать с конструктивными схемами зданий, которые быстро развивались в направлении все большей унификации. Эта конфликтная ситуация заметно обострилась в последней трети XIX века в результате появления большого числа новых типов сооружений — складов, магазинов, контор, клубов и т. п. Вынужденное конструктивными соображениями одинаковое расположение внутренних стен на каждом этаже многоэтажного дома часто не отвечало требованиям гибкой, постоянно совершенствующейся функциональной технологии и конкретным пожеланиям заказчика.

Пример свободного плана. Университетский центр в Хельсинки

Трудно точно определить, когда именно внутренние стены стали в полной мере независимы от несущей конструкции. Это связано с внедрением в практику строительства металлического и железобетонного каркаса, с архитектурным осмыслением колонны и балки в архитектуре жилого и общественного здания. В числе первых примеров такого отношения к внутренней планировке называют жилой дом на улице Франклина в Брюсселе, построенный архитектором Виктором Орта в 1893 году. Через 10 лет, в 1903 году, на другой улице, носящей по странному совпадению тоже имя Франклина, но теперь уже в Париже, француз Огюст Перре убедительно демонстрирует возможности свободной расстановки перегородок в здании с железобетонным каркасом. Во всяком случае, когда Ле Корбюзье в середине 20-х годов провозгласил архитектурный лозунг свободного плана, это было не откровением, а констатацией происходящих перемен.

Так выглядели некогда Красные ворота в Москве

Свободный план не только обеспечил подлинную свободу поискам наилучшего планировочного решения и его гибкой трансформации в процессе эксплуатации здания, он привнес в архитектуру интерьера необычайную свежесть и новизну. Прежде глухие внутренние стены превращаются в легкие экраны-выгородки, чем-то напоминающие бумажные ширмы японского народного дома. Они могут нарочито не доходить до потолка, произвольно изгибаться, прерываться или иметь открытые проемы в самых неожиданных местах. Все здание трактуется как единое, целостное пространство, расчлененное только в тех местах, где это необходимо по функциональным соображениям. Такого ощущения единого, перетекающего пространства впервые в полной мере добился, пожалуй, Франк Ллойд Райт, замечательный американский архитектор. Построенные им в таком духе еще в самом начале нынешнего столетия загородные жилые дома своей необычностью произвели огромное впечатление в Европе и заметно повлияли на все дальнейшее развитие мировой архитектуры. Наиболее последовательно интерпретировал принцип свободного плана для многоэтажного здания уже упоминавшийся нами Людвиг Мис ван дер Роэ. В американский период своего творчества он доводит до предела чистоту принципа — в планах его небоскребов жестко фиксированы лишь наружное ограждение и доведенные до минимума нейтральные элементы конструкции, лестнично-лифтовые узлы, вертикальные каналы инженерных коммуникаций. «Кожа и кости» — как выражается сам архитектор.

С тех пор свободный план продолжает оставаться доминирующим принципом организации интерьера общественного здания. Этот принцип повлиял и на характер внутренней планировки жилого дома. Раздвижные перегородки, встроенная мебель, асимметричное расположение оконных и дверных проемов в интерьере комнаты — все это элементы свободного плана, прочно вошедшие в повседневную, самую обыденную практику современного жилищного строительства.

Вместо прежних в новой Москве появились другие «Красные ворота» — вход в станцию метрополитена (ныне «Лермонтовская»)

Итак, не только явный утилитарный эффект. И не только подкупающая простота конструкции. Но еще и отношение к пространству. Подобно тому как эволюция наружной стены сделала фасад сооружения окном, широко раскрытым во внешний мир, современное развитие плана сделало внутреннее пространство сооружения единым. Окно победило стену, дверь победила перегородку. Открытый проем, обеспечивающий сквозную проницаемость интерьера, стал ведущим мотивом объемно-планировочной композиции всего сооружения. Нетрудно видеть, что свободный фасад и свободный план — две взаимодополняющие стороны единой концепции пространства в современной архитектуре. И становление этой концепции, так сильно изменившей художественный язык и мир образов, создаваемых архитектурой, неразрывно связано с решением самых что ни на есть функциональных вопросов. Нет, не случайно «польза» занимает свое место в триаде Витрувия.

Арка Константина в Риме

Главная мысль

Чтобы создать необходимые условия для жизни человека, архитектурное сооружение должно ответить множеству утилитарных требований, таких, как температурный и влажностный режим, воздухообмен, звукоизоляция, освещенность, удобная связь помещений и т. п.

В архитектурном триединстве пользы, прочности и красоты именно функциональные требования полезности чаще всего являются самым революционным, подвижным элементом, направляющим развитие и новое понимание двух остальных — конструкции и формы.