КАК ХИЖИНА СТАЛА ДВОРЦОМ

История современного жилого дома начинается не в городе, а далеко за его пределами, в деревне — там, где складывается устойчивый стереотип народного жилища. Каждый народ веками вырабатывал свой стереотип жилого дома, наилучшим образом отвечающий климатическим условиям, укладу жизни, национальному характеру. Практичность, надежность, комфортабельность народного жилища — будь то китайская фанза, грузинский дарбази или украинская хата — отражает коллективную мудрость целого народа, у которой профессионалу архитектору всегда есть чему поучиться. К этим важным достоинствам следует добавить также проверенные временем эстетические качества и высокую градостроительную маневренность жилья, то есть его способность «прийтись ко двору» в любой конкретной ситуации.

Самым простым типом народного жилища в России была изба-четырехстенка — сруб, в котором располагалась жилая комната-клеть с печью и пристроенные к ней сени. В условиях сурового климата северных районов России к избе пристраивали еще одну — хозяйственную клеть и крытый двор по другую сторону сеней, так что сени оказывались в центральной части всей постройки и служили своего рода распределительным вестибюлем. И под жилой и под хозяйственной частью дома устраивался высокий цокольный этаж — подклет, где можно было держать скот. В дом вело нарядное крыльцо, а на двор — деревянный пандус, который называли «ввоз».

Более состоятельные и многолюдные семьи ставили избы-пятистенки и даже шестистенки. Пятая и шестая рубленые стены отделяли от главного жилого помещения (избы с печью) другие комнаты меньшего размера — горницу и заулок. В избу и комнату устраивались отдельные входы из сеней, а в заулок вела дверь из избы.

Такие дома сохранились в отдельных случаях с конца XVIII — начала XIX века, но специалисты полагают, что примерно так строили наши предки и в гораздо более давние времена.

Многоэтажное жилье существовало задолго до нашего века. Так выглядел один из монастырей в горах Греции

Давайте приглядимся к планам этих нехитрых жилищ. Не кажется ли вам, что они имеют не так уж мало общего с нашим современным жилищем? Конечно, нет ванной и туалета, да и кухня совмещена с общей комнатой, но разве тем не менее не похожа изба-шестистенка на нынешнюю трехкомнатную квартиру — те же вытянутые в ряд вдоль коридора жилые комнаты, причем большая из них — проходная. Не слишком отличаются и размеры комнат: «общая комната» — изба (вместе с кухонным местом) — 35 квадратных метров, другие (теперь мы назвали бы их спальнями) поменьше — 20 и 10 метров.

Конечно, в обществе, где есть бедные и богатые, жилье жилью рознь. Дома, где живут богачи и власть имущие, не чета скромному жилищу обыкновенного человека. Например, ассирийский царь Саргон в городе Хорсабаде имел, так сказать, «квартиру» площадью 100 тысяч квадратных метров. Но что касается жилищ его подданных, то были они гораздо скромнее — всего четыре-пять небольших помещений, сгруппированных вокруг маленького внутреннего дворика. Конечно, нас интересуют прежде всего не уникальные дворцы, а массовые «хижины», то есть наиболее распространенный тип жилища. Хотя, как мы увидим дальше, и дворцы сыграли свою роль в развитии современного многоэтажного жилого дома.

Изба-пятистенка. Фасад с крыльцом

Вернемся в Россию. Археологи и историки единодушны в мнении о том, что крестьянская односрубная изба-четырехстенка еще в Древней Руси стала основным типом городского жилища. Существовали, разумеется, и более богатые рубленые посадские дома. Особенно большие и нарядные дома называли хоромами. Однако хоромы сохраняют в своей основе все ту же планировку крестьянского жилого дома, хотя в них увеличено число горниц (в XVII—XVIII веках их стали называть покоями), прибавилось и отдельное помещение для приема гостей.

Эта же планировка сохраняется и в каменных посадских домах, которые получили широкое распространение с конца XVII века. Кирпичные палаты возводятся не только в Москве, но и в Новгороде, в волжских городах, в Вологде. В Москве в черте Белого города (нынешнее Бульварное кольцо) запрещается вдоль больших улиц строить деревянные дома. Указом 1704 года предписывается ставить каменные здания вдоль «линии улиц».

Правильность геометрического построения фасада, обусловленная регулярной застройкой уличного фронта, сказывается и на плане дома. В однопалатном посадском доме видна четкая четырехчастная планировка с расположением жилых помещений вокруг вытянутых сеней-коридора. Высокое крыльцо остается пока снаружи здания, но ненадолго. Уже в начале XVIII века лестница встраивается в объем здания. Такое ее положение станет настолько традиционным и привычным, что попытки снова вывести ее наружу будут восприниматься в наше время как самое что ни на есть новаторское откровение.

Схема

А пока что сени со встроенной в них внутренней лестницей превращаются в парадный вестибюль зажиточного городского дома. Его многочисленные помещения выходят на фасад чередой одинаковых, регулярно расположенных окон. Каменная стена, изрешеченная окнами... Конечно, простенки массивны и не похожи на нынешние, окна имеют декоративные обрамления — наличники, этажей всего два, а не шестнадцать, да и состоит такой дом не из множества одинаковых квартир, а из анфилады комнат, принадлежащих одному хозяину. Будут многократно меняться и внутренняя планировка, и этажность, и характер декоративной обработки деталей. Но образ городского дома с характерной ячеистой структурой регулярного фасада уже сложился.

Это становится ясно, если сравнить московские каменные городские палаты конца XVII века с построенным в том же XVII веке деревянным царским дворцом в селе Коломенском под Москвой. Здесь несколько отдельных деревянных хором были необычайно живописно сгруппированы друг с другом. В этом не дошедшем до нас шедевре русского деревянного зодчества (дворец был разобран из-за ветхости по указу Екатерины II) нет, кажется, ничего общего с регулярным планом каменных построек более позднего времени, однако именно этим постройкам принадлежит будущее.

Каменный дом с симметрично организованным фасадом определяет облик русских городов в XVIII и XIX веках. Центральная часть дома — вестибюль с парадной лестницей — и парадные залы, расположенные во втором этаже, как правило, отмечены выступающим колонным портиком, который фиксирует главную ось фасада, ритмически прорезанного оконными проемами.

Дома

Конечно, на окраинах города, так сказать, в тени этих роскошных дворцов, формирующих облик его центра, по-прежнему ютятся убогие хижины — самое массовое жилище старого города. При капитализме жилище, как и все, становится товаром, оно продается, сдается внаем. Хозяину земельного участка выгодно разместить на нем наибольшее количество жилищ. Развившаяся к этому времени строительная техника позволяет ему группировать жилища по вертикали. Так появляется многоквартирный доходный жилой дом. Доходный, потому что владелец строил его не для своих личных нужд, как раньше, а для того, чтобы он приносил ему прибыль, доход.

Дома такого типа начали строить в Москве и Петербурге еще в начале XIX века, но только с середины века они становятся основным типом городского дома. Естественно, при его строительстве использовали сложившиеся к тому времени традиционные архитектурные приемы, в частности симметричный фасад. Однако этими приемами пользуются лишь для внешней, декоративной обработки фасадных плоскостей. Внутренняя структура такого дома стала совсем иной: уже нет иерархического построения старого городского особняка с центральным вестибюлем, парадными помещениями, службами и т. д. Дом представляет собой скопление однотипных ячеек-квартир, сгруппированных около вертикальных лестничных клеток. Механический подъемник — лифт — позволяет сделать дом выше — до семи и более этажей. Иногда такие дома заполняют целые кварталы — от улицы до улицы. Если заглянуть в каждую отдельную квартиру, то увидишь там все ту же знакомую нам «хижину» — ограниченный набор сравнительно небольших жилых помещений. Но когда смотришь на такой дом снаружи, он кажется каменной громадой, нависшей над городом, своего рода дворцом, символизирующим хищническую власть нового хозяина города — частного предпринимателя, капиталиста, спекулирующего жильем, как и всяким иным рыночным товаром. Хижины, всегда противостоявшие дворцу, принимают обманчивую видимость дворца, прячась за его отжившими формами. Архитектура жилого дома балансирует на зыбкой грани несоответствия между внутренним содержанием и внешней формой. Но, как мы уже не раз убеждались в этой книге, такое балансирование не может продолжаться слишком долго.

Еще дома