Бесплодные попытки децентрализации промышленности [1979 Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. - Градостроительство XX века в странах капиталистического мира. Том второй]

В отличие от гражданской архитектуры промышленное строительство непосредственно входит в сферу общественного производства, в силу чего и реагирует в первую очередь на экономические подъемы и кризисы. Послевоенный период (по причине возросшей емкости внутренних рынков во всех воевавших странах) оказался благоприятным для восстановления, реконструкции и развития индустрии (Экономика зарубежных стран (капиталистическая система мирового хозяйства после второй мировой войны). Под ред. В. А. Жамина. М., 1962, с. 43, 44). И в то же время промышленность получала поддержку непосредственно от государства во все более нараставших размерах. Дело в том, что государственно-монополистический капитализм, действовавший в интересах финансовой олигархии, быстро расширял в 40-х и 50-х годах сектор государственной собственности. Так, в Англии при лейбористском правительстве Эттли были национализированы (с возмещением стоимости предприятий частным владельцам) черная металлургия, а также угольная, электроэнергетическая и атомная промышленность; вместе с национализированным наземным и водным транспортом в руках государства оказалось таким образом около 20% всей английской промышленности. Во Франции государственной собственностью после войны стали главным образом угледобыча (95%), электроэнергетика (80%), авиационная промышленность (80%) и ряд других отраслей производства и транспорта. По стопам Англии и Франции двинулись другие европейские страны (как, например, Италия, Швеция и Австрия), изъявшие из частного сектора целый ряд отраслей индустрии, в первую очередь сталелитейное производство.

Показное жилищное строительство в Нью-Йорке. 22-этажные кооперативные дома, построенные при содействии государства и профсоюзов для жителей со средним достатком

Распространение государственной собственности на целые отрасли индустрии, включая и транспорт, обслуживающий промышленность, привело к попыткам планирования производства в масштабах отдельных отраслей. Уже в 40-х годах отраслевые министерства ведущих капиталистических стран занялись составлением производственных планов на ближайшие и перспективные сроки (от 5 до 20 и 30 лет вперед) и одновременно с этим, опираясь на районную и национальную планировку, приступили к ревизии географического размещения производительных сил.

Следует отметить, что массированные бомбардировки с воздуха, опустошившие в минувшую войну промышленные предприятия Эссена, Плимута, Сен-Назера и других городов, с достаточной убедительностью показали, что концентрация производства и транспорта в крупные территориальные сгустки (т. е. в индустриальные районы) весьма опасна. В то же время чрезмерное сосредоточение индустрии влекло за собой весьма нежелательный рост больших городов. На этой почве и возникла проблема децентрализации промышленного производства.

Выше уже говорилось, что в Англии еще в годы войны парламент обсуждал доклады комиссии Барлоу, Утвата и Скотта, занимавшихся вопросами децентрализации (Сток Р. Послевоенное планировочное законодательство с точки зрения промышленности (Journal of the Town Planning Institute, 1956, july-august)) населения и промышленности. Но введенный в результате этого контроль за использованием земель ("The Control of Land Use", 1944) еще не давал достаточной юридической и экономической базы для осуществления программы децентрализации в масштабах целой страны. Поэтому в 1945 г. английское правительство опубликовало специальный закон о размещении промышленности на территории Великобритании ("Distribution of Industry Act"). Упоминаемый закон предусматривал экономическое возрождение старых промышленных районов Ланкашира, Мидлэнда, Тайнсайда и Уэльса. Туда и предполагалось направить избыточную индустрию из Лондона, Бирмингема, Манчестера и других конурбаций. Согласно этому закону, часть предприятий прямо адресовалась новым городам - спутникам Лондона и Глазго, а также небольшим провинциальным центрам. Однако последующие законы, изданные в 1946 и 1952 гг., предусматривали размещение в малых городах лишь некоторых отраслей промышленности и в первую очередь предприятий с ограниченным контингентом рабочих.

Ежедневная миграция рабочих и служащих в Парижском районе (по Гюттону). В 1936 г. в Париж прибывали 271 тыс. человек из департамента Сены (верхняя стрелка) и 129 тыс. из других районов и в то же время выезжали ежедневно на работу из столицы 79 тыс. человек. В 1954 г. аналогичная миграция составила 418, 237 и 195 тыс. человек

Аналогичные мероприятия были проведены и во Франции. В 1954 и 1955 гг. правительство республики выпустило ряд декретов, которыми обязывало министерства промышленности и труда оказывать финансовую поддержку предпринимателям, строящим заводы в районах экономической депрессии. Но, несмотря на это, во Франции и Англии процесс децентрализации промышленного производства протекал крайне медленно. Английская практика показала, что лишь очень немногие предприниматели шли на риск и открывали заводы вдалеке от передовых экономических центров. И даже наоборот, несмотря на официальные запреты, в окрестностях Лондона, как и других больших городов, промышленные предприятия все-таки возникали.

Причиной этого было столкновение двух диаметрально противоположных тенденций в размещении промышленности, а именно "центробежной" и "центростремительной". Первая из них отнюдь не была естественной, а направлялась только государственными программами, вторая же отражала характерный для капитализма стихийный процесс концентрации производства. Экономические преимущества крупных промышленных конурбаций превращали их в самодовлеющую силу, которая, подобно магниту, притягивала к себе все новые и новые предприятия. Так, крупнейший в Великобритании Лондонский промышленный район, включивший в свои пределы пять юго-восточных графств, ежегодно поглощал от 20 до 30% всего нового промышленного строительства страны (Self P. Is the Barlow policy failing? - Town and Country Planning. 1955, october-november). Спрашивается, могло ли государство преодолеть своими законами столь мощный и целеустремленный промышленный поток?

Французское государственное планирование в свою очередь столкнулось с тем же непримиримым противоречием. За шесть лет (а именно с 1950 по 1955 г.) из наиболее перенаселенных промышленных районов Франции было выведено 138 заводов, на которых работали 415 тыс. человек (Randet P. La planification en France. Urbanisme, 1956, № 49, 50). Переводя указанную цифру в валовое число перемещенного населения, получим около 1,5 млн. по всей стране. А между тем за тот же срок одна только Парижская агломерация выросла на 0,5 млн. человек как минимум (В дальнейшем темп роста населения Парижского промышленного района еще более усилился. Так, сопоставление данных по численности (1954 и 1962 гг.) показало, что за восемь лет столичная агломерация выросла на 1 152 800 человек (Париж и восемь метрополий. М., 1966, табл. 3)). Таким образом, децентрализация из активной меры воздействия на промышленность превратилась в средство торможения процесса концентрации производства. Конечно, при таком положении нельзя было и мечтать о гармоническом и равномерном развитии и размещении производительных сил. Не имея в своем распоряжении достаточных земельных фондов и не владея всеми отраслями промышленного производства, государственные органы капиталистических стран были лишены возможности планировать хозяйство в целом. Фактически они планировали экономическую анархию (Ольсевич Ю. Планировка анархии. - Коммунист, 1965, № 2), а в лучшем случае посредством централизованного регулирования лишь ускоряли или замедляли стихийные процессы промышленного развития.