3. Урбанистические искания в условиях нарастающего кризиса современных капиталистических городов

Периоды безвременья характеризуются отсутствием высоких общественных идеалов, устойчивых направлений, общепризнанных авторитетов и целеустремленных, ярких идей. В такой период и вступила в настоящее время буржуазная градостроительная мысль. Еще так недавно децентрализация городов считалась генеральным направлением градостроительной политики целых стран, теперь же она подвергается критическим нападкам. Из арсенала истории снова извлекают концепции компактного и линейного города в целях возрождения их в тех или иных планировочных вариантах.

Из градостроительных предложений последнего времени выделяется своей оригинальностью идея создания "параллельных городов". Родиной этой идеи является Франция, всегда стоявшая на позициях монолитного крупного города. Впервые о "городах-двойниках" заговорила редакция журнала "Современная архитектура" в период обсуждения официального проекта планировки Парижского района, который был закончен в 1956 г. (В состав редакции журнала входили тогда: Андрэ Блок, Пьер Ваго, Жорж Кандилис и ряд других архитекторов. О "Параллельном Париже" см. статьи в L'architecture d'aujourd'hui, 1960-19(52, № 88, 90, 96, 101). Этот эклектический в своем существе планировочный документ, казалось, вобрал в себя все достижения современой ему градостроительной мысли и в то же время он не разрешил до конца ни одной из насущных проблем. И тем не менее это не помешало французскому правительству утвердить проект в августе 1960 г. Критическое изучение проекта планировки Парижского района послужило причиной рождения новой идеи, которая заключалась в создании второго Парижа в 30-40 км от исторической столицы Франции. Члены редакционного комитета журнала "Современная архитектура" во главе с главным редактором Андрэ Блоком полагали, что вместо распыления строительства по территории парижских предместий целесообразнее сконцентрировать его в одном месте (Официальный проект планировки Парижского района предусматривал строительство за 10-летний период 750 тыс. квартир, а также прокладку 1140 км новых дорог, строительство 130 школ и многое другое. (L'architecture d'aujourd'hui, 1960, JV" 90, p. 74)). "...Новый Париж, - говорили они, - должен явиться как бы проекцией старой столицы. Он ни в коей мере не предназначается в качестве города-спальни. Напротив того, "Параллельный Париж" будет располагать всеми элементами крупного города, вплоть до размещения в нем промышленных предприятий...". В то же время, полагая, что новый и старый Париж будут функционировать подобно сообщающимся сосудам, авторы идеи считали необходимым связать оба города системой автомобильных, железных и монорельсовых дорог.

В поисках территории, пригодной для строительства "Параллельного Парижа", архитекторы предлагали несколько вариантов. Один из них заключался в размещении нового города в 40 км к югу, в непосредственной близости от парка Фонтенбло. Но наиболее заманчивым показалось авторам размещение нового Парижа к западу от существующей столицы, в направлении уже определившегося экономического развития города. Здесь, на территории в 10 тыс. га, можно было расселить до 2 млн. жителей. Следует отметить, что авторы идеи "Параллельного Парижа" не касались конкретных вопросов планировки и застройки будущего города. Они ограничивались только тем, что многократно рисовали абстрактное пятно на территории Парижского района. Поэтому в полной мере судить о достоинствах и недостатках новой градостроительной концепции было просто невозможно. И тем не менее идея создания двойного Парижа настолько расшатала привычные представления о радиально-концентрической планировке Парижского района, что в 60-х годах появилась новая, уже линейная система, согласно которой развитие Парижа направляется в сторону Руана и Гавра (Следует отметить, что принятый в 1967 г. проект перспективного развития Парижского района рассчитывался на 2000 г. при населении в 14 млн. жителей (Современная архитектура, 1965, № 4 и 1968, № 4)).

Но если создание двойника французской столицы было делом далекого будущего, то применение той же концепции в условиях городов значительно меньших размеров казалось более исполнимым. Именно этим и можно объяснить появление проектов новых городов, дублирующих Тулузу, Кан, Сент-Этьенн и другие города Франции. Среди них наибольший интерес представляет проект "Тулуза - Мирай". Проект нового города в нескольких километрах от столицы Лангедока - Тулузы - явился предметом национального конкурса, объявленного по инициативе мэра этого города. Среди многочисленных, но в большинстве своем неоригинальных проектов, представленных на конкурс, только один заслуживает внимательного рассмотрения. Это проект, составленный группой молодых архитекторов с Жоржем Кандилисом во главе (Авторы проекта "Тулуза - Мирай", получившего первую премию: Ж. Кандилис, А. Иозис, С. Вуд, П. Дони, Ж. Франсуа и Пиот. См. журнал. L'architecture d'aujourd'hui, 1962, № 101, p. 49-55).

'Параллельный Париж' - система расселения и дорожного строительства, предложенная архитекторами М. Берси, К. Параном и М. Пиле в качестве антипода официальной схемы (1962 г.). Авторы проекта являются противниками децентрализации. Точками обозначены территория старого города и новый город с его линейным развитием в будущем. Пунктиром отмечена сверхскоростная магистраль между двумя столичными центрами; зеленым цветом - система 'национальных автострад'

Поясняя свой проект, Кандилис попытался сформулировать некоторые положения, адресованные к современному городу вообще. Он полагает, что основой городского плана должны служить сооружения и территории, предназначенные для всех видов человеческой деятельности, размещенные линейно вдоль главной улицы, и что жилые районы должны группироваться вокруг школьных комплексов, находящихся на ответвлениях от главной городской пешеходной магистрали. Что же касается транспортных магистралей, то их нужно проектировать в виде самостоятельной системы, занимающей, однако, отнюдь не командное положение. В этом вопросе Кандилис исходил из того обстоятельства, что "...автомобиль нужно рассматривать как средство обслуживания человека, а не как объект, господствующий в планировочной концепции города". И, действительно, вплоть до настоящего времени механическому транспорту уделялось слишком много внимания. Фетишизм городского движения породил целый ряд парадоксальных в своем существе градостроительных идей, наиболее ярким примером которых являются "города-мотопии", где плоские крыши жилых домов предназначаются для автомобильных дорог. Кандилис призывал градостроителей восстановить понятие "улицы", утраченное, по его мнению, под влиянием Афинской хартии. Он утверждал, что нужно восстановить пешеходную "улицу - линейный центр" как основу планировочной структуры каждого города.

Тулуза - Мирай. Конкурсный проект параллельного города с населением 100 тыс. жителей. Проект составлен Жоржем Кандилисом при участии С. Вуда, П. Дони и других архитекторов (1962 г.). Авторы пытались положить в основу планировки интересы пешеходного движения. Белым цветом показаны приподнятые над землей пешеходные улицы, на которые выходят деловые и торговые здания; на их ответвлениях располагаются школы, окруженные жилыми домами

Все эти принципы Кандилис и его сотрудники попытались воплотить в проекте Тулуза - Мирай. Живописная пешеходная улица, приподнятая над уровнем земли, пересекает территорию города. На ней расположены театры, магазины и другие общественные здания. Широкие полосы парков сопровождают улицу. В конце пешеходных ответвлений находятся школьные здания, вокруг которых группируются жилые дома. Система автомобильных магистралей, начиная с главных артерий и кончая разветвленными въездами и стоянками, пронизывает город на уровне земли. В целом план легко ложится на местность и производит благоприятное эстетическое впечатление.

Официальная схема расселения и дорожного строительства Парижского района, утвержденная в августе 1960 г. На чертеже показаны города-сателлиты, население которых за 10 лет должно удвоиться. Предположено построить в районе 750 тыс. квартир в расчете на 3 млн. жителей. За тот же срок дорожная сеть должна возрасти на 1140 км (черными стрелками показано направление развития Парижа согласно плану 1967 г.)

Помимо Тулузы - Мирай в 60-х годах возникли проекты других двойных городов, таких, как: Канн-Эрувиль, Сент-Этьенн - Фирмини Верт; а за пределами Франции - Гамбург - Штайлхопп в ФРГ, Бон Руаяль в Алжире и, наконец, полуфантастический проект "Надводного Токио", составленный Кензо Танге (Проект японского архитектора Кензо Танге был составлен в виде протеста против оказавшихся несостоятельными официальных проектов перепланировки Токио).

Трудно оценить только что начавшуюся разработку проблемы городов-двойников, поскольку ни один из них еще не получил осуществления. Одно лишь ясно, что ни при каких обстоятельствах они не исключат необходимости реконструкции исторически сложившихся городов-метрополий.

В сущности все перечисленные проекты сдвоенных городов отдавали дань извечно бытовавшей "центростремительной" демографической тенденции, плодом которой являются крупные города. Прямо противоположная "центробежная" тенденция, как известно, зародилась в Англии, еще на рубеже XIX и XX вв. Однако ни города-сады Говарда, ни даже далеко превзошедшие их по вместимости послевоенные "новые города" не смогли разрешить в общегосударственных масштабах проблемы равномерного и благоприятного расселения людей при одновременном сокращении числа жителей в Лондоне, Глазго, Бирмингеме, Манчестере и других крупнейших промышленных центрах Англии, Шотландии и Уэльса. Большие трудности в поисках неосвоенных городами земель испытывали южные и центральные графства в самой Англии, в силу чего именно для этих плотно заселенных районов и возникла идея - применить особую, пока еще не испробованную систему расселения. Вместо того чтобы построить в интервале между Лондоном и Бирмингемом два-три обычных города-спутника, инициативной группой планировщиков было предложено охватить значительно больший географический район, в котором органически сочетались бы интересы города и деревни. На этой почве и возник проект так называемого Милтон-Кейнеса, авторами которого были Левелин-Девис, Форестье-Уолкер, Бор и Вике.

В 1968 г. в 70 км от центра Великобританской столицы было выбрано место для расселения 250 тыс. человек (включая 44 тыс. местных жителей).

'Монотопия' - проект автомобильного города на 30 тыс. жителей в Мидлсексе (Англия). Архитекторы Джеллико, Баллантин, Кольридж и др. По замыслу авторов крыши предназначались для городского движения

Железная дорога разрезает отведенную территорию примерно пополам; параллельно ей с юго-востока на северо-запад тянется благоустроенное шоссе - первая общегосударственная автострада, которой англичане законно гордятся. И та и другая дороги предопределили направление продольных улиц, в то время как поперечные легли перпендикулярно к ним, образуя в промежутках более или менее равновеликие квадраты. Каждый из квадратов со сторонами 1000 X 1000 м представляет собой как бы огромный квартал, а точнее - район с населением в 5 тыс. человек. Таким образом, плотность населения Милтон-Кейнеса определялась в 50 человек на 1 га, что превосходит средние нормы, установленные в послевоенное время для "новых городов" Англии.

Современные градостроительные фантазии - 'город на столбах', предложенный И. Фридманом в качестве универсальной пространственной системы (под фермами - один из парижских бульваров)

Уже при самом беглом взгляде на проект планировки Милтон-Кейнеса поражает нечто абсолютно непривычное, а именно отсутствие в нем традиционных представлений о городе. Действительно, показанная на генеральном плане решетка проездов еще далеко не раскрывает всего содержания градостроительных форм жилого, общественного и производственного назначения. В той же мере не ощущается здесь и признаков типичных сельских поселений, всегда обладающих своей архитектурной романтикой, основой которой является малоэтажный жилой дом с его приусадебным участком. В проекте мы не находим ни города, ни села в их веками сложившемся вещественном выражении. Но чем же занимались тогда создатели Милтон-Кейнеса, если до архитектуры они не дошли? Бесспорно в данном проекте статистическое и функционально-топографическое решение. Вооружившись нормативными цифрами и счетной линейкой, проектировщики наметили в абстрактной форме местоположение школ, промышленных предприятий и некоторых наиболее важных общественных зданий. Никто не станет отрицать целесообразности подобных расчетов, которые архитекторы всегда делают на предварительной стадии планировочного проектирования. Но ограничиться только этими узко утилитарными соображениями без претворения их в архитектурные формы, конечно, нельзя. Со времени возникновения Хемптон-Корта, Виндзорских партеров и знаменитых лондонских парков Великобритания завоевала всемирное признание как родина пейзажного садово-паркового искусства. Однако в Милтон-Кейнесе и эта область художественного творчества оказалась не на высоте. Существующие ленты зелени настолько узки, что не обещают ни гигиенического эффекта, ни художественного многообразия, тогда как серые полотна параллельных автомобильных дорог будут назойливо попадаться на глаза, уподобляясь грядам вспаханного, но еще не заросшего всходами поля. Совершенно очевидно, что столь абстрактный чертеж следует рассматривать только как предварительную эскизную схему, не претендующую на значение архитектурного проекта.

Стенлей Тайгермен. 'Город над автострадой'. (предназначался для дороги между Нью-Йорком и Вашингтоном). Вершины пирамид занимают рестораны; в наклонных стенах - деловые и жилые помещения; в цокольных этажах - гаражи

И тем не менее, несмотря на всю свою планировочную примитивность, именно Милтон-Кейнес и заставляет задуматься о грядущих формах человеческого расселения не только в утилитарном, но и в художественном отношении.

Нет никакого сомнения в том, что Милтон-Кейнес является детищем английской "национальной планировки", основателем которой считается Аберкромби. Обладая редкостной прозорливостью, этот выдающийся деятель планировки в географических масштабах пытался превратить свою перенаселенную страну в единое планировочное целое, отдавая должное не только городам и селам, но и свободным землям, находящимся между ними. А при таком расширении планировочных задач автоматически возникает сложнейшая проблема осмысления и художественной организации больших географических ландшафтов с тем, чтобы безошибочно вкрапливать в них и новые города, и сельскую застройку, а также пансионаты, лечебные учреждения и многообразные сельскохозяйственные, транспортные и производственные постройки. Однако работа подобного рода требует гораздо большего, чем тот привычный градостроительный опыт, которым вооружала архитекторов Англии их старая академическая школа. Вот почему эксперименты, подобные Милтон-Кейнесу, еще ожидают терпеливой и длительной подготовки кадров в области ландшафтного зодчества.

Фантастический 'город-небоскреб'. Автор архитектор Сен-Флориан

Помимо идеи строительства городов-двойников, ставшей в настоящее время уже наполовину реальной, умы зарубежных архитекторов в недавнем прошлом занимало так называемое пространственное градостроительство, а именно - развитие города не только на поверхности земли, но и по вертикали. В основе экспериментальных поисков города подобного рода лежало настойчивое желание архитекторов во что бы то ни стало удержать современные крупные города от угрожающего им территориального и функционального распада.

Идея пространственного города возникла почти одновременно во Франции, Англии, США, Голландии и Западной Германии. В Париже еще в начале 60-х годов наметилась тенденция создания многоярусных комплексов, представляющих собой как бы сплав зданий и магистралей различного назначения (L'architecture d'aujourd'hui, 1961, № 97, p. 18-29). Так, например, в проекте реконструкции района Обороны, находящегося на продолжении проспекта Елисейских полей, архитекторы П. Эрбе, Р. Озель, Б. Зерфюсс и другие осуществили главную магистраль в двух уровнях: верхний уровень предоставлялся пешеходам, а нижний - автомобильному транспорту. Еще более сложные сооружения проектировались на левом берегу Сены, ниже Марсова поля. Здесь архитекторы Р. Лопес и А. Поттье задумали превратить набережную реки в многоярусный комплекс дорог, связывающих между собой многоэтажные жилые и общественные здания в единое пространственное целое.

Аналогичные проекты стали появляться и в Соединенных Штатах Америки, где развязки транспортных магистралей в нескольких уровнях давно уже применялись. Поэтому американским архитекторам оставалось лишь соединить различные уровни магистралей с этажами жилых и общественных зданий. Примером пространственной взаимосвязи магистралей и отдельных зданий являются четыре многоэтажные башни и гараж, построенные на северной трансманхэттенской магистрали, а также планировка и застройка острова Вельфар в Нью-Йорке. Даже в Англии, этой наименее склонной ко всякого рода экспериментам стране, начали появляться городские районы, функционирующие в нескольких уровнях. Таким был построен новый торговый центр в Бирмингеме; таков же Лондонский район Барбикен; по тому же самому принципу был спроектирован и город Хук для Хемпширского графства.

Система расселения в виде небольших 'воронкообразных городов', придуманных художником-графиком В. Ионасом

Так как упомянутые сооружения (за исключением города Хука) предназначались для реконструкции существующих городов, то реализация их была чрезвычайно сложна ввиду того, что в каждом конкретном случае приходилось решать задачу сочетания надземных магистралей со старой уличной сетью. Но как только архитекторы переходили от реального проектирования к абстрактным фантазиям, все эти затруднения естественно исчезали. С некоторых пор фантазии на тему о городе будущего стали весьма распространенным явлением в буржуазном мире. Этим как бы компенсировалась невозможность преодоления кризиса современных капиталистических городов. Авторами урбанистических фантазий были кто угодно, по только не прямые специалисты в области планировки городов. Городами будущего занялись инженеры (Робер Ле Риколе), художники (Вальтер Ионас), скульпторы (Николай Шеффер) и некоторые архитекторы в лице Поля Меймона, Ионы Фридмана, Паоло Солери и других. Само собой разумеется, что от художников трудно было ожидать серьезных градостроительных предложений, но даже архитекторы, вступившие на путь урбанистических исканий, исходили скорее из внешней формы, нежели из внутреннего содержания города. Вот почему все они искали поддержки и одобрения не у профессионалов-градостроителей, а у инженеров-конструкторов, способных технически осмыслить и решить любую пространственную структуру.

Как же представляли себе город будущего авторы этих фантастических проектов?

Оставляя в стороне плод болезненной фантазии американского архитектора Паоло Солери (Forum, 1961, № 3-4, p. 111-118), рисующего город в виде анатомического разреза человека, упомянем лишь некоторые градостроительные фантазии. Так, например, увлеченный идеями Райта, один молодой американский архитектор Сен-Флориан предлагает город в виде огромного, одиноко стоящего небоскреба, к которому подходят автомагистрали, а на вершине помещается посадочная площадка для геликоптеров (L'architecture d'aujourd'hui, 1960, № 128, p. 50). Художник Ионас представляет города будущего в виде огромных воронок, стоящих на одиночных опорах. Скульптор Шеффер составляет урбанистические композиции из пластических форм. Иона Фридман предлагает заменить города универсальной пространственной системой на столбах, в которую можно включать ячейки любого функционального назначения. Французский архитектор Поль Меймон вписывает в японский пейзаж изящные конусообразные плавающие города - "Фудзиямы", а для Монако предлагает "надводный спутник", который напоминает своим внешним видом огромную плетеную корзину (Градостроительным фантазиям посвящена специальная монография под названием: "Les visionalres de l'architecture" (Texte de Balladur, Friedman, Jonas, Maymont, Ragon, Schoffer)). Японскому архитектору Кензо Танге город будущего представляется в виде огромной эстакады, которая глубоко врезается в море. По ней проходят магистрали с деловыми и общественными зданиями, тогда как целая флотилия плавучих жилых домов сопровождает это грандиозное инженерное сооружение (Проект Токио, составленный Кензо Танге, описан в журнале: L'architecture d'aujourd'hui 1961, № 98, p. 55-59). В заключение следует упомянуть о многочисленных проектах так называемых Кластеров, Казбахов и Зиккуратов, напоминающих огромные муравейники, где по горизонтальным, вертикальным и диагональным направлениям будут двигаться люди (Термин "Кластер" происходит от английского слова cluster, которое обозначает гроздь, группу, скопление, концентрацию; название "Казбах" (casbah) происходит от чисто внешнего подобия некоторых пространственных схем городам-крепостям Марокко; и, наконец, "Зиккураты" - культовые здания древних городов Двуречья, силуэту которых подражают некоторые современные архитекторы). Кошмарными представляются и предложения японских метаболистов, которые заключают человечество в искусственные "пространственные структуры" с автоматической, вечно движущейся транспортной системой (Метаболизм - философские искания группы японских архитекторов, адресованные в далекое будущее (L'architecture d'aujourd'hui, 1962, № 101, p. 84; Локтев В. И. Теория метаболизма в современном градостроительстве Японии. - ЦНТИ Госгражданстроя, М.; Kurokawa Noriaki. Two systems of metabolism The Japan architect, 1967, № 137, p. 80-92)).

Поль Меймон. Надводный город у побережья Монако. Вверху - ситуационный план; внизу - перспектива

Несмотря на кажущееся многообразие, все эти проекты имеют один и тот же существенный недостаток. Можно подумать, что авторы фантастических городов совершенно забыли о том, что в основе любого архитектурного и градостроительного проекта должен быть человек со всеми его физическими и духовными потребностями. Но именно человек и будет чувствовать себя подавленным и потерянным в сложных лабиринтах многоярусных городов. Трезво мыслящие современные архитекторы уже чувствуют рискованность подобных утопий, которые уводят архитектуру и градостроительство из мира реальных проблем в область беспочвенных и даже болезненных фантазий.

Фантастика в градостроительных исканиях выдающихся современных архитекторов. Кензо Танге. Проект надводного Токио. Генеральный план нового городского района

Однако пространственные города не представляют собой единственной области градостроительного эксперимента. В настоящее время все более ясно обнаруживается еще одно направление, которое является прямым последствием панического страха перед грядущей перенаселенностью земного шара. Лидером этого направления объявил себя греческий архитектор Константин Доксиадис (Константин Доксиадис - был главой довольно крупной частной градостроительной ассоциации, имеющей свои филиалы и за пределами Греции. Услугами Доксиадиса пользовались в основном страны, в которых современная планировка находится на самой начальной стадии развития. Константин Доксиадис являлся также автором нескольких печатных работ, в которых он излагал свои теоретические положения и противопоставлял изобретенную им самим науку "экистику" всему современному градостроительству. Doxiadis С. А. Architecture in Transition London, 1963). Сделав некоторые, весьма поверхностные подсчеты, он пришел к заключению, что население земного шара к концу следующего столетия увеличится в десятикратном размере и достигнет 40-50 млрд. человек. Отсюда Доксиадис делает вывод, что в будущем вся поверхность земли, за исключением пустынь, ледников и сельскохозяйственных угодий, будет урбанизирована, в результате чего города срастутся в единый мировой город "Экуменополис" (Доксиадис определял следующие градации развития человеческих поселений: эополис (деревня), полис (город), метрополис (сросшиеся города), мегалополис (сросшиеся метрополии), экуменополис (всемирный город) и, наконец, космополис (город в космическом пространстве)). Исходя из этой гипотезы, Доксиадис полагал, что уже теперь, проектируя современные города, нужно рассматривать их как элементы будущей всемирной системы расселения. В каждом существующем городе он усматривал тенденции к срастанию с другими соседними городами, что неизбежно приводило его к концепции "динамического" или линейного города (Интересно отметить, что сам Доксиадис отрицал подобие его "динамического города" городам линейного типа. Doxiadis С. А. On Linear Cities (Town Planning Review, 1967, № 1, vol. 38)).

Фантастика в градостроительных исканиях выдающихся современных архитекторов. Кепзо Танге. Проект надводного Токио. Деловые здания в виде гигантских объемов, отдаленно напоминающих национальные формы деревянного японского зодчества

Мы не собираемся на страницах данной книги разбирать все теоретические положения Доксиадиса. Градостроительная практика является самой лучшей проверкой любой теоретической концепции. Но что можно сказать о построенных планировочной фирмой Доксиадиса городах? Только то, что их планировка не представляет собой ничего принципиально нового: унылые прямоугольные кварталы одинаковых размеров, однообразная, бесконечно повторяющаяся малоэтажная жилая застройка, напоминающая бараки, - вот что присуще городам Доксиадиса независимо от того, проектировал ли он районы Багдада, Аккры или Филадельфии. Будучи противником высотных сооружений (Doxiadis G. A. Urban renewal and the future of the american city, 1960, p. 128), этот энергичный градостроитель предлагал заткать как паутиной всю землю своими ползучими населенными пунктами. Дело, однако, заключается не столько в малоудачной градостроительной практике Доксиадиса, сколько в бездоказательных демографических прогнозах этого архитектора.

Фантастика в градостроительных исканиях выдающихся современных архитекторов. Кепзо Танге. Проект надводного Токио. Макет линейного сити, связанного поперечными мостами с жилыми комплексами

Действительно, за последние 300 лет население земного шара возросло примерно в 6 раз, и если в 1650 г. оно составляло 545 млн. человек, то в 1960 г. достигло 3 млрд. Но какова весомость этой последней цифры по отношению к территории и какова степень урбанизации нашей планеты? Объективные статистические данные показывают, что плотность населения мира еще далеко не достигла хоть сколько-нибудь угрожающих размеров. В некоторых, наиболее заселенных странах (как, например, в Бельгии, Англии и Западной Германии) она приближается к 300 человекам на 1 км², тогда как в Австралии едва достигла 1 человека на 1 км². К этому необходимо добавить, что 52 млн. км² (т. е. ¹/₃ всей суши) еще остается необитаемой. Мир еще достаточно просторен - вот к какому выводу можно прийти при изучении современной заселенности земного шара.

В равной мере оказываются не столь уж значительными и урбанизированные территории. Географическая карта Великобритании показывает, что города, а также все поселки, села, шахты и другие внегородские промышленные предприятия этой наиболее индустриальной европейской страны занимают только 10% всей ее территории. И, следовательно, даже здесь, в наиболее застроенной стране, где 80% населения живет в городах, урбанизированные территории весьма невелики; что же касается других стран, включая и Соединенные Штаты Америки, то в них общая площадь городов исчисляется тремя, двумя, одним процентом, а в ряде стран и того меньше. Спрашивается можно ли при таких неопровержимых статистических данных обращать внимание на те ультрасовременные и кажущиеся дальновидными градостроительные утопии, которые превращают Европу и Америку в сплошные пересекающиеся ленты городов или предлагают построить над старым Парижем новый, держащийся на столбах, или, наконец, выдвигают проблему создания плавающего Токио. Для фантастических измышлений такого рода время еще не наступило, а по мнению академика С. Г. Струмилина, и никогда не наступит (Струмилин С. Г. В космосе и дома. Избр. пр-ия. М., 1965, т. 5, с. 323-324).

Мы подошли к тому безостановочно бегущему вперед рубежу, который отделяет прошедшее от настоящего. Перед ним останавливаются все историки, поскольку многие процессы, начавшиеся в недалеком прошлом, быстро изменяются на глазах живущего поколения людей и под влиянием тех или иных социально-экономических и политических причин нередко принимают инее направление. Поэтому, воздерживаясь от гадательных прогнозов, сосредоточим внимание лишь на тех основных итогах, которые можно подвести развитию городов капиталистического мира за прошедшие 70 лет текущего XX века.

Вплоть до начала первой мировой империалистической войны капиталистические города еще сохраняли все присущие прошлому веку социально-экономические контрасты в виде прямо противоположных форм человеческого общежития на уровнях богатства и нищеты, высокого благоустройства и трущоб. Градостроительная деятельность по-прежнему сводилась к прокладке и застройке улиц без учета жизненно важных бытовых и санитарно-гигиенических потребностей. Этому соответствовала и самая наука о городе.

Сатио Отани. Дворец для международных конференций в Киото. Художественный образ этого здания перекликается с урбанистическими абстрактными 'структурами' японских метаболистов

Крупнейшим фактором, повлиявшим на весь дальнейший ход развития капиталистических городов, явилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Под влиянием советского опыта в ряде стран начался процесс постепенной демократизации городского строительства, проявивший себя в установлении государственного и общественного контроля над жилищным строительством, в расширении жилищно-строительных программ и общем подъеме благоустройства городов. Однако первые послевоенные жилищные программы Англии и Франции потерпели полную неудачу.

Период относительной стабилизации капитализма и начавшегося вслед за ним мирового экономического кризиса прошел под знаком напряженной борьбы с загромождавшей старые города внутриквартальной застройкой.

В результате целого ряда смелых экспериментов, которые привели к установлению новых градостроительных правил и норм, удалось не только расширить внутреннее пространство кварталов, но и разомкнуть застройку, превратив ее в отдельно стоящие корпуса, независимо от направления улиц. К этому времени относятся первые опыты применения "строчной застройки" с ориентацией зданий по гелиотермической оси, как и повсеместное распространение функционального и строительного зонирования. В середине 30-х годов архитекторы подошли к идее создания жилого микрорайона, что вызвало коренную ревизию всех материальных тканей современного города. Тем самым был нанесен сокрушительный удар "оссмановской" уличной планировке, ставившей во главу угла только интересы городского движения.

Кензо Танге. Спортивный зал в Такамацу. Сверхчеловеческий масштаб и подавляющее воздействие архитектурных масс и конструкций знаменуют уход современного буржуазного зодчества от художественно-философских концепций гуманизма

В 20-х и 30-х годах в обстановке еще мало изменившихся старых городов протекали сложные процессы вызревания новых градостроительных концепций в сфере социально-бытового и культурного обслуживания населения. Стихийным путем концентрировались здания того или иного функционального назначения, подготовляя почву для возникновения специализированных общественных центров.

Одновременно с этим продолжались настойчивые поиски новых способов расселения. В острой полемической форме развернулась борьба между сторонниками монолитного крупного города (Корбюзье и Гильберсаймер) и принципиальными противниками его, считавшими децентрализацию единственно разумным методом расселения людей (английские последователи Говарда и Элиэла Сааринена). Тогда же, под влиянием советского опыта, началась теоретическая разработка проблемы линейного города.

"Районная планировка", впервые примененная в 20-х годах Патриком Аберкромби, сравнительно быстро завоевала всеобщее признание и включила в себя широчайший комплекс созидательных мероприятий, вплоть до охраны "культурного ландшафта" и восстановления очагов первородной природы.

Мрачной полосой в истории европейских народов прошли тяжелые годы фашистской диктатуры. Ничем не прикрытая воинствующая реакция пыталась возродить антигуманистическое репрезентативное строительство. Под ее влиянием оживились и некоторые консервативно настроенные творческие силы в других странах и в первую очередь в Англии. Казалось, что градостроительным достижениям 20-х годов наступает неотвратимый конец. Однако этого не произошло. В ходе второй мировой войны свободолюбивые страны во главе с Советским Союзом сломили фашизм, а вместе с ним ушли в невозвратимое прошлое и его реакционные градостроительные доктрины.

Происхождение и современное состояние проблемы 'динамического города'. Абстрактная идея территориального развития Москвы в виде параболы, выдвинутая Н. А. Ладовским в 1932 г.; внизу - 'динамический город' Константина Доксиадиса. Автор полагает, что в процессе роста города старые центры не потребуют коренной реконструкции

Капиталистический мир, вышедший из горнила войны еще более потрясенным и ущербленным, использовал в послевоенный период все рычаги государственных и частных монополий. При помощи временного, а в ряде случаев и абсолютного отчуждения частной собственности, а также широко организованной заготовки строительных материалов, механизации строительных процессов и других мероприятий подобного рода капиталистическим государствам удалось восстановить европейские города к началу 60-х годов. Как и следовало ожидать, в планировке городов послевоенного времени возобладала микрорайонная структура. Изобретенная Триппом система последовательного примыкания проездов дала возможность создавать в городах обтекаемые пространства, тогда как общественные центры целиком освобождать от колесного движения, предоставляя их в распоряжение пешеходов. В послевоенное время многие города приобрели обходные кольцевые дороги, как и систему радиальных вылетных магистралей. С напряженным вниманием следил архитектурный мир за той упорной борьбой, какая развернулась на Британских островах в связи с проблемой децентрализации промышленности и населения. Плодами этой борьбы явились "новые города", обогатившие градостроительную теорию и практику разнообразными приемами нерегулярной планировки. Вышедшие из войны с наименьшими потерями Соединенные Штаты Америки развернули строительство висячих мостов, дорог, портов, небоскребов и специально оборудованных загородных торговых центров и мотелей. Сильно расширилось городское строительство и в освободившихся странах, наглядными примерами чему могут служить Чандигарх и Багдад.

Однако, несмотря на весьма значительные количественные и качественные достижения, современные города капиталистического мира находятся в состоянии глубочайшего кризиса. Четверть века тому назад Льюсис Мамфорд выпустил книгу под названием: "Могут ли выжить наши города?" Но в настоящее время этот вопрос стоит еще более остро. Весь ход развития современного урбанизма показывает, что жилищное строительство, как и градостроительство в целом, безнадежно отстают от нарастающих потребностей. При активизации прироста населения ликвидация жилищной нужды даже в наиболее развитых капиталистических странах - неосуществимая мечта. Градостроительные тенденции последнего времени обнаружили еще один, чреватый последствиями симптом, который предвещает стихийный распад компактной структуры буржуазного города. Начавшийся процесс обозначился достаточно ясно. Но кто может предсказать его дальнейшее развитие и по каким путям пойдет урбанизация нашей планеты?

Среди нерешенных проблем современного города, быть может, наиболее отстающей является проблема эстетики. Влечение к прекрасному присуще духовной природе человека. А между тем города XX в. не могут удовлетворить даже самых невзыскательных ценителей градостроительного искусства. В самом деле, что дают человеку в эстетическом смысле стандартные лачуги Доксиадиса или небоскребы из стекла и металла Мис ван дер Роэ? Несомненно, что и то и другое способно удовлетворять только крайне ограниченным утилитарным потребностям. Функционализм - это крупнейшая из систем архитектурного мышления ныне существующего мира - раздел донага современное зодчество, но оказался бессильным вдохнуть в него живые художественные образы. Огюст Перре справедливо отметил, что каркасное здание аналогично скелету. И, следовательно, художественно оскудевшие современные города являются городами скелетов. Они физически существуют, но ожидают лучшего будущего. А для того чтобы здания и вместе с ними целые города приобрели достойные человека живые формы, необходимо решить коренную художественную проблему, которая заключается в создании полноценного стиля.

Первый город на Луне. Рисунок Поля Меймона

Как уже говорилось выше, в начале 30-х годов после осуществления Виллербана, Рундлинга и нескольких крупных жилых ансамблей в Париже, Берлине и других европейских городах обнаружилась неспособность функционального стилистического направления к решению многообразных художественных задач. Послевоенное восстановительное строительство послужило вторичной проверкой данного стиля как в смысле его сочетаемости с архитектурными сооружениями прошлых эпох, так и в смысле создания самостоятельных городских ансамблей. Однако и здесь и там господствующий стиль не принес положительных результатов, несмотря на все проявленное архитекторами художественное мастерство. Это обстоятельство и заставило их обратиться к ревизии всей современной художественно-философской системы.

Однако искания новых средств эстетической выразительности направились разными путями. Корбюзье как художник высочайшего дарования полностью сознавал свою ответственность перед современниками и потомками, в силу чего и не позволил себе вступить на путь стилизаторства, даже при исполнении весьма специфического национального заказа (Чандигарх). И вместе с тем его последние произведения уже значительно отличаются от предыдущих своей монументальностью, символикой, романтикой, как и ни с чем не сравнимой пластической выразительностью. Строители Мексиканского университета приняли как должное функциональную субстанцию современного зодчества, но решали проблему ансамбля и образа на национальной основе посредством синтеза архитектуры и изобразительных искусств. Однако и там и здесь созданные образы оказались еще нераскрытыми, а во многом и непонятными народу. Что же касается огромного большинства современных архитекторов западных стран, то их позиции в поисках нового стиля весьма разноречивы. А при таком положении безудержный формализм на одном полюсе зодчества и равнодушная штамповка зданий на другом превращаются в настоящее бедствие.

Художественно полноценные архитектурные стили, как и величайшие научные изобретения и открытия, возникают не сразу. Их создают не только гении, но и рядовые мастера в результате коллективных усилий. В 20-х годах основы функционального стилистического направления закладывали архитекторы многих стран при весьма значительном, если не решающем воздействии Советского Союза. И можно надеяться, что международное культурное сотрудничество наиболее прогрессивных творческих сил поднимет архитектуру современного города па новую, более высокую ступень.

Комплектация.ру - стропы http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/