Выдающиеся города Руси и Украины XV-XVII веков

Москва

Подобно своему предшественнику Владимиру-на-Клязьме Москва выросла из феодальной княжеской вотчины. Первое летописное упоминание о Москве относится к 1147 г., когда суздальский князь Юрий Долгорукий давал обед в своей вотчинной усадьбе северскому князю Святославу Ольго- вичу (В Ипатьевской летописи под 1147 г. приводятся слова Юрия Долгорукого, обращенные к его гостю: "Приди ко мне брате на Москов" (см. "Полное собрание русских летописей", изд. Археологической комиссии, т. II. СПб., 1843, с. 29)). Через 9 лет после этого события, а именно в 1156 г., усадьба Юрия Долгорукого была обнесена частоколом, в силу чего и стала называться городом (Об этом сообщает Тверская летопись, в которой под 1156 г. говорится: "князь великий Юрий Володимерович, заложи град Москву, на устниже Неглинны, выше реки Яузы" ("Полное собрание русских летописей", т. XV, с. 225)).

Следует отметить, что место, на котором возникла Москва, было не только хорошо освоено еще задолго до основания города, но и занимало чрезвычайно выгодное географическое положение на территории Древней Руси. В районе Москвы пересекались важнейшие торговые пути с запада на восток и с севера на юг. Этими путями являлись: 1) дороги из Прибалтики через Полоцк pi Смоленск в Ростовское княжество и к камским болгарам и 2) дороги из Белозерских и Новгородских земель в Рязань, Чернигов и Киев. Если учесть, что судоходство в то время происходило на небольших ладьях с минимальной осадкой, а реки были более полноводными, чем теперь, то станет понятным, что Москва занимала удобный узел сухопутных и водных торговых путей, в которые входили Днепр, Дон, Волга, Ловать и Западная Двина, связанные Москвой-рекой, Яузой, Клязьмой и Окой.

В истории возвышения Москвы географические преимущества сыграли полояштельную роль, однако не следует думать, что Москва развивалась только вследствие этой причины.

Как уже говорилось выше, своим возникновением Москва была обязана целому ряду экономических, политических и стратегических факторов. Москва возникла на границе между зонами хвойных и лиственных лесов. Начиная с кремлевского холма, некогда покрытого бором (Существование бора на месте Московского Кремля подтверждается дошедшими до нас названиями "Боровицких ворот" и церкви "Спаса, что на Бору"), в северном направлении тянулись сплошные сосновые и еловые леса, поставлявшие главные строительные материалы. К югу от Москвы преобладали лиственные породы с большим количеством дуба, применявшегося в строительстве оборонительных укреплений (Столь резкая смена древесных пород, происходящая на территории современной Москвы, объясняется тем обстоятельством, что Москва занимает пограничное положение между так называемой Подольской областью флоры и лесной полосой. Кроме того, через Москву проходит годовая изотерма с температурой +5° к юго-западу и +4° к северо-востоку от города. Климатические различия ясно ощущаются при сравнении метеорологических данных ближайших от Москвы городов, например Загорска или Дмитрова с Наро-Фоминском и Подольском). Обилие глины и камня способствовало развитию каменного зодчества на ранних этапах строительства города, а кроме того, Москва была обеспечена всеми необходимыми ресурсами продовольствия и сырья для ремесленного производства и торговли. Сочетание всех перечисленных выше условий и создало то прочное основание, на базе которого Москва поднялась до положения столицы Московского княжества, а затем и великого Русского национального государства. Сведения о Москве XII и XIII вв. чрезвычайно скудны. Известно лишь, что после того, как Москва получила первые деревянные укрепления Юрия Долгорукого, она вошла в число пограничных оборонительных пунктов Владимирского княжества. Самый город занимал юго-западный угол современного нам кремля, помещаясь на высоком мысу между Москвой-рекой и Неглинкой. Отсюда открывалась живописная панорама с плавно изогнутой серебряной лентой реки, с заливными лугами на противоположном (теперь Замоскворецком) берегу и с синеющими лесами со всех сторон. В 1237 г. Москва подверглась опустошительному нашествию Батыя. И город, и окружавшие его монастыри, селения были сожжены (О монастырях, церквах и селах, сожженных татарами в окрестностях Москвы, сообщает Лаврентьевская летопись под 1237 г).

Московский Кремль. Южный фасад Успенского собора (построен Аристотелем Фиораванти в 1475-1479 гг.)

Однако татары не могли остановить развития будущей столицы России. В короткое время город был снова отстроен и с 1271 г. стал столицей пока еще небольшого Московского княжества. Преемники первого независимого московского князя Даниила - Юрий Данилович и особенно его младший брат Иван Данилович, прозванный Калитой, не только расширили владения Москвы, но и превратили ее в столицу великого Московского княжества (К этому времени относится возникновение Данилова монастыря, положившего начало новому (южному) полукольцу монастырей-сторожей, сохранявших стратегическое значение вплоть до середины XVII в). Видя неуклонный рост экономического и политического значения Московского государства, церковные власти в лице владимирского митрополита Петра, принадлежавшего к числу друзей Калиты, решают перенести свою резиденцию в Москву, и с середины XIV в. Москва становится крупнейшим политическим центром Руси. Собственно, с этого знаменательного периода и начинается интенсивное развитие Москвы, так как в великокняжескую столицу переселяется высшее духовенство, боярство и купечество, обогащая и отстраивая город.

Москва. Стены Китай-города (построены Петроком Малым в 1534-1538 гг.). Вдали - надвратная башня Владимирских ворот (с гравюры И. Н. Павлова)

В 1339 г., по повелению Ивана Калиты, Москву окружают рубленой стеной из громадных дубовых бревен. Раскопки, производившиеся на территории Кремля, дали возможность установить границы этой стены почти на всем ее протяжении. С юга и северо-запада стена почти совпадала с существующей кремлевской стеной, а с северо-востока проходила через территорию позднее построенного Чудова монастыря, как показано на прилагаемом плане. Таким образом, Москва времен Ивана Калиты имела в плане ту же треугольную форму, что и ныне существующий кремль, однако по занимаемой территории еще сильно уступала ему.

Основные этапы развития южного фасада Московского Кремля (гражданская застройка не показана). Сверху вниз: фасад Кремля в первой половине XVI в.; фасад Кремля между 1560 и 1600 гг.; фасад Кремля между 1600 и 1625 гг.; фасад Кремля между 1625 и 1680 гг.; фасад Кремля после надстройки Кремлевских башен, произведенной русскими мастерами в 80-х годах XVII в

С перенесением митрополии в Москву здесь начинается широкое строительство храмов, и если в жилой застройке и даже в оборонительных сооружениях дерево до этого времени являлось единственным строительным материалом, то в храмовом зодчестве теперь начинают применять и камень, и обожженный кирпич (Главной причиной развития каменного строительства в Москве были частые опустошительные пожары. И. Е. Забелин в своей "Истории города Москвы" и других работах приводит статистику больших пожаров, из которой видно, что при Иване Калите, Иване III и позже они повторялись через каждые 5-10 лет. Следует учитывать, что пожар в деревянном рубленом городе превращался в стихийное бедствие, вызывавшее большое число человеческих жертв, ибо в жаркие летние месяцы сгорали не только дома, но и высохшие бревенчатые настилы на улицах и площадях. Москва превращалась в такие моменты в громадный костер. Поэтому устройство каменных храмов, помимо их прямого назначения, было равносильно устройству огнестойких убежищ). В 1326 г. на месте ныне существующего Успенского собора была заложена одноименная соборная церковь; через три года на месте колокольни Ивана Великого началось строительство церкви Ивана Лествичника; спустя год после этого возникла церковь Спаса на Бору и, наконец, через шесть лет после начала строительства соборного ансамбля был сооружен Архангельский собор. В отличие от существующих соборов эти первоначальные и несохранившиеся каменные церкви были одноглавыми и, вероятно, значительно меньшими по размерам, и тем не менее нельзя не удивляться размаху строительных работ, к тому же проведенных в весьма короткие сроки. Строительство первого Кремлевского соборного ансамбля красноречиво говорило о возросшей экономической мощи Московского государства, и так оно и было на самом деле, ибо в середине XIV в. Москва держала в своих руках богатую торговлю на всей центральной русской равнине.

Большой торговый посад, возникший к востоку от Кремля (В летописных источниках XIV в., а именно с 1331 г., начинает упоминаться "Кремник", т. е. Кремль, что указывает на территориальный рост Москвы, вышедшей за пределы Кремля своими посадами) на территории Китай-города, в княжение Калиты стал быстро расти. Развитие этого важнейшего района началось от реки, т. е. из Зарядья, где размещалась торговая пристань, и, несомненно, что в то же время уже появилось центральное московское "торжище" - предвестник всемирно прославленной Красной площади. Конечно, расположение и тем более очертания этой древнейшей торговой площади Москвы не могут быть в точности установлены без капитальных раскопок на территории Красной площади и в восточной части Кремля. И все же по аналогии с торговыми площадями Новгорода, Ярославля и других городов можно полагать, что общемосковский торг, согласно древней русской градостроительной традиции, имел растянутый план и находился за восточной городской (т. е. Кремлевской) стеной, выходя своим южным торцом к торговой пристани и переправе через реку. А поскольку переправа находилась в районе ныне существующего Москворецкого моста, постольку общее расположение площади почти совпадало с Красной площадью, лишь несколько смещаясь в западном направлении.

В правление Дмитрия Донского деревянные стены Кремля были уничтожены страшным пожаром (1365), а поскольку в то время назревала борьба с Литвой и татарами, постольку оставить Москву незащищенной было нельзя. В 1367 г. в Москве закладывают новую, уже не деревянную, а каменную стену. Эта первая московская каменная стена, известная под названием стены Дмитрия Донского, почти совпала с существующей Кремлевской стеной на всем ее протяжении, и, следовательно, территория Кремля получила значительное приращение за счет Красной площади. К сожалению, стена Дмитрия Донского до нас не дошла. В противном случае, мы имели бы, быть может, самое замечательное оборонительное сооружение Древней Руси, предвещавшее появление стен Ивангорода, Смоленска, Зарайска, Коломны и других городов, созданных русскими мастерами-"горододельцами".

При Дмитрии Донском Москва значительно расширилась и представляла собой живописное сочетание компактного кремлевского ядра с привольно разбросанными посадами и селами. Однако она еще не достигла пределов будущего Белого города, по границе которого теперь пролегает Бульварное кольцо, и тем не менее отдельные, уже застроенные радиальные дороги настолько вышли вперед, что город с птичьего полета должен был походить на звезду. Этот несомненный этап в истории планировочного развития Москвы бесследно исчез, ибо, как только появились второе и третье кольца оборонительных укреплений, город стал быстро уплотняться; свободные места между радиальными дорогами были застроены, и Москва приобрела ту кругообразную форму, которая известна нам из плана Годунова и так называемого "Петрова чертежа", а также из планов Олеария, Мериана и прочих авторов XVII в.

Церковь Вознесения в Коломенском, служившая обетным храмом угасавшей династии Рюриковичей

Основываясь на упоминании в летописях нескольких населенных пунктов, лежавших вокруг Москвы, можно выделить ряд радиальных улиц, безусловно существовавших в Москве на рубеже XIV и XV вв. Так, например, одна из местных очень ранних дорог вела к верховным москворецким лугам (Лужникам), где ставились стога остожья. На месте этой дороги впоследствии сложилась одна из радиальных улиц Москвы-Остоженка. Подобным же образом дорога, ведшая мимо Никитского монастыря к деревне Кудрино, положила начало Никитской улице. Большая водная смоленско-суздальская дорога, проходившая через Москву, теперь дополнилась сокращающей сухопутной дорогой, которая определила направление Арбата, Воздвиженки, Ильинки и Солянки. С возвышением Твери главной новгородской дорогой стала дорога через Тверь, впоследствии Тверская улица; направление на Дмитров вызвало свой особый путь на территории Москвы - Дмитровку, на Ростов - Никольскую и Лубянку, в Золотую Орду-Ордынку и т. д.

Церковь Иоанна Предтечи в Дьякове, воздвигнутая в честь установления на Руси единодержавной царской власти

Следующий и несравненно более яркий период в строительстве Москвы наступил для нее в конце XV - первой половине XVI в., когда закончился процесс формирования централизованного Русского государства. Провозгласив христианскую Русь наследницей погибшей Византийской империи, "третьим Римом" (Датой падения Византийской империи считается 1453 г., когда войска турецкого султана Магомета II овладели Константинополем), Иван III принял новый государственный герб с двуглавым византийским орлом, и московские великие князья начинают претендовать на царский титул. В связи с объединением Руси возвысилась и самая личность московского великого князя, который стал единовластным правителем огромной страны. На этой политической почве и развернулись строительные работы в Московском Кремле, ибо в представлении господствовавшей социальной верхушки Москва должна была прославлять могущество централизованного Русского государства, не уступая в своем архитектурном убранстве пережившему тысячелетия Риму.

Москва. План-развертка северной части Красной площади по чертежу Афанасия Фомина (конец XVII в.). Вверху - Воскресенские ворота; налево от них - Земский приказ и угловая Собакина башня Кремля; у Никольских ворот - раскат с пушками; на углу Никольской улицы - Казанский собор

Ко времени Ивана III Кремлевские стены Дмитрия Донского, так же как и соборы, построенные Калитой, сильно обветшали, а кроме того, и не обладали требуемым великолепием. Именно поэтому Иван III начал свою строительную деятельность с капитальной перестройки Московского Кремля. Москва уже давно привлекала к себе иностранцев, и русские князья (особенно после переезда в Москву второй жены Ивана III - византийской царевны Софьи Палеолог) (Софья (до замужества Зоя) Палеолог - племянница последнего византийского императора Константина - жила при папском дворе в Риме, где и произошло заочное обручение ее с Иваном III) хорошо представляли себе Италию как родину искусства Возрождения.

Москва. Продольный разрез по Новодевичьему монастырю в направлении восток - запад. Слева направо: колокольня, заложенная в 1690 г.; собор Смоленской божьей матери (XVI-XVII вв.); южные ворота с надвратной церковью (XVII в.); трапезная с церковью Святого духа (1685 г.)

Поскольку итальянские мастера считались в то время лучшими строителями оборонительных и гражданских сооружений, постольку было естественным приглашение итальянцев. Однако Иван III не собирался переносить в Москву стилистические приемы Возрождения, чуждые русской художественной культуре. Это обстоятельство сказалось и в выборе мастеров, и в их строительных работах на территории Московского Кремля.

Москва. Оборонительные стены города и система загородных монастырей-сторожей в XVII столетии: 1 - Кремль с главной дозорной башней - колокольней Ивана Великого (стены построены в 1485-1499 гг.); 2 - Китай-город (стены построены в 1534-1538 гг.); 3 - Белый город (стены построены в 1586-1593 гг. архит. Федором Конем); Cпасо-Андрониев монастырь; 4 - Скородум, или Земляной город (стены деревянные, построены в 1591-1592 гг.)

Действительно, обладая большими экономическими возможностями, Иван III мог пригласить любого зодчего вплоть до самых выдающихся. Но этого не произошло, ибо русские послы искали за границей не учителей, а технически подготовленных и художественно восприимчивых строителей (Характерно, что летописцы, отмечавшие появление в Москве Фиораванте (в Софийском временнике под 1472 и в Львовской летописи под 1475 г.), обращали внимание на его умение составлять быстротвердевшие известковые растворы для каменной кладки, т. е. видели в нем не столько художника, сколько инженера, технолога и фортификатора), способных учиться и творить в духе русского национального зодчества. В лице Фиораванте, Алевиза, Солари и других архитекторов были найдены именно те мастера, которые волей или неволей соглашались радикально изменить свой родной художественный язык и заново начать на Руси свою архитектурную карьеру.

Москва. Планы монастырей-сторожей сверху вниз: Новодевичий монастырь (основан в 1525 г. в память возвращения в состав русского государства Смоленска): 1 - Северные ворота; 2 - собор Смоленской божьей матери; 3 - колокольня; 4 - трапезная с церковью Святого духа (каменные стены монастыря построены в конце XVII в.). Донской монастырь (основан в 1591 г. в память победы над крымским ханом Казы-Гиреем): 1 - северные ворота; 2 - западные ворота; 3 - так называемый Новый собор Донской божьей матери; 4 - Старый собор (стены монастыря возведены в 1686-1698 гг.). Данилов монастырь (основан в конце XIII в.; восстановлен в 1560 г.): 1 - ворота; 2 - собор (каменные стены и башни монастыря построены в XVII в.). Спасо-Андрониев монастырь (основан в 1360 г.): 1 - Спасский собор; к западу от него - трапезная; к югу - церковь Рождества. Новоспасский монастырь (основан в 1490 г.): 1 - Спасо-Преображенский собор; 2 - церковь Покрова; 3 - ворота (каменные стены монастыря построены в 1640-1642 гг.). Симонов монастырь (основан при Дмитрии Донском около 1379 г.): 1 - Успенский собор; 2 - трапезная (каменные стены построены в XVI-XVII вв.)

Это отношение к иностранцам известно из творческой биографии Фиораванте, которому перед постройкой Успенского собора предложили изучить архитектурные формы владимирского церковного зодчества, с тем чтобы воплотить в сооружаемом здании вековые художественные традиции русских мастеров (См. В. Снегирев. Аристотель Фиораванте и перестройка Московского Кремля. М., 1935). Несомненно, что такие же требования были предъявлены и всем другим итальянским архитекторам. Вот почему все здания, выстроенные итальянцами при Иване III, по справедливости можно считать произведениями русского архитектурного гения, а их творцов, нашедших в Москве свою вторую родину, - мастерами русского искусства.

Главы Покровского собора. Вид со стороны Кремля

Перестройка Московского Кремля началась с Успенского собора - главного храма, предназначенного для коронаций и многолюдных торжественных богослужений. Начав работы в 1475 г., Аристотель Фиораванте осуществил всю постройку в четыре строительных сезона, и в 1479 г. крупнейший белокаменный храм Москвы был уже завершен. По замыслу Фиораванте Успенский собор получил компактную объемную форму, и если периметральное расположение храма на прилегающей Соборной площади снижало впечатление объемности его архитектуры, то пять куполов все же давали почувствовать трехмерность задуманной композиции. Золоченые купола Успенского собора, особенно центральный, имеющий форму шлема, представляют громадный художественный интерес. Исходя из купольных форм владимирского Успенского собора, Фиораванте придал центральному куполу более динамичную, вытянутую форму, тогда как барабаны остальных четырех куполов увенчал шаровидными куполами, что сообщает собору наибольшую монументальность среди всех Кремлевских храмов.

Фасад храма Покрова 'что на рву' со стороны Кремлевской стены (по гравюре Рихтера)

После окончания Успенского собора развернулись работы по сооружению зданий, непосредственно связанных с княжеской резиденцией. В 1484-1489 гг. псковские мастера построили (на старых фундаментах одноименного храма) сравнительно небольшой Благовещенский собор, служивший домовой церковью (Ныне существующий Благовещенский собор имеет не пять, а девять золоченых глав. Последние четыре главы возникли позже - над пристройками, осуществленными при Иване Грозном). Этот новый собор закрепил юго-западный угол Соборной площади, тогда как к северу от него выросла Грановитая палата, предназначенная для приема послов и государственных совещаний. Грановитая палата, построенная M. Фрязиным и П. Солари в 1487-1491 гг., вместе с Красным крыльцом дворца и арочной галереей, ведущей к Благовещенскому собору, ограничили Соборную площадь с западной стороны и внесли в архитектуру центрального Кремлевского ансамбля оригинальные формы русского гражданского зодчества.

Москва. Покровский собор (храм Василия Блаженного) и Лобное место в начале XVII в. (по гравюре из нидерландского издания Олеария, 1627 г.)

Строительная программа Ивана III была чрезвычайно обширна. Помимо палат и соборов, предстояло создать новые оборонительные укрепления Кремля и, кроме того, произвести планировочные работы в центральном районе столицы, чтобы предотвратить опасность пожаров. В 1485 г. началась капитальная перестройка Кремлевских стен сначала вдоль южной (Москворецкой) стороны, а затем со стороны Неглинки и Красной площади. В отличие от стены Дмитрия Донского новые Кремлевские укрепления со стороны Красной площади получили тройную кирпичную стену, снабженную бойницами для огнестрельного оружия. Наибольшее число пушек было сосредоточено на проездных воротах, имевших "отводные стрельницы", и в этом распределении огневых позиций заключалась определенная логика, ибо с надвратных башен, т. е. с Фроловской (Спасской), Никольской, Троицкой и Боровицкой, открывались перспективы главных дорог, служивших удобными подходами к Кремлю (Помимо упомянутых ворот, в Московский Кремль вели не существующие теперь Константино-Еленинские и Тайницкие ворота, также имевшие отводные стрельницы. Спасские ворота являлись парадным входом в Кремль и на Красную площадь, особенно оживившуюся после постройки храма Василия Блаженного и Лобного места - этой политической трибуны Москвы. Боровицкие ворота обслуживали великокняжеский и царский двор, всегда занимавший юго-западный угол Кремля, тогда как Тайницкие ворота выводили к реке и в то же время обеспечивали своей отводной стрельницей фланговый обстрел вдоль Москворецкой стены).

Покровский собор. Построен Бармой и Посником в 1555-1560 гг. План на уровне крылец

Одновременно со строительством Кремлевских стен, а именно с 1493 г., началась расчистка территории вокруг Кремля шириной "в ружейный выстрел". Этим мероприятием сразу же достигались две цели: 1) создавалась непрерывная кольцевая эспланада вокруг Кремля, необходимая для обороны, и 2) устанавливался противопожарный разрыв. В соответствии с задуманным мероприятием все постройки по Васильевскому спуску, а также на месте нынешнего Исторического музея и со стороны Неглинной были снесены. Желая расчистить застройку и за Москвой-рекой, а также украсить Москву обширным зеленым массивом, Иван III предпринял строительство так называемого "Государева сада". Этот сад был разбит на месте будущего Болотного рынка в 1495 г., и, следовательно, в строительстве городских садов Москва обогнала передовые европейские города по меньшей мере на целое столетие.

Москва. Перспективный анализ ансамбля Ивановской и Соборной площадей (точка зрения от выхода Спасской улицы на Ивановскую площадь). Заштрихован невидимый с этой точки Успенский собор

В 1499 г. Кремлевские стены были закончены. После этого, а именно между 1508 и 1516 гг., были проведены земляные и гидравлические работы, связанные с дополнительным укреплением кремля. Руководивший этими работами Алевиз устроил ров вдоль Кремлевской стены, выходящей на Красную площадь, и при помощи запруд настолько поднял уровень р. Неглинной, что ров наполнился водой и превратил Московский Кремль в неприступную крепость на острове.

Москва. Разрез Ивановской и Соборной площадей в Московском Кремле по линии запад - восток

В 1505-1509 гг. Алевизом Новым был построен Архангельский собор - второе по значению церковное здание Кремля, предназначенное для великокняжеской усыпальницы. Сравнивая Архангельский собор с Успенским, можно констатировать, что Алевиз сознательно избегал конкуренции между этими зданиями и отдал предпочтение старому собору. Действительно, Архангельский собор заметно уступает Успенскому во всех размерах и особенно в размерах куполов; его фасад более размельчен, и, кроме того, в самом размещении куполов, решительно сдвинутых в сторону алтаря, ощущается стремление к динамике. Соседство же динамической, размельченной формы со спокойной и крупно расчлененной композицией почти всегда приводит к господству последней. Так произошло и в данном случае. С появлением новой церковной постройки господство ранее построенного Успенского собора осталось непоколебленным.

План Ивановской и Соборной площадей: 1 - Успенский собор (Аристотель Фиораванте, 1475-1479 гг.); 2 - колокольня Ивана Великого (заложена Боном Фрязиным в 1505 г., надстроена в 1600 г.); 3 - Архангельский собор (Алевиз Новый, 1505-1509 гг.); 4 - Благовещенский собор (псковские мастера, 1484-1489 гг.); 5 - Грановитая палата (Руффо и Солари, 1487-1491 гг.); 6 - Чудов монастырь; 7 - церковь Николы Гостунского

Перестройка Кремля, начатая при Иване III, была закончена в правление его сына Василия Ивановича во втором десятилетии XVI в. Одним из последних сооружений этого времени была дозорная башня (колокольня Ивана Великого), заложенная Боном Фрязиным в 1505 г. Однако колокольня Ивана Великого не получила большой высоты. Бон Фрязин построил только два нижних ярусных этажа существующей колокольни, и, следовательно, силуэт Московского Кремля еще не приобрел присущей ему контрастности (Следует напомнить, что башня, построенная Боном Фрязиным, получила полное значение колокольни лишь при Борисе Годунове, по повелению которого был надстроен верхний ярус и произведены некоторые переделки в нижних ярусах для навески колоколов. Тогда же башня стала называться "колокольней Ивана Великого". В 1532-1543 гг. к колокольне Петроком Малым была пристроена звонница, к которой в XVII в. (около 1624 г.) присоединили так называемую "Филаретову пристройку". Композиционное значение двух этих пристроек было отнюдь немаловажным, ибо тем самым был установлен своеобразный "архитектурный барьер" между Соборной и отделившейся от нее Ивановской площадью). По границам Кремля в это время тянулись горизонтали стен, прерываемые невысокими башнями, покрытыми деревянными крышами, а в самом центре Кремля окруженный деревянной гражданской застройкой возвышался соборный ансамбль. Таким и показан Московский Кремль на приводимой таблице.

По сравнению с XV в. следующее, XVI столетие, было не менее богато строительными событиями. Большинство из них явилось следствием внешней и внутренней политики Ивана Грозного, в силу чего и совпало со второй половиной его правления. Присоединение Казанского и Астраханского царств не могло не оказать благотворного влияния на развитие Москвы, ибо с этого времени установилось беспрепятственное торговое судоходство на всей волжской речной системе вплоть до Каспийского моря и Среднего Урала. Через Астрахань и Казань упрочились и сухопутные торговые связи Москвы с азиатскими странами, а если принять во внимание развитие торгового посредничества между Центральной Европой и Востоком через Москву, то станут понятными причины быстрого роста столицы. Во второй половине XVI в. территория Москвы не только достигла ныне существующего Бульварного кольца, но и распространилась вплоть до кольца Садовых улиц, а местами и значительно далее.

По мере территориального роста Москвы возникали все новые и новые передовые укрепления города. В 1490 г. возникает перенесенный из Кремля Новоспасский монастырь; в 1525 г. начинается строительство Новодевичьего монастыря, а в 1591 г. в память победы над крымским ханом Казы-Гиреем основывают Донской монастырь. Изучая расположение этих монастырей, можно заключить, что вместе с Андроневым, Даниловым и Симоновым монастырями они защищали главные московские дороги с наиболее опасных сторон. Так, например, Новодевичий монастырь оборонял смоленскую дорогу, откуда ожидались вторжения поляков; Донской и Данилов монастыри располагались с южной, татарской стороны, а Симонов, Андроньев и Новоспасский прикрывали Москву от набегов казанских ханов. Учитывая неожиданности военных ситуаций, Иван Грозный не ограничивался строительством крепостей на далеких окраинах Русского государства и неуклонно продолжал укрепление Москвы. Именно поэтому в правление Грозного и его ближайших преемников подмосковные монастыри получили каменные стены, блестяще оправдавшие себя в период польской интервенции, так называемого "смутного времени".

После учреждения опричнины (1564 г.) произошло разделение территории Москвы между земщиной и опричниной. Западный сектор столицы, заключенный между р. Неглинкой и улицами Остоженкой и Никитской, отошел к опричнине, и здесь сосредоточилось строительство административных и хозяйственных сооружений, связанных с царским двором. Среди них особенно выделялся построенный против Троицких Кремлевских ворот Опричный двор, имевший по свидетельству служившего в опричнине прусского выходца Штадена, внешнюю ограду более 1 км в длину (Опричный двор был уничтожен пожаром во время нашествия на Москву Крымского хана Девлет-Гирея в 1571 г). Следуя за опричниной, сам царь переселился в Занеглименье, а поблизости от новой государевой резиденции расселились царские конюшие, стольники, повара и другая дворцовая челядь, воспоминание о которой сохранилось в названиях улиц и переулков Москвы (Поварская улица, Конюшенный, Столовый, Скатерный, Ножовый переулки и др.).

В это же время не менее крупные перемены произошли и на территории Китай-города, отошедшего к земщине. Еще в детские годы Ивана Грозного для защиты главного торгового посада была построена Китайгородская стена с мощными надвратными башнями. Стена начиналась от угловой арсенальной (или Собакиной) башни Кремля и, описав широкую дугу вдоль нынешних площадей Свердлова, Дзержинского и Ногина, выходила к Москве-реке и снова примыкала к Кремлю у юго-восточной Беклеми- шевской башни. Таким образом, с постройкой Китайгородской стены, выполненной зодчим Петроком Малым в 1534-1538 гг., Кремлевские стены получили значительное приращение с восточной стороны, а Красная площадь превратилась в центральную площадь Москвы.

Освящение храма Покрова митрополитом Макарием в присутствии царя Ивана IV Грозного. По рукописи лицевого летописного свода, хранящейся в Государственном Историческом музее

Оптовая и розничная торговля в Китайгороде издавна производилась в специальных торговых рядах. Так, например, рыба продавалась в рыбном ряду, от которого произошло название Рыбного переулка, ветошь - в ветошном ряду, находившемся на месте ныне существующего проезда Сапунова, хлеб - в хлебном ряду и т. д. После губительных апрельских пожаров 1547 г. эта специализация торговли во вновь отстроенных рядах еще более укрепилась, а кроме того, среди купеческих подворий и лавок стали появляться разнообразные административные, производственные и общественные здания, вызванные к жизни растущим общественным значением Красной площади. Наиболее значительными из них были Земский двор, стоявший на Красной площади, и первый на Руси печатный двор, организованный на Никольской улице первопечатником Иваном Федоровым в 1563 г.

В середине XVI в. было многое сделано в Москве для развития каменного жилищного строительства, зародившегося здесь еще в XV в. (И. Е. Забелин датирует появление каменных жилых домов в Москве серединой XV столетия. Согласно Забелину, первые каменные палаты построил себе митрополит Иона в 1450 г. За ним последовал некий Таракан, соорудивший каменный дом в 1470 г.; затем появились палаты Д. В. Ховрина, Ивана Головы, Ховрина и др). Было построено много каменных зданий и в самой Москве, и в ее отдаленных и ближних окрестностях. Однако ни новые царские резиденции, к числу которых принадлежала знаменитая Александровская слобода, ни грандиозный Опричный двор и ни одна из других оборонительных и гражданских построек не отразили величия этой эпохи в той мере, в какой отразил ее Покровский собор "что на рву", чаще называемый собором Василия Блаженного.

В истории русской архитектуры собор Василия Блаженного стоит особняком, представляя собой уникальное явление, почти не имеющее прототипов, а также и полноценных "наследников". На протяжении четырехсотлетнего существования эта "окаменевшая русская народная сказка" восхищала всех зрителей, и даже в период отрицания декоративной правомерности архитектуры один из сторонников конструктивизма - Лe Корбюзье - назвал собор Василия Блаженного "целым откровением в области искусства" (Приводимый анализ храма Василия Блаженного разработан автором и впервые опубликован им в 1943 г. в оппонентском заключении на диссертацию М. А. Ильина "Русское зодчество XVI столетия (очерк его истории)"). Вплоть до самого последнего времени Покровский собор во многих отношениях казался загадочным сооружением. Действительно, прежде всего вызывала удивление внезапность появления столь совершенной и сложной по замыслу композиции, возникшей почти без всякой предварительной подготовки, если не считать отдаленно напоминающих ее храма Вознесения в Коломенском и Дьяковской церкви. Далее, казалось смелым, необычным и даже рискованным перенесение форм и приемов, свойственных деревянному зодчеству, в каменное, и, наконец, историков архитектуры всегда приводила в смущение ничтожность "полезной площади" внутренних помещений. Следует отметить, что документальные данные, относящиеся к строительству собора, крайне бедны, в силу чего понимание замысла этого выдающегося здания представляло большие трудности. Постараемся прежде всего выяснить сущность идейно-художественного задания, исходившего от церкви, государства и народа, так как этим заданием определялись назначение, расположение и самая композиция здания.

План центральной части Москвы по так называемому 'Петрову чертежу', составленному русскими картографами в правление Годуновых (1598-1605 гг.). На чертеже отчетливо видна Красная площадь с торговыми рядами, занимавшая не менее ¹/₄ части Китайгородского посада, р. Неглинная с деревянным Кузнецким мостом, Государев сад и ряд других общественных и торговых мест

Летописи сохранили нам красочное описание возвращения Ивана Грозного в Москву после покорения Казанского царства. В глазах современников молодой полководец и царь был народным героем, и это вполне понятно, так как с падением Казани были уничтожены остатки многовекового татарского ига. Именно поэтому въезд Ивана Грозного в Москву превратился во всенародное торжество, а вслед за этим событием последовало повеление царя о сооружении храма в память побед, одержанных над татарами. Уже из этого царского указа становится ясным, что Покровский собор с самого первого момента мыслился в качестве мемориального сооружения и должен был превратиться в храм-памятник минувшей войне. Но какие дополнительные требования предъявлялись к новому храму? Нет никакого сомнения в том, что и царь, и народные массы желали видеть в Покровском соборе произведение русского зодчества, а церковь - в лице митрополита московского - сооружение, прославлявшее ее. Придавая громадное значение казанскому походу, Иван Грозный не мог думать о создании второстепенного храма и тем более храма для индивидуальных молитв. Наоборот, центральное расположение храма в Москве (а геометрическим центром города теперь уже являлась Красная площадь) указывает на желание царя построить главное здание столицы, разумеется, здание, обладавшее большой вместимостью. Как же воплотился этот замысел в осуществленном соборе?

Строительство собора Василия Блаженного было поручено выдающимся русским мастерам-самородкам Барме и Поснику. В выборе мастеров можно видеть стремление к привлечению чисто русских художественных сил, тесно связанных с народным творчеством. В 1553 г. Барма и Посник приступили к строительству собора в виде восьми взаимно связанных церквей. Такова была воля царя, к тому же подкрепленная одобрением митрополита. Однако прошло два года, и самое задание царя было пересмотрено, а в 1555 г. началось строительство ныне существующего девятиглавого каменного храма. Переход от восьмиверхого к девятиверхому храму произошел по инициативе строителей, о чем свидетельствует нижеприводимый летописный текст: "По совету святительску повеле им здати церкви каменны заветныя восемь престолов, мастеры же Божиим промыслом основаша девять престолов, не якоже повелено им, но яко по Бозе разум даровася им в размерении основания" ("Краткий летописец XVII века". Цитируется по кн.: Кузнецов И. Еще новые данные о постройке московского Покровского (Василия Блаженного) собора. Чтения Общества истории и древностей России, кн. 2, 1896, с. 25). Спрашивается, под влиянием каких доказательств царь отказался от своей первоначальной идеи и принял сторону Бармы и Посника, считавших необходимым строить не восемь, а девять церквей? (Число престолов обусловливалось восемью военными событиями казанского похода. Каждому из них посвящалась своя особая церковь, а поскольку взятие Казани произошло в Покров день (1 октября 1552 г.), постольку главная церковь была Покровской). Вероятно, на слово он не поверил бы, и, следовательно, был проект или даже модель, убедившая в преимуществах девятистолпного храма. На это указывает и летописный текст, где "основание" можно понимать как план храма, выполненный в чертеже или разбитый на месте строительства здания (К вышеизложенным аргументам следует добавить, что выдвинутая нами гипотеза о предварительном проектировании храма в виде модели теперь получила полное подтверждение, так как при изучении кирпичной кладки посредством зондажей был обнаружен замурованный в стенах (и не имевший никакого конструктивного значения) деревянный каркас. При помощи этого каркаса Барма и Посник не только проверили собственный композиционный замысел, но и сумели его защитить перед царем и митрополитом Макарием).

Создавая образ главного храма Москвы, к тому же еще стоявшего в самом центре городской территории и у симметричного изгиба реки, Барма и Посник сознательно стремились к центрированной композиции. Именно поэтому они и пришли к девятистолпному храму. Девятистолпный храм являлся прямым развитием пятикуполья, всегда дававшего центрированную объемную композицию. К привычной пятикупольной схеме нужно было добавить четыре второстепенные вертикали, чтобы получить опять-таки уравновешенную центрическую композицию, а в данных планировочных условиях проблему главного здания можно было решить только статичной формой. Вот почему восьмипрестольный собор, как не отвечавший этим композиционным условиям, был отвергнут.

'Кремленаград' (крупный фрагмент 'Петрова чертежа', изданный в Амстердаме в 1663 г.) является лучшим источником для изучения застройки древнерусской столицы. Особенно ценны изображения государева двора, соборного комплекса и пока еще не перестроенных 'приказов' Ивана III

Проектирование монумента, в тесном значении этого слова, заключается в решении трех задач: идейно-политической, художественной и конструктивной. В данном же случае сооружался не только памятник, но и храм, предназначенный для многолюдных молебствий. Поэтому вопрос о вместимости храма имел громадное значение. Учитывая трудности создания колоссального по вместимости храма, вдобавок еще разделенного на девять обособленных церквей, Барма и Посник решили задачу смелым и необычным приемом. Можно полагать, что храм-памятник они трактовали не столько в качестве вместилища молящихся, сколько в качестве объекта молитвы, а при таком положении Красная площадь обеспечивала колоссальную "полезную территорию", тогда как самый храм становился ее своеобразным алтарем. И в самом деле, после постройки собора Василия Блаженного установилась традиция широких народных молебствий и шествий на Красной площади. Иконы выносились из собора и ставились у его наружных стен лицом к площади, а многолюдные процессии, воспроизведенные на гравюрах Олеария, имели прямую связь с тем же собором. Собственно, из этой трактовки храма и вытекло преобладание внешнего архитектурного убора над внутренним. Основанный в честь казанской победы верховным правителем допетровской Руси и расположенный на центральной общественной площади столицы, новый храм приобрел исключительную популярность. В глазах народных масс он превратился в символ торжества русского народа; да иначе и не могло быть, ибо в этом всемирно прославленном монументе, быть может, более чем где бы то ни было проявило себя русское народное творчество.

Сооружая собор Василия Блаженного, Барма и Посник применили для центральной (Покровской) церкви шатровое перекрытие, весьма распространенное в русском деревянном зодчестве. Шатер, незадолго перед тем испытанный в камне на примере коломенской церкви Вознесения, был той же необходимой центрирующей вертикалью, которая объединяла все главы девятистолпного собора. Возвышаясь над ними, шатер придал силуэту собора спокойное пирамидообразное очертание, а пирамида, по меткому определению Виолле ле Дюка, является "идеалом устойчивости". Собор Василия Блаженного дает неистощимый материал для самых разнообразных исторических и теоретических исследований в области архитектуры. В градостроительном же отношении он интересен как попытка создания нового архитектурного центра города, на что неоднократно обращал внимание крупнейший советский архитектор И. В. Жолтовский. Этот второй этап в истории формирования силуэта и центра Москвы показан на той же сводной таблице.

В 1571 г. деревянная застройка московских посадов сильно пострадала от нашествия крымского хана Девлет-Гирея. Желая предотвратить подобные бедствия, продолжатель политики Грозного Борис Годунов (еще при жизни царя Федора) предпринял строительство новой оборонительной стены вокруг центральных кварталов столицы. Стена была построена в 1586-1593 гг. на месте современного нам Бульварного кольца и получила 10 проездных ворот в точках пересечения с радиальными улицами. Строитель этой стены, русский мастер-"горододелец" Федор Конь, создал, как и в Смоленске, капитальное сооружение из белого камня и кирпича, от которого и произошло название "Белого города" (Под именем "Белого" (или "Царева") города понималась широкая полукольцевая стена, обнимавшая Кремль и Китай-город и выходившая концами к Москве-реке. Употребляемые и в наше время названия Петровских, Никитских, Арбатских, Яузских и других ворот напоминают о стоявших здесь воротах Белого города). Новые оборонительные укрепления еще не были совершенно закончены, когда под Москвой снова появились крымские татары.

В связи с этим в 1591-1592 гг. была построена четвертая по счету концентрическая стена, названная, вероятно, вследствие спешности постройки "Скородумом" (или "Скородомом") (Это название распространилось впоследствии на весь кольцевой район, заключенный между стенами Белого города и Скородумом).

План Московского Кремля в конце XVII в.: 1 - Успенский собор; 2 - колокольня Ивана Великого; 3 - Архангельский собор с примыкавшими к нему приказами 1675 г.; 4 - Благовещенский собор; 5,6 - Грановитая палата и примыкающий к ней Теремной дворец; 7 - Тайницкие ворота; 8 - Водовзводная башня; 9 - Боровицкие ворота; 10 - Троицкие ворота; 11 - предмостная Кутафья башня; 12 - Собакииа башня; 13 - Никольские ворота; 14 - Спасские ворота; 15 - Константино-Еленинские ворота; 16 - Беклемишев екая башня; пунктирами показаны предполагаемые очертания укрепленной усадьбы Юрия Долгорукого (слева) и Кремля Ивана Калиты

Деревянные стены Скородума имели 57 башен и насчитывали свыше 14 км в длину, а поскольку вдоль стен всегда оставлялось незастроенное пространство, постольку Москва получила два кольцевых проезда. Так, план Москвы, сохранявший радиальную структуру в течение ряда веков, теперь превратился в радиально-кольцевой.

В 1598 г. был избран на царство Борис Годунов. Будучи честолюбивым человеком, царь Борис пожелал связать свое имя с новой грандиозной церковной постройкой. Желала подобной постройки и только что учрежденная московская патриархия, так как принявшее в это время большие размеры паломничество в Палестину лишало духовенство немалых доходов. И вот явилась идея сооружения в центре Кремля нового храма по образцу Иерусалимского. Успенский собор предполагалось сломать и на его месте построить значительно большее здание, а кроме того, возвысить и колокольню Ивана Великого. Давая градостроительное истолкование этой идее, мы должны констатировать, что она означала отказ от храма Василия Блаженного как главного здания Москвы и возвращение к архитектурным замыслам эпохи Ивана III, когда центром композиции Кремля и всего города являлся Кремлевский соборный ансамбль. Однако замысел Бориса Годунова, вероятно, по причине его ранней смерти (1605 г.) не получил полного осуществления. К 1600 г. была надстроена только одна колокольня (По поводу времени надстройки колокольни Ивана Великого имеется два противоположных взгляда. Известный реставратор Кремлевских построек Н. Д. Виноградов считает колокольню построенной всю в целом в правление Бориса Годунова, так как кирпичная кладка верхнего яруса идентична кладке нижних этажей. Мы придерживаемся противоположного мнения и считаем колокольню только надстроенной в правление Годуновых сверх двух этажей, выведенных Боном Фрязиным. В пользу этого мнения говорят: 1) свидетельство вологодской летописи, найденное П. С. Касаткиным в 1937 г., и 2) текст из "Временника дьяка Ивана Тимофеева", жившего на рубеже XVI и XVII вв. В нем написано: "... в начале своего царствия к первозданной высоте много прибавление сотвори и верх позлати..." (Российская историческая библиотека. Л., 1925, т. XIII, с. 351). Отсюда ясно, что к первоначальной колокольне было "много прибавлено", т. е. надстроено. Идентичность же кирпича можно объяснить устойчивостью строительных стандартов или даже сознательным изготовлением одномерного кирпича, чтобы не нарушить конструктивного модуля), но и этого оказалось достаточным для того, чтобы Кремлевский соборный ансамбль решительно возобладал над собором Василия Блаженного.

Москва, Кремль. Вид на Константино-Еленинскую, Набатную, Царскую и Спасскую башни со стороны Васильевского спуска

Надстройка колокольни Ивана Великого имела большое значение для внутренних кремлевских площадей: Ивановской и Соборной. Действительно, занимая центральное место между этими площадями, колокольня достигла теперь 81 м в высоту, что обеспечило ей видимость под углом в 45° с самых удаленных точек зрения, а крупные башни, воспринимаемые под этим углом, всегда производят наиболее сильное впечатление. Помимо отмеченного, с надстройкой колокольни и сооружением так называемой "Филаретовой пристройки", закончилось формирование того большого "архитектурного барьера", который отделил Ивановскую площадь от смежной с ней Соборной площади. Как показывает рис. на с. 318, зритель, идущий к Кремлевскому дворцу от Спасских ворот, поочередно воспринимает одну площадь за другой. Вначале перед ним предстает профиль всех Кремлевских звонниц с их богатым силуэтом, нарастающим в сторону Ивановской колокольни; дворец и Успенский собор отсюда еще не видны, однако зритель чувствует, что за колокольней скрывается не менее значительное архитектурное зрелище, и это ощущение его не обманывает, ибо при обходе колокольни с юга перед взорами наблюдателя разворачиваются главные художественные сокровища Кремля с могучим, златоглавым Успенским собором.

Художественно-одаренный русский народ высоко ценил созданные им памятники архитектуры. Современники Грозного и Годунова хорошо понимали идейно-политическое значение храма Покрова и колокольни Ивана Великого, которая превратилась теперь в "столп Славы" торжествующего Российского государства. Именно этим выдающимся идейно-политическим и художественным значением упомянутых зданий можно объяснить их исключительную популярность у худояшиков книжной графики. В лицевом летописном своде XVI в. помещены изображения храма Василия Блаженного, тогда как колокольня Ивана Великого фигурирует в "Книге об избрании на царство царя Михаила Федоровича". Однако изображения подобного рода еще являются типичными представителями средневековой графики, никогда не соблюдавшей пропорций между размерами человеческих фигур и окружающей архитектурной обстановкой. Такова и приводимая нами иллюстрация, изображающая освящение храма Василия Блаженного с участием Ивана Грозного в 1560 г.

Выше уже говорилось, что в правление Бориса Годунова зародилась русская градостроительная картография, главным объектом которой явилась Москва. Благодаря исследованию П. И. Гольденберга (Гольденберг П. И. Первые карты России и панорамные планы Москвы. - В кн.: Старая Москва. M., 1947) мы знаем теперь, что первоисточниками изданных за границей генеральных планов Москвы были русские рукописные оригиналы, восходящие к так называемому "Петрову чертежу". Однако этот замечательный планировочный документ, копиями которого являются планы Олеария, Мейерберга, Мериана и других иностранных путешественников и картографов, не мог появиться без предварительного опыта, в силу чего родоначальником генеральных планов Москвы следует считать так называемый "Годуновский план".

"Петров чертеж;" и его великолепный центральный фрагмент, названный "Кремленаградом", правдиво изображают Москву времен Годуновых (Некоторые дополнения, относящиеся к первым годам правления Михаила Федоровича Романова, указывают на то, что "Петров чертеж" дорабатывался после смутного времени. Однако чертеж был закончен раньше 1625 г., так как на нем не показана Спасская башня в надстроенном виде). На общем плане отчетливо видны все концентрические кольцевые укрепления Москвы; также легко различаются главные радиальные улицы. Весь город, за исключением оборонительных стен, церквей и нескольких каменных палат в самом центре столицы, показан застроенным рубленными домами. Так и было на самом деле, ибо, несмотря на поощрения царей, каменное зодчество в Москве развивалось медленно, и вплоть до XVII в. Москва оставалась деревянным городом. На окраинах Москвы, где селилась ремесленная беднота, можно видеть примитивные избы, напоминающие застройку среднерусских деревень, тогда как в Кремле и в смежных с ним районах резко выделяются просторные боярские усадьбы Вельских, Ховриных, Кленшиных, Мстиславских и многочисленной родни Бориса Годунова. Помимо этого, крупный и хорошо награвированный план Кремленаграда дает нам ясное представление о Красной площади, где в 1596 г. были построены первые каменные торговые ряды.

Польская интервенция смутного времени опустошила и сильно разорила Москву. Вместе с деревянными стенами Скородума сгорела почти вся застройка вне Кремля и Китай-города. Однако после изгнания интервентов победоносным ополчением Минина и Пожарского Москва стала возрождаться исключительно быстрыми темпами. Вслед за восстановлением жилой застройки началось укрепление и украшение Москвы. Согласно указу царя Михаила Федоровича, в Москве был открыт кирпичный завод и собраны русские мастера "для многих церковных, дворцовых и палатных каменных дел". Главным архитектурным сооружением этого времени, как показано на сводной таблице, явилась Спасская башня, на которой Христофор Галовей поставил городские часы (1625 г.). Надстройку Спасской башни можно рассматривать с двух точек зрения: во-первых, как желание украсить главные ворота кремля высокой башней с часами, и, во-вторых, как попытку связать внутрикремлевский соборный ансамбль с храмом Василия Блаженного. Перед строителями башни, несомненно, стояла та и другая задачи, ибо многим современникам было понятно, что храм Василия Блаженного и Кремлевский соборный ансамбль, возглавлявшийся колокольней Ивана Великого, все же представляли собой обособленные комплексы, проявлявшие свое художественное воздействие порознь, а не в союзе. Спасская башня получила много родственных черт с богатой декорацией храма Василия Блаженного. Вместе с тем изменился и пирамидообразный силуэт храма-памятника, так как рядом с ним была построена небольшая шатровая колокольня. В результате же этих относительно небольших, но очень существенных дополнений храм Василия Блаженного архитектурно как бы "присоединился" к Кремлю.

В 1637-1640 гг. были восстановлены сгоревшие стены Скородума, но на этот раз первую линию обороны составили земляные валы, по имени которых вся кольцевая территория, обнимавшая Белый город, стала называться Земляным городом.

В XVII в. в черте Земляного города, а также и за его укрепленными внешними границами появилось множество слобод, населенных представителями тех или иных социальных и профессиональных групп. Так, например, стрельцы образовали специальные стрелецкие слободы, расположенные вдоль земляных валов; каменщики расселились в районе ныне существующих улиц Большие и Малые Каменщики; мастера, изготовлявшие брони для стрелецких доспехов, сгруппировались в Бронную слободу, от которой произошли название Бронных улиц; плотники поселились на месте Плотникова переулка и т. д.

Москва. Каменный мост в начале XVIII в. (фрагмент гравюры Пикара)

В 1652 г. был издан царский указ о переселении иностранцев за пределы Москвы, в результате чего между верхней Яузой и Москвой выросла так называемая Немецкая слобода. Однако не следует думать, что подобное разделение городской территории было повсюду продуманным и планомерным. Жилая застройка мелких ремесленников и торговцев чередовалась с пустырями, садами и крупными владениями бояр и купцов, и, разумеется, самые лучшие строительные участки попадали в руки этих последних. Так, нарушая границы слобод, на живописных московских холмах и вдоль рек, озер и оврагов сформировались аристократические районы Москвы, перешедшие впоследствии к вельможам петровской эпохи.

Во второй половине XVII в. развернулось строительство загородных царских резиденций. В 1667-1681 гг. русскими мастерами С. Петровым, И. Михайловым и С. Дементьевым был построен грандиозный дворец для царя Алексея Михайловича в Коломенском. Тогда же возникла вторая подмосковная царская усадьба в Измайлове, и, наконец, в 80-х годах произошло последнее крупное событие в архитектуре Московского Кремля, а именно надстройка Кремлевских башен.

Выше уже говорилось, что ко времени Петра Великого Россия, простиравшаяся от Днепра и до Тихого океана, превратилась в настолько мощную континентальную державу, что города, расположенные далеко от границ, уже не нуждались в оборонительных укреплениях. В первую очередь это относилось к Московскому Кремлю, теперь утратившему стратегическое значение. Именно поэтому в самом конце XVII в. явилась возможность пышно украсить Московский Кремль, уяее не считаясь с задачами обороны. В 1685 г. приступили к надстройке всех башен (за исключением одной Никольской), и в короткий промежуток времени русские зодчие блестяще завершили многовековую работу над Кремлем.

Следует отметить, что творческий арсенал русских архитекторов был в это время чрезвычайно богат. Прямые и ступенчатые башни, шатры, шатрики, пирамиды, дозорные вышки и, наконец, различные варианты металлических и черепичных увенчаиий теремов давали возможность широкого выбора форм. Однако строители ограничились только теми архитектурными формами, которые прочно укрепились в силуэте Москвы. Так, например, спасская башня вызвала к жизни родственную ей надвратную Троицкую башню; покрытые черепицей китайгородские башни получили отзвук в промежуточных малых башнях Кремля, и далее храм Василия Блаженного отразился в орнаментальных мотивах Кремлевской башенной архитектуры, от которой нельзя также отделить возникший в этот период двухбашеиный Каменный мост. Благодаря такому подходу к выбору форм Кремлевский ансамбль органически сросся с Москвой, определив собой архитектурный образ всего города.

Со времени завершения Кремлевских башен прошло более двух столетий. Великая Октябрьская социалистическая революция вернула Москве положение столицы, но в глазах современного нам поколения советских людей церковные постройки Кремля утратили религиозное значение. Будучи резиденцией народной государственной власти Советской страны, Кремлевский ансамбль (и особенно Спасская башня) стал символом первого в мире социалистического государства.

Киев

В отличие от Москвы разоренный нашествием Батыя Киев возрождался очень медленно. Вплоть до XV в. в Киеве стояли обгорелые и полуразрушенные каменные храмы, а судя по описаниям Киева в летописных источниках этого времени, можно полагать, что его значение в экономической, политической и культурной жизни Руси чрезвычайно упало. Включение Киева в орбиту польско-литовского государства не способствовало возрождению города, так как национальные и религиозные различия между коренным населением и шляхетскими правящими кругами превращали Киев в завоеванный город, связанный с Польшей и Литвой только силой оружия. Поэтому восстановление киевских зданий, как и города в целом, следует относить к усилиям местного русского и украинского населения, что признавали даже польские короли (Ведущую роль русского и украинского населения в строительстве Киева ярко характеризует грамота короля Сигизмунда III от 22 февраля 1605 года (см. Журавский Д. П. Обозрение Киева в отношении к древностям. Киев, 1847, с. 96)). В 1470 г. был восстановлен Успенский собор в Киево-Печерской лавре; в 1589 г. открылась Духовная академия, ставшая оплотом православия против насаждавшегося католичества; при митрополите Петре Могиле (правил с 1632 по 1647 г.) было восстановлено и построено заново много церквей и в Киеве, и в его окрестностях, но еще более интенсивная строительная деятельность развернулась после воссоединения Украины и России, т. е. во второй половине XVII столетия.

Общий вид царского дворца в селе Коломенском близ Москвы (с акварели Кваренги)

Пристрастие к орнаментации оштукатуренных и побеленных стен, на поверхности которых становятся заметными даже самые легкие тени, влечение к богатым формам двух- или трехъярусных золоченых куполов, наружные росписи храмов и, наконец, особая, хорошо ощущаемая, но трудно передаваемая словами мягкость и нежность архитектурных форм составили характерные особенности украинского зодчества. Они и воплотились в архитектуре всех церковных и гражданских построек Киева, начиная с внешнего убора Софийского храма и Михайловского Златоверхого монастыря и кончая малыми церквами, построенными при Богдане Хмельницком и Мазепе. Собственно, эти-то постройки и дошли главным образом до нашего времени, заслонив собой древний Киев и определив архитектурный образ столицы Украины. Однако в чем заключались характерные планировочные особенности допетровского Киева?

Царский дворец в селе Коломенском близ Москвы. Построен С. Петровым, И. Михайловым и С. Дементьевым в 1667-1681 гг. План первого этажа (с обслуживающими помещениями) хоромы: 1 - царя; 2 - царевича; 3 - царицы; 4 - царевен; 5 - церковь Казанской божьей матери

Восстановить картину планировочного развития Киева, начиная с татарского нашествия, и проследить ее на основании достоверных планов не представляется возможным, так как самый ранний инструментальный план Киева относится лишь к XVIII столетию. В связи с этим особенную ценность имеет Ушаковский план Киева, приводимый нами в ортогональной интерпретации и в точных фрагментарных копиях, исполненных на кальке (План Киева работы стольника Ушакова хранится в ЦГАДА. От времени документ сильно пострадал. Копии исполнялись Е. П. Щукиной в 1946 г).

Киев. Собор Михайловского Златоверхого монастыря (основан в 1108 г., перестраивался и расширялся в XVII и XVIII вв.)

Как свидетельствует надпись на этом замечательном планировочном документе, план Киева был составлен стольником и полковником Иваном Ушаковым по приказу боярина Петра Ивановича Хованского. В Киеве сидели воеводами два Хованских, носивших одно и то же имя и отчество. Первый из них, называвшийся Меньшим, правил Киевом с 1693 по 1695 г., а второй, носивший прозвище Большого, начал свое правление с 1697 г. Однако анализ зданий, изображенных на плане, дает все основания полагать, что план Киева был составлен при первом Хованском, а именно в 1693-1695 гг. (В этом убеждают изображения Воскресенской и Феодосьевской церквей, показанные на плане Ушакова деревянными, каковыми они и были до 1696 г. В 1698 г. началось сооружение одноименных каменных церквей на тех же местах, и, следовательно, от глаза весьма добросовестного составителя плана не могла бы укрыться перестройка столь знаменитых церквей. Помимо этого, Печерская лавра показана Ушаковым в деревянной, а не в каменной ограде, которую построил Мазепа лишь в 1696 г. Итак, можно точно установить вышеприведенную дату плана; однако в петровскую эпоху план подвергался дополнениям, о чем свидетельствуют грубо нарисованные пушки и фортификационные устройства, вероятно, периода русско-шведской Северной войны 1701-1721 гг).

Киев. План города в конце XVII в. (ортогональная интерпретация плана, составленного стольником Ушаковым между 1693 и 1695 г.): 1 - Софийский собор; 2 - Михайловский Златоверхий монастырь; 3 - церковь, построенная Петром Могилой (на фундаментах Десятинной церкви); 4 - Успенский собор Киево-Печерского монастыря; 5 - древнейшая часть Киева - город Владимира Святославича; 6,7 - Ярославовы остроги, обнесенные валами князем Черкасским в 1679 г.; 8 - Печерский посад, укрепленный в XVII в.; 9 - слобода при Ниево-Печерском монастыре, обвалованная в XVII столетии; 10 - Подол

Составляя план Киева, Ушаков, несомненно, производил измерения в натуре (а может быть, и пользовался сделанной до него "росписью" Киева) (Роспись Киева (т. е. описание города) с указанием городских стен, валов и т. д. была сделана в 1682 г), содержавшей в себе ряд цифровых данных, так что генеральный план Ушакова нельзя считать глазомерным. Многие улицы Киева почти в точности совпадают с инструментальным планом 1745 г., а изображенные на плане города фасады церквей отличаются верными пропорциями и тонким графическим исполнением.

Киев. План нагорной части города в конце XVII в. (фрагмент плана Ушакова). В середине западного Ярославова острога - ансамбль Софийского собора с деревянной оградой и колокольней; выше свободно стоят Золотые ворота; правее ворот - восстановленная в дереве церковь св. Георгия; между острогами Ярослава и Владимира - Батыевы ворота

Согласно Ушакову, Киев XVII в. имел растянутый план, состоявший из отдельных, еще не слившихся звеньев. Главным и центральным звеном генерального плана Киева, как и 600 лет назад, являлась Гора, или Верхний город, к которому в 1679 г. присоединился Печерский район, простиравшийся до Крещатика. По контуру Верхнего города тянулись мощные бастионы, построенные князем Черкасским. Местами они совпадали с валами Владимира и Ярослава Мудрого, но местами сильно от них отклонялись, на что указывает, например, свободное расположение Золотых ворот, некогда входивших в оборонительную линию Ярославова города. На плане Ушакова мы не находим Десятинной церкви, а также монастырей св. Ирины и св. Георгия. И это вполне понятно, так как все перечисленные церкви были разрушены Батыем, а с течением времени исчезли и самые руины церквей. При сооружении валов князя Черкасского были засыпаны фундаменты церкви св. Ирины, а к северу от Георгиевского монастыря в 1674 г. была построена отчетливо видная на плане деревянная одноименная церковь, и лишь один Софийский собор ярко выделялся своим многокупольным силуэтом.

План Подола в конце XVII в. (фрагмент плана Ушакова). Вверху - торговая площадь Подола с церковью Успения и часовней; от нее к воротам и загородной дороге спускается Ильинская улица; на первом плане внизу - приднепровские стены Киева

Второе планировочное звено допетровского Киева - Подол - на плане Ушакова занимает почти столь же обширную территорию, как и Верхний город. В самой середине Подола размещается просторная торговая площадь, в глубине которой видна пятикупольная Успенская церковь, а к югу от нее тянется широкая подгорная дорога, названная Ушаковым "Хрещатицкой". Следуя дальше, она пересекает известный из летописей Боричев взвоз и вливается в Крещатикский овраг, по которому теперь проходит главная улица Киева-Крещатик.

Киев. План Берестова и Киево-Печерского монастыря в конце XVII в. (фрагмент плана Ушакова). В центре - Успенский собор с деревянной колокольней и Святыми воротами; влево от собора отходят галереи к Ближним и Дальним пещерам; справа - каменная церковь Спаса на Берестове, входившая в состав загородной резиденции Владимира Святославича

Третье и последнее планировочное звено днепровской столицы, а именно Киево-Печерский монастырь, в XVII в. еще отстоял далеко от города. Правда, дремучие леса с вековыми деревьями в это время уже исчезли, но рощи, сады и просторы полей составляли его естественное окружение. На плане Ушакова перед "Святыми воротами" монастыря показана большая Печерская слобода; правее ее возвышается церковь Спаса Преображения, входившая в загородный дворцовый ансамбль Владимира Святославича в Берестове, а в самом центре, среди деревянных келий и служб, поднимает свои золоченые главы не существующий теперь Успенский собор (Великая церковь (или Успенский собор) Киево-Печерской лавры была взорвана немецкими фашистами в период оккупации Киева 1941-1943 гг).

Изображая лавру и собор св. Софии, Ушаков зафиксировал тот период в развитии силуэта города Киева, когда главные храмы еще не имели высоких каменных колоколен. Сорокаметровая высота Софийского и Успенского соборов была достаточной для деревянного одноэтажного города, но стоило рядовой городской застройке подняться выше, как башни превратились в архитектурную необходимость. В следующем, XVIII столетии Киев украсился гигантскими вертикалями. Однако, как показывает план Ушакова, их места были подготовлены более ранними деревянными колокольнями.

Пятницкая церковь в с. Шуерецком Архангельской области (построена в 1666 г.; модель работы Н. А. Бунина)

Ныне существующая колокольня Софийского собора имеет 75 м в высоту, а колокольня Печерской лавры - почти 100 м; если к этому добавить подъем киевских правобережных гор, то возвышение этих башен над заречной днепровской равниной возрастет до 200 м, что далеко превосходит все высочайшие сооружения Старого Света. Вот почему столица Украины Киев становится видимой на расстоянии 50-60 км.

Деревянный Киев, изображенный на плане Ушакова, бесследно исчез. Время и войны не пощадили и большинства каменных киевских зданий, но даже то немногое, что сохранилось от старого Киева, действует на наше сознание с исключительной силой. Архитектурные памятники укрепляют в памяти потомков многовековую историю Великой Руси, начало которой было положено здесь "матерью городов русских".

Изготовление строп http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/vetvevye/ на сайте Комплектация