Массовая типовая и повторная застройка городов

История типового строительства в России уходит своими корнями в глубокую древность. Древнерусские города вследствие сравнительной быстрой амортизации деревянных конструкций всегда нуждались в заблаговременно подготовленных строительных материалах, деталях зданий и целых срубах, которые назначались для продажи застройщикам. Необходимость застройки новых территорий в быстро развивавшихся городах, а также частые пожары, уничтожавшие целые кварталы, повышали спрос на предварительно заготовленные жилые дома. Отвечая этим потребностям, в Москве, например, в XVI-XVII вв. существовал своеобразный рынок сбыта готовых домов, располагавшийся по берегам р. Неглинной, на территории нынешней Трубной площади. Здесь находилась как бы целая выставка зданий, рассчитанных на покупательные возможности основных социальных групп городского населения. Каждое здание можно было осмотреть изнутри и снаружи и, приобретя, перевезти в разобранном виде на свой участок.

С ростом значения государства как заказчика в строительстве городов методы сборно-разборного строительства были перенесены на многие общественные здания и даже на оборонительные сооружения городов и крепостей. В этом отношении особенно интересной была постройка Свияжской крепости, которую "срубили" и предварительно смонтировали для проверки качества работ за 1000 км от места строительства Свияжска, близ Углича, лежащего на той же водной артерии - Волге. Что же касается сборки на месте этой крепости (сильно превосходившей своими размерами Московский Кремль), то ее провели в беспримерно короткий срок, а именно за четыре недели. Однако все это было лишь предысторией типового строительства, поскольку типизация еще не проникла как следует в каменное зодчество, а самая техника обработки строительных материалов и изготовления конструкций была примитивной.

Массовое строительство рядовых жилых домов на базе новой строительной техники и по утвержденным государством проектам началось при Петре I в Петербурге, когда необходимость быстрого расширения жилого фонда при недостатке архитекторов, строительных материалов и рабочих рук заставила предельно ограничить число типов домов и строго регламентировать их основные габариты (См. автореферат диссертации С. С. Ожегова "Типовое и повторное строительство в России XVIII - первой половины XIX века". М., 1957).

Развивая строительную технику, Петр I упразднил некоторые устаревшие строительные методы (как, например, вытесывание досок из круглого бревна при помощи топора) и ввел продольную пилу, а также "пильные мельницы", на которых энергия водных потоков быстротечной Невы использовалась как механическая сила для распилки строительной древесины. Ориентируясь на установленные габариты домов, в Петербурге производилась массовая заготовка деревянных конструкций для стен, балок, стропил, а также столярных изделий, лепнины и наружной обмазки зданий, столь необходимой для защиты их от пожаров. Одновременно с этим было налажено широкое производство типовых деревянных оград, въездных ворот, столбов для навески фонарей, скамей и мостиков через кюветы. На всем этом уже лежала печать новой строительной техники и эстетики, отвечавших регулярной природе создававшейся невской столицы.

Особенно ярко проявило себя типовое (или "образцовое") строительство на территории Васильевского острова, который застраивали исключительно быстрыми темпами под надзором всесильного Меншикова.

В распоряжении "Комиссии о Санкт-Петербургском строении", которую возглавлял тогда У. А. Синявип, имелись только три основных типа "образцовых" домов, созданных Д. Трезини, а именно два одноэтажных, рассчитанных на деревянную конструкцию (для "подлых" и зажиточных людей) и один двухэтажный каменный, предназначенный для именитых людей, т. е. для дворянства и наиболее богатых купцов.

Поскольку глубоководное русло Большой Невы давало возможность морским кораблям входить в Петербург и подниматься к широкому водному зеркалу, расположенному у стрелки Васильевского острова (где со стороны Малой Невы находилась главная пристань), постольку южное побережье Васильевского острова приобретало особенно важное значение. Здесь, так или иначе, нужно было создавать один из главных фасадов города. И вот исходя из этой задачи комиссия сосредоточивает у южной набережной Васильевского острова двухэтажные типовые дома, тогда как одноэтажную застройку для "подлых" и зажиточных людей располагает внутри острова. Улицы, пересекающие Васильевский остров с севера на юг (так называемые "линии"), выходят к набережной Большой Невы не перпендикулярно, а под косыми углами, в силу чего дома, поставленные по направлениям улиц, образовали на самой набережной оригинальную зигзагообразную застройку (которая существует и в наши дни). Несгораемость конструкций обеспечивала любое сближение домов. Однако они соприкоснулись друг с другом лишь одним углом, что дало возможность не только хорошо осветить все внутренние помещения домов, но и использовать художественный эффект косо падающих теней от соседних зданий.

30-е и 40-е годы XVIII в., ознаменованные плодотворной деятельностью петербургской Комиссии строений, во главе которой стоял П. M. Еропкин, принесли с собой новые типовые жилые дома. Комиссия сделала попытку создать три основных типа каменных домов: одноэтажный, полутораэтажный (так называемый "дом на погребах") и двухэтажный. Вместе с тем комиссия применила методы типового проектирования к военным зданиям и, прежде всего к казармам, которые образовали в Петербурге первые регулярно спланированные полковые слободы. Распространилось типовое проектирование и на некоторые виды портовых сооружений, а также на речные причалы, набережные и небольшие городские мосты.

Одновременно с этим возросла художественная значимость типовых зданий. Если в петровскую эпоху типовую застройку рассматривали как нейтральную связующую ткань города, дававшую возможность сильно выделять общественные здания, занимавшие узловые пункты городского плана, то теперь типовые дома (обычно повышенной этажности) смело размещают на площадях и перекрестках.

Применение типовых зданий, симметрично расположенных по сторонам перекрестков или у выходов улиц на площади, не выдерживало слишком частых повторений, так как и перекрестки, и площади требовали индивидуальной архитектурной внешности. Поэтому некоторый круг объектов типового строительства (и главным образом, общественные здания) стали получать преднамеренно ограниченные рамки распределения. Тем самым было положено начало особому виду типового строительства в России, которое получило название "повторного строительства".

Следующий, еще более яркий этап в развитии типовой застройки городов был связан с градостроительной деятельностью комиссии И. И. Бецкого, которая в течение 34 лет вела колоссальные по размаху работы над перестройкой провинциальных городов империи, не оставляя в то же время и обеих столиц. Собственно непосредственным поводом для расширения полномочий столичной планировочной комиссии послужила необходимость восстановить полностью уничтоженный пожаром в 1763 г. большой губернский город Тверь. Обладая градостроительным опытом и блестящими организаторскими способностями, И. И. Бецкой хорошо понимал, что наиболее эффективной мерой для быстрого возрождения города могло явиться лишь широкое применение типовой застройки, осуществляемой под контролем центрального градостроительного оргапа при государственном финансировании всего строительства. Исходя из этого основного положения он подготовил известный указ Екатерины II о преобразовании комиссии во всероссийскую и поручении ей восстановить сгоревший город на казенный счет. В короткие сроки комиссия подготовила для Твери целую серию типовых проектов. В нее вошло несколько вариантов усадебных жилых домов особнякового типа и многоквартирных сблокированных домов для застройки набережной Волги и Миллионной улицы. Подготовленные проекты переслали в Тверь, где работавшая тогда группа московских архитекторов во главе с П. Р. Никитиным и M. Ф. Казаковым критически пересмотрела их и использовала в восстановительном строительстве.

Успешное восстановление Твери сделало этот город передовым среди других городов России. Тверь стали посещать как для изучения ее новой застройки, так и для освоения самых методов производства строительных работ; серию тверских типовых проектов комиссия разослала для использования в Казань, Астрахань и в некоторые другие губернские и уездные города.

В Твери оправдали себя и типовое строительство (примененное в жилой застройке города) и повторное. Восьмиугольная Фонтанная площадь была охвачена четырьмя административными зданиями, воспроизводившими с точностью копии внешние формы одного из них, а именно губернаторского дома. Единообразную застройку получили и две других площади в Твери, расположенные на главной магистрали - Миллионной улице. Концентрация повторно воспроизводившихся общественных зданий на площадях породила идею типизации городских общественных центров. Наиболее ярко проявила себя эта идея в проекте планировки и застройки центрального ансамбля Уфы.

Административный и торговый центр Уфы должен был занять обширную и в то же время обособленную территорию среди города. В него предполагали включить круглую торговую площадь, лежащую на пересечении осей двух взаимно перпендикулярных проездов, и четыре квартала, застроенных 20 зданиями административного, бытового и учебного назначения (не считая падворных построек). Расположенные по периметру круглой площади двухэтажные торговые ряды отличаются хорошими пропорциями.

Уверенная рука не известного нам архитектора установила размеренный шаг гладкоствольных колонн, удачно вписала между ними пологие арки и очертила над главными входами корпусов красивые низкие купола, несущие декоративные шпили. Однако, анализируя фасады торговых рядов, убеждаешься, что они не соответствуют размерам того пространства, которое призваны обрамлять. Еще Блонделем младшим был установлен оптимум соотношений высоты застройки, окружающей круглую площадь, к ее диаметру. Это соотношение (на котором построены лучшие круглые площади мира) составляет 1:4, где первая цифра обозначает высоту здания, а вторая - длину диаметра площади. Между тем аналогичные соотношения на уфимской площади составляют 1:12, и, следовательно, эта площадь в случае ее осуществления производила бы впечатление пустынной. Автор проекта даже не использовал единственной возможности исправить положение размещением в центре круга какой-либо монументальной вертикали, например соборной церкви или грандиозной триумфальной колонны. Таким образом, уфимская площадь демонстрирует несогласованность между габаритными размерами корпусов и размерами площади, что является большой градостроительной неудачей.

Еще менее впечатляющей оказалась внешняя периметральная застройка четырех кварталов, примыкающих к круглой площади. Судя по рисунку фасадов и графике чертежей, проекты административных зданий выполнял здесь другой архитектор, обладавший менее развитым художественным вкусом и совсем примитивными представлениями о повторной застройке. Обращает на себя внимание в отрицательном смысле полное тождество размеров 12 зданий, имеющих разное функциональное назначение. Так, например, вряд ли можно оправдать одномерность школ, аптеки, судебных учреждений и комендантского дома какими-либо разумными соображениями, кроме незначительных преимуществ в заготовке типовых деревянных балок и стропил для всего комплекса зданий. Архитектор, проектировавший центральный ансамбль Уфы, не понимал того обстоятельства, что типизация зданий должна была опираться на строгую классификацию их по функциональному назначению. Вероятно, он рассматривал типовое и повторное строительство как очередную градостроительную моду, заставлявшую архитекторов возводить одинаковые здания на улицах и площадях, следуя правилам симметрии, т. е. заниматься бесполезным градостроительным формотворчеством в ущерб самому содержанию. Именно поэтому, задавшись определенным размером корпуса, автор был вынужден втискивать в созданное им самим "прокрустово ложе" разные учреждения, требовавшие разных габаритных размеров, а может быть и другой конфигурации корпусов. Проект застройки уфимского административного и торгового центра "соткан из противоречий". И тем не менее он интересен и смелостью общего замысла, и художественно полноценными деталями, и самой попыткой расширить рамки повторного строительства общественных зданий. Проект имел несомненный успех, поскольку комиссия рекомендовала его к повторному осуществлению на территории Симбирска в ином архитектурном и природном окружении.

После кратковременного застоя, вызванного роспуском комиссии Бецкого, в пачале 1800-х годов типовое проектирование и строительство вступило в следующую, заключительную фазу своего развития. Ведущее место заняли теперь "казенные" (т. е. государственные) здания гражданского и военного назначения. Из них формировались большие ансамбли административных площадей, казарм и интендантских складов; в их проектировании принимали участие самые крупные зодчие классицизма, начиная с А. Д. Захарова и кончая В. П. Стасовым. Обращение великих русских зодчих к тематике типового и повторного строительства подпяло эту отрасль архитектуры на значительную высоту.

В 1803 г. А. Д. Захаров составил целую серию типовых проектов казенных зданий для строительства в губернских городах. В нее вошли: дом гражданского губернатора, дом вице-губернатора, здание Присутственных мест, судебная палата, тюремный замок и складские помещения для соли и вина. Каждое из перечисленных зданий на подписных оригиналах Захарова имеет все планы по этажам и лицевой фасад, а некоторые из них - генеральные планы участков, боковые фасады и разрезы с показанием основных архитектурных конструкций.

Приведенный нами типовой проект здания Присутственных мест исполнен с большим мастерством. Здание удобно и безусловно красиво; его простые и величественные формы выражают идею достоинства государства, однако не в той степени художественной силы, как в столице империи, где тот же Захаров в архитектуре Адмиралтейства создал поистине патетическое произведение зодчества. Работая над типовыми проектами для губернских городов, великий зодчий сумел тактично "спуститься ступенью ниже", верно уловить масштабы города второго ранга и, наконец, Проникнуться специфическим духом провинции, где меньше блеска, нарочитой парадности и официальности, но где сильнее звучит народное искусство.

Рассмотрение типовых проектов Захарова позволяет заключить, что строитель петербургского Адмиралтейства рассматривал типовое проектирование как одну из чрезвычайно важных и почетных творческих задач, дающих возможность распространять прогрессивные строительные приемы и развивать художественный вкус народа далеко за пределами столиц. Он понимал, наконец, что только первоклассные проекты могли оправдать многократное исполнение их в постройках.

Непосредственный преемник Захарова в типовом и повторном строительстве, бессменный член "Комитета строений и гидравлических работ" В. П. Стасов принял деятельное участие в составлении образцовых фасадов жилых домов для частных застройщиков (в 1811-1812 гг. им было сделано свыше 100 фасадов, награвированных и собранных в альбомы). Всемирной известностью пользуются построенные по проекту Стасова в Москве на основе применения принципа повторности монументальные Провиантские склады. Будучи соратником К. И. Росси в строительстве Петербурга, Стасов всемерно способствовал распространению в столице повторной застройки и сам попытался создать здесь крупный ансамбль при перестройке обветшавших казарм лейб-гвардии Измайловского полка.

К сожалению, за исключением Троицкого собора, Стасову не удалось осуществить своего интересного замысла. Построенные впоследствии (уже в период нараставшей деградации зодчества) казармы Штауберта не могли конкурировать с казармами Стасова по уровню художественного исполнения. Однако и они вследствие лаконичной трактовки объемов производили в перспективе улицы сносное впечатление, что подтверждает превосходная акварель М. В. Добужинского.

Подводя итоги рассмотрения типовой и повторной застройки XVIII и первой половины XIX в., следует резко разграничивать ее на две весьма различные сферы применения, а именно: 1) в жилищном строительстве и 2) в строительстве общественных зданий. В подавляющем большинстве случаев городская жилая застройка осуществлялась на средства частных застройщиков, тогда как строительство общественных зданий проводилось за счет государства. Источник финансирования строительства играл отнюдь немаловажную роль. В "казенном" (государственном) строительстве заказчик не навязывал архитектору своей воли в той степени, в какой это было при проектировании и строительстве жилых домов, принадлежавших частным лицам. Поэтому строительство комплексов общественных зданий (несмотря на все трудности типового проектирования в этой области) все же было легче организовать и довести до конца без вынужденных изменений первоначального градостроительного замысла. Этим в конечном счете и объясняются достижения государственного типового и особенно повторного строительства.

Достижений в типовом жилищном строительстве было несравненно меньше. Планомерное осуществление типовой жилой застройки удавалось проводить либо в тех случаях, когда государство возводило дома на свой счет и после продавало их покупателям (как это было в Твери), либо тогда, когда государственная власть, опираясь на квалифицированное архитектурное руководство, с железной непреклонностью управляла застройкой городов. Последнее имело место только в Петербурге петровской эпохи и то не во всей полноте. Обычно городские архитекторы, убедившись в бесплодности повседневной борьбы за "порядок и регулярство", борьбы, в которой их индивидуальная воля противостояла разрозненным, но настойчивым домогательствам частных лиц. желавших строить принадлежавшие им дома по своим потребностям и вкусам, постепенно капитулировали перед застройщиками. А прямым последствием этого был отказ от стандартизации планов жилых домов и средоточие усилий на "образцовых" проектах одних лицевых фасадов.

Вполне понятно, что экономический эффект (даже при отсутствии индустриального домостроения) могла принести с собой только полная типизация здания. И, следовательно, применение фасадного проектирования в его чистом и откровенном виде ставило перед собой лишь декоративные цели. Если в XVIII столетии еще делались попытки нормировать габаритные размеры жилых домов (исходя из установившихся стандартов строевого леса), то в начале XIX в. типовое проектирование свелось к изготовлению проектов фасадов, число которых все более возрастало. Так, в одно только "Собрание фасадов", изданное в 1809-1812 гг., вошло около 300 проектов, а, кроме того, в городах обращалось большое число ранее составленных фасадных чертежей как столичного, так и провинциального происхождения.

Весьма примечательно то обстоятельство, что жилые дома, опубликованные в "Собрании фасадов", сильно различаются по высоте и горизонтальной протяженности фасадного полотна, что свидетельствует об отмирании модульной системы и забвении твердых градостроительных правил XVIII в., заключавшихся в выравнивании этажности на больших территориях города с повышением ее ступенями от периферии к центру (Собрание фасадов, его императорским величеством высочайше апробованных для частных строений в городах Российской империи. 1809-1812 гг. (5 альбомов)).

Упоминаемые "образцовые" фасады нельзя рассматривать в качестве типовых фасадов; они являлись лишь своеобразным пособием для архитекторов и застройщиков, набором "мотивов" на всякий могущий возникнуть строительный случай, на любой достаток застройщика и даже на его пристрастие к тем или иным архитектурным формам. Высокий уровень архитектуры того времени не позволил составителям "Собрания фасадов" (к числу которых принадлежал и Стасов) дойти до беспринципного угодничества частным застройщикам. Помещенные в альбомах фасады с успехом были использованы как при восстановлении Москвы после пожара 1812 г., так и в строительстве многих провинциальных городов, и тем не менее самый факт появления столь разнородного и потерявшего градостроительную почву собрания фасадных мотивов свидетельствовал о приближении глубокого и разностороннего кризиса феодального русского города. На основании многих симптомов (включая и этот) можно было уже говорить о начавшемся упадке государства, как руководящей силе в строительстве городов. Столь же очевидным было и появление нового заказчика из среды нарождавшегося буржуазного общества, которое не понимало художественных идеалов российского абсолютизма, так ярко воплотившихся в регулярных городах XVIII в.

Последние отголоски того большого и прогрессивного дела, каковым являлось типовое и повторное строительство, прозвучали на рубеже 40-х и 50-х годов XIX в., когда строилась первая в России Николаевская железная дорога, соединившая Москву с Петербургом. Головные вокзалы, как и промежуточные станции этой дороги, были построены по типовым проектам. Однако в период углублявшегося упадка художественной стороны архитектуры результаты этого строительства оказались ничтожными. Так закончилась история русского типового и повторного строительства, для дальнейшего развития которого капитализм не смог создать благоприятных условий.

Подробнее. О том как купить лепнину из полиуретана по фото на сайте по ссылке.
Кольцевой строп http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/tekstilnye/kolcevye-/ на сайте Комплектация