СТРУКТУРА ЗДАНИЯ И ЗДАНИЕ-СТРУКТУРА

Структура, то есть совокупность устойчивых внутренних взаимосвязей, лежит в основе строения любого сложного составного объекта. А значит, практически всех объектов материального мира. И конечно, всех архитектурных объектов, начиная от самого нехитрого сооружения и кончая гигантским городом. Кстати, именно в городе структура наиболее отчетливо проявляет свои свойства, выходит наружу. Так и говорится — планировочная структура, то есть основные связи между различными элементами, составляющими город. Эти связи, а именно конфигурация улично-дорожной сети, или, как говорят, планировка, определяет и удобство функционирования города, и его архитектурный облик, и постановку отдельных архитектурных объектов и многие их специфические характеристики. Взгляните на гравюру средневекового города, и вам сразу станет понятно, что он представляет собой структуру улиц, плотно обстроенных стереотипными домами-ячейками со сравнительно редкими вкраплениями отдельных «нетиповых» элементов (ратуши, собора и т. п.) в узловых, центральных участках. По такому же принципу строится и современный город, хотя большие размеры и множество составляющих его элементов иногда мешают нам это распознать.

Сочетание различных зданий в застройке старого города. Рыночная площадь с ратушей в Гданьске (ПНР)

Примерно так же «устроено» и всякое сооружение — мы не случайно ведем в этой главе речь о ячейках, залах и коммуникациях. Здесь нетрудно усмотреть аналогию с типовыми жилыми домами, уникальными зданиями центра и сетью улиц. Однако до поры до времени структура эта не проявляет себя слишком явно Она как бы затаилась внутри, в глубине, подчиняясь диктату внешней формы здания-монумента. Всякий кто не является архитектором или проектировщиком воспринимает сооружение фасадно, интерьерно, очень редко он представляет его себе в плане. А ведь именно в плане яснее всего обнаруживает себя структура.

К тому же сооружения прошлого в большинстве своем все-таки довольно небольшого размера или даже при больших абсолютных размерах имеют сравнительно простое внутреннее строение. Структура, состоящая из небольшого числа элементов, незаметна, она как бы растворяется в едином, монолитном целом. И только когда элементов настолько много, что их становится сложно объединить в целое, структура заявляет о себе в полный голос. Гигантские, состоящие из тысяч помещений дворцовые ансамбли эпохи барокко и классицизма заставляют ощутить организующее воздействие структуры. Возникают внутренние дворы, становится небезразличной расстановка лестниц, появляются сквозные коридоры. И все-таки структура возникает здесь еще не из самой логики внутренней организации сооружения, а, так сказать, снаружи, чтобы совладать с непривычно большими размерами сооружения, обеспечить симметрию его фасадов, правильное расположение входов... Как если бы город формировался не в результате упорядоченной обстройки улиц, а в результате пробивки улиц сквозь сплошной массив хаотически расположенных домов.

Шатровое покрытие стадиона, поддерживаемое дирижаблем. Предложение киевских архитекторов

Теперь мы можем лучше понять, как велика была заслуга первых поколений архитекторов-функционалистов, осмысливших организующую роль структуры, внутренней планировки сооружения. Однако они располагали еще слишком ограниченным опытом проектирования, как правило, небольших по масштабу сооружений и не могли в полную силу продемонстрировать формообразующие возможности пространственно развитой структуры. Структура в их проектах и постройках только пыталась выдать себя за форму, а сама пряталась и подделывалась под нее, по-прежнему приспособляясь к зданию-скульптуре.

Правда, еще во второй половине прошлого века стали возникать сооружения, форма которых была действительно, а не только символически обусловлена их внутренней структурой. Хрустальный дворец в Лондоне, крытый рынок в Париже, многочисленные выставочные павильоны, торговые пассажи, ярмарки, вокзалы. Хорошим примером такого здания является всем известный ГУМ — торговые ряды на Красной площади в Москве. Все последующие рассуждения можно без труда проверить на этом примере. Сооружения такого рода не оказали решающего воздействия на архитектуру общественных зданий своего времени. До сих пор их вспоминают обычно в учебниках архитектуры лишь в разделах, связанных с применением новых конструкций из стекла и металла, но отнюдь не в связи с той необычной и новой концепцией организации пространства, которую они в себе несли. Происходило это по той причине, что они воспринимались как второсортные коммерческие постройки часто рекламного или временного характера, своего рода «сараи», несопоставимые по значению с настоящей «монументальной» архитектурой. К тому же и по размеру их легче было счесть за перекрытый для большего удобства участок города, чем за отдельное здание.

Между тем именно эти постройки в большой мере являются прообразом архитектурных сооружений нового типа. С этой точки зрения обращают на себя внимание несколько моментов. Определяющими элементами архитектуры этих сооружений становятся их внутренние коммуникации, то есть сама структура. Коммуникации становятся определяющей основой размещения всех других элементов здания и пространственной организации всех функциональных процессов, выполняя роль своего рода внутренних улиц. В традиционном здании-скульптуре мы говорим о его пространственной структуре как о чем-то, что в нем скрыто, лежит внутри, является содержанием, независимым в какой-то мере от его внешней оболочки. Здесь же структура полностью и однозначно выражает себя в оболочке сооружения. Уже бессмысленно говорить о пространственной структуре сооружения. Структура становится сооружением, и сооружение становится структурой. Два понятия совмещаются в общем представлении о здании-структуре.

Кстати, характерное следствие коммуникационной природы здания-структуры — предельная четкость визуальной ориентации в большом и сложном внутреннем пространстве. Подобная проблема в традиционном здании-монументе больших размеров создает подчас немалые сложности. Попробуйте, например, отыскать нужную секцию в «Детском мире» или даже в новом универмаге «Московский», что у площади трех вокзалов в Москве. И вам станет ясно, какими преимуществами в этом отношении обладает ГУМ, построенный 100 лет назад и скромно оборудованный всего лишь знаковой информацией.

Еще одно важное качество здания-структуры — возможность его беспрепятственного наращивания в пространстве и приспособления для новых видов функционального использования. Стереотипную систему внутренних коммуникаций легко продолжить, а обслуживаемые ими помещения столь же несложно перестроить или использовать в ином качестве, временно «отключить» или заменить, не нарушая функционирования всего сооружения. Это свойство динамичной модульной решетки, делающее здание-структуру особенно живучим, гибким в использовании, со всей определенностью было обозначено еще в первом сооружении такого типа — Хрустальном дворце в Лондоне. Его создатель Джозеф Пэкстон определил длину здания в 1851 фут — символическая цифра, соответствующая году строительства. Тем самым он как бы указывает на принципиальную незавершенность здания, не скованного мертвой оболочкой «скульптурной» формы. Его размеры могут быть легко изменены в случае необходимости путем прибавления или изъятия стандартных модулей-секций.

Высотный дом на площади Восстания

И последнее — в связи со всем вышесказанным в здании-структуре сводится на нет, становится второстепенной роль фасадов. При таких размерах здания их и не всегда-то можно разглядеть целиком, особенно в условиях плотной городской застройки. Главным объектом восприятия становится сама структура, воплощенная во внутреннем пространстве сооружения. Интерьер фактически берет на себя традиционно «фасадные» функции репрезентативной внешности здания. Стирается грань между внешним и внутренним пространством здания-структуры, их взаимные переходы улавливаются с трудом.

Министерство сельского хозяйства

Однако все эти черты нового трудно было заметить сразу. Углубившаяся в самолюбование «большая» архитектура самонадеянно прошла мимо скромных пассажей и выставочных павильонов. Правда, время от времени мотив сквозной горизонтальной коммуникации тревожит воображение архитекторов — переходы, соединяющие разные корпуса в одну систему, можно видеть в футуристических рисунках итальянца А. Санта-Элиа и советского художника-архитектора Я. Чернихова, в некоторых проектах советских конструктивистов 20-х годов. Однако пока они выглядят случайными и не образуют четкой системы.

Здание ТАСС в Москве

По-настоящему вспомнили о старых пассажах несколько позднее. Накануне второй мировой войны уже известный нам Мис ван дер Роэ разрабатывает и начинает осуществлять проект планировки Иллинойского технологического института в США. Он размещает отдельные сооружения — павильоны на единой модульной сетке. Остается только соединить их сквозной системой горизонтальных переходов. Десять лет спустя тема коммуникационной решетки активно разрабатывается в проектах университетских городков, медицинских центров и других крупных комплексов, занимающих большие участки территории. В то же время возникают первые попытки использовать сквозные крытые коммуникации в жилых образованиях. Однако эффект здания-структуры не достигнут окончательно и в эти годы. Коммуникации уже стали частью сооружения, но участки открытого пространства пока доминируют над отдельными павильонами, которые сохраняют обособленное положение. Чтобы был сделан решающий шаг к созданию компактного здания-структуры, понадобилось привнести в эти поиски богатый и своеобразный опыт высотного строительства.

Деревянная церковь в Кондопоге, Карельская АССР