2. Защита населения и городской застройки. Строительная деятельность, проектные и теоретические работы

Войны противоположны созидательной деятельности человека, а следовательно, и архитектурному творчеству. В период минувшей войны большинство архитекторов оказались в рядах сражавшихся армий, но некоторые из них продолжали работать, применяясь к неотложным нуждам военного времени. Уже с самого начала войны на первое место выдвинулась проблема защиты населения и городской застройки от бомбардировок с воздуха. В связи с этим в различных странах начались работы, связанные со строительством бомбоубежищ, противовоздушной маскировкой промышленных объектов и городов, защитой памятников архитектуры от бомб и пожаров и, наконец, что было особенно важно, с ремонтом поврежденных зданий и строительством временных жилищ.

Для укрытия населения во время "тревог" использовали тоннели метрополитенов, подземные пустоты и выработки, древние катакомбы и даже заброшенные ливневые коллекторы (Укажем на использование в качестве бомбоубежищ огромных подземных выработок, занятых кладбищами в Париже, катакомб в Зальцбурге, периодически пересыхающей в своем бетонном ложе р. Вин - в Вене и т. д. Что же касается метрополитена, то в Лондоне (как и во всех прочих европейских столицах) были сохранены благодаря ему многие тысячи человеческих жизней). Обычным мероприятием в крупных городах было приспособление подвальных помещений капитальных зданий под бомбоубежища и газоубежища. Однако таких помещений далеко не хватало. Поэтому, следуя опыту малых городов и периферийных районов столиц, застроенных домами коттеджного типа, стали повсеместно применять обособленные убежища. Не касаясь разнородных укрытий, создававшихся самим населением во дворах и на пустырях, приведем только пример капитального бомбоубежища, получившего широкое распространение в Лондоне (О лондонских бомбоубежищах см. The Architectural Forum, 1942. January). В густонаселенных районах британской столицы муниципальные органы построили целую сеть убежищ в виде длинных лент, растянутых посередине улицы. Коробовый свод из кирпича и бетона защищал полуподземные помещения от легких бомб, осколков и завалов, тогда как расчленение длинного убежища на секции давало возможность локализовать поражение и тем самым сократить число человеческих жертв.

Основная задача противовоздушной маскировки заключалась в устранении опознавательных признаков данного места. Маскировались прежде всего военные заводы, транспортные узлы и портовые устройства. Уже в 1939 г. в Англии, Франции и Германии стали укорачивать и разбирать высокие заводские трубы, переводя производство на бездымное энергоснабжение; тогда же вошли в обиход маскировочные сетки, строительство фальшивых заводских корпусов и расписывание городских площадей и производственных дворов под древесную зелень или застройку. Позволяя перекрывать большие пространства, маскировочные сетки видоизменяли очертания транспортных узлов и крупных водоемов. Такой, например, была маскировка центрального района Гамбурга, где перекрытием внутреннего Альстера пытались отвести попадание бомб от железнодорожного диаметра и правительственных зданий.

В городах, служивших центрами военного производства, устраивали дымовые завесы. Пользуясь этим средством, немцы оттянули на некоторое время гибель сен-назерских заводов (Разрушениям Сен-Назера посвящена статья: Guitton Jean. Et maintenant Urbanisme, 1947, № 114), где производилось немецкое оружие в период оккупации Франции.

Мы не касаемся здесь маскировки специфических военных объектов, а именно штабов армий, аэродромов, стоянок подводных лодок и разнородных войсковых частей, что составляло особую область военного дела. О громадных масштабах этих мероприятий можно судить по созданию на севере Франции немецкого подземного города, в котором помещался штаб оккупационных сил и могли найти укрытие до 100 тыс. солдат. Длина тоннельных улиц этого города катакомб составляла около 26 км.

Большую роль сыграли архитекторы в защите выдающихся памятников архитектуры и искусства. Война застала европейские страны неодинаково подготовленными к решению этой проблемы. Если в Италии благодаря широко развитому туризму почти все художественные ценности были своевременно поставлены на учет, то в Англии не имели представления и о половине ее национальных сокровищ. Поэтому учрежденный в 1940 г. Национальный комитет по охране памятников (К началу 1943 г. комитет принял на учет около 200 тыс. памятников. В их число вошли не только произведения искусств, но и подлежащие уничтожению (и в то же время ценные для историков) трущобные дома) начал свою работу с выявления и фотографической фиксации как разрушенных, так и сохранившихся зданий. Но помимо паспортизации и фиксации памятников с самого начала войны проводились практические работы по их защите.

Уличные кирпично-бетонные бомбоубежища в Лондоне

Периодическая печать военного времени сохранила фотографии и описания защитных мероприятий и устройств, создававшихся для охраны средневековых соборов и ратуш, мраморных и бронзовых изваяний, а также разноцветных витражей из стекла, как и монументальной живописи в виде фресок, мозаик и сграффито. Наиболее распространенным средством защиты памятников были мешки, наполненные песком. Некоторые особенно выдающиеся монументы заключали в железобетонные, кирпичные и каменные футляры. Так, на построенную из хрупкого белого мрамора Трая-нову колонну надели фундаментальную муфту; памятник "Великому курфюрсту", изваянный Андреасом Шлютером, сняли с устоя Длинного моста и погрузили в воду р. Шпрее, а знаменитую "Тайную вечерю" Леонардо да Винчи защитили мешками с песком. Благодаря мероприятиям подобного рода удалось сохранить много памятников выдающегося художественного значения и, в частности, великое произведение Леонардо, несмотря на то что в трапезную церкви Санта Мария делла Грация попала авиационная бомба. При тех же обстоятельствах полностью уцелела филигранная нюрнбергская рака святого Зебальда, созданная Петром Фишером старшим. Снятие цветных витражей из соборов и ратуш и эвакуация картинных галерей, драгоценных инкунабул и рукописей из архивов и библиотек в отдаленные городки, заброшенные шахты и тоннели позволили сохранить величайшие художественные произведения для современников и потомков, о чем красноречиво свидетельствует спасенная советскими войсками коллекция картин Дрезденской галереи. Но защитить целиком большие городские ансамбли и тем более рядовую жилую застройку не представлялось возможным. Ни одна из войн не нанесла архитектуре такого безжалостного и непоправимого ущерба, как минувшая вторая мировая война.

Защита памятников архитектуры от авиационных бомб и снарядов

При внезапности налетов и массовом разрушении городов было трудно вести учет выбывавшего из строя жилого фонда. Даже муниципальные органы того или иного крупного города не всегда представляли себе фактические потери, в силу чего возмещение жилого фонда в масштабе целой страны велось на основе весьма приблизительных цифр, к которым прибавляли еще возможные потери в будущем. Работы над решением жилищной проблемы во время войны заключались: 1) в ремонте поврежденных зданий; 2) в перекройке больших квартир на малометражные и 3) в строительстве аварийных домов и жилищ для эвакуированного населения (О проектах перестройки особняков в многоквартирные дома см.: "Wolfson James I. Conversion of old houses into flats at Hampstead. - The Architects' Journal, 1944, № 10, s, 311-314)).

Временный дом для пострадавшего населения Лондона. Вход в гостиную

Однако трудоемкость капитальных работ заставила архитекторов отдать предпочтение одноэтажным отдельно стоящим домикам, которые изготовляли из стандартных щитов на заводах за счет государства. Жилища подобного рода делились на "аварийные" и "временные". Первые из них размещали на любых свободных участках в городах (нередко на расчищенных пепелищах разрушенных кварталов), вторые же группировали в поселки для эвакуированного населения, нередко вынося их далеко за пределы городов. Небезынтересное предложение для строительства аварийных домов (точнее - хижин) сделал известный финский архитектор Алвар Аалто (См. Journal of the Royal Institute of British Architects за 1941 г. В мартовском номере этого журнала приведен поселок для беженцев, а в майском даны проекты аварийных жилищ). План хижины получил у него трапециевидную форму, что давало возможность удобно соединять три-четыре строения вокруг общей печи, а в случае применения прямоугольных форм комбинировать из них и многокомнатные квартиры. Временные жилища из английской строительной практики представляли собой трехкомнатный домик с кухней, ванной и прочими удобствами под облегченной гофрированной крышей. Во Франции такие дома строили из алюминия и железа, придавая им полукруглую форму.

План того же дома. Материал - дерево и металл; дом рассчитан на массовое производство

После разгрома Франции и начавшегося агрессивного оживления Японии дальновидным политикам заокеанской республики стало ясно, что Америка не может остаться нейтральной страной. Поэтому еще в 1940 г. Рузвельт предпринял беспримерное по размаху строительство военных заводов и верфей. Новые предприятия военной промышленности вызвали к жизни поселки и целые города, для застройки которых служили изготовлявшиеся на конвейерах временные жилища.

В американской практике военного периода получили распространение цилиндрические дома из металла, перекрытые конической или циркульной крышей. Наряду с круглыми домами строились и прямоугольные, напоминавшие деревянные пакгаузы и бараки. Что же касается планировки поселков, то в Америке они повторяли в упрощенном виде поселки довоенного времени. Быть может, единственное более или менее интересное предложение по планировке поселков для эвакуированного населения было сделано тем же Аалто.

Гамбург. Внутренний и внешний Альстер до маскировки

Несмотря на отрыв большинства архитекторов от их профессиональной творческой работы, оставшиеся в тылу зодчие (по преимуществу мастера старшего поколения) продолжали заниматься большими проектными и теоретическими работами, имея в виду послевоенное городское строительство. В оккупированной Франции не прекращал своих разносторонних творческих исканий Ле Корбюзье. В годы войны он составил проект планировки Ля-Рошели, консультировал планировочные работы по Алжиру и опубликовал в виде анонимного издания "Афинскую хартию". Значение этого труда для понимания назревших проблем современного города было настолько важным, что целесообразно изложить здесь его содержание (Фактический материал, на который опиралась "Афинская хартия", был собран в результате тщательного исследования 33 городов с разной численностью населения и разными топографическими особенностями (в их число входили Амстердам, Берлин, Балтимор, Детройт, Литтория, Цюрих и др.). Редакционную обработку первоначального текста Корбюзье исполнил только через восемь лет в оккупированном немцами Париже (1941 г.). Но близость Корбюзье к движению "Национальное сопротивление" заставила его скрыть собственное имя в первом издании хартии).

Гамбург. Перекрытие висячими сетками внутреннего Альстера и устройство фальшивого железнодорожного диаметра к северу от него

"Афинская хартия", составленная на IV конгрессе Международной ассоциации современных архитекторов еще в 1933 г., включила критическую характеристику капиталистических городов и предложения по их коренному переустройству. Исходя из того положения, что современные крупные города "бесчеловечны" и "не отвечают более своему назначению защищать людей", авторы хартии (в числе которых был и Корбюзье) выдвинули следующие основные положения:

1) город следует рассматривать как единое социально-экономическое и архитектурное целое с гуманистических позиций, т. е. принимая во внимание жизненные интересы всего населения;

2) город нельзя отрывать от того обширного экономического района, который его окружает, снабжая продуктами питания городское население и предоставляя ему возможности общения с природой. В связи с этим большое значение приобретает охрана и реконструкция загородных ландшафтов;

3) необходимо устранить противоположность между центрами и окраинами городов путем разуплотнения центров и замены трущобных районов благоустроенными жилыми кварталами;

4) поскольку крупнейшим пороком больших капиталистических городов стала территориальная разобщенность жилища и мест отдыха и труда, необходимо сблизить их, используя для этого все средства планировки;

5) в связи с тем что проблема транспортных связей при всей ее значимости все же не решающая в планировке городов, нужно запретить размещение жилых домов по красным линиям улиц, соблюдая как общее правило нормы инсоляции и аэрации жилых помещений;

6) основной органической клеткой любого города является квартира, а не дом и тем более не квартал. Вместе с тем жилые комплексы должны хорошо обслуживаться учреждениями коммунального и культурного назначения, в силу чего проблема человеческого общежития приобретает комплексный характер;

7) заслуживают величайшего к себе уважения и заботливой охраны выдающиеся памятники зодчества прошлых эпох. Но включение их в обновляемую городскую среду не должно наносить ущерба живущему городу. Нельзя рекомендовать и применение исторических стилей для новых зданий, возводимых в непосредственной близости от старых шедевров;

8) в архитектуре городов следует держаться разумного равновесия между эстетическими и функциональными проблемами, никогда не забывая того обстоятельства, что последние определяют удобство человеческого общежития.

Такими были основные положения "Афинской хартии" завоевавшей в годы войны всеобщее признание во Франции, а затем и в других странах западного мира. Переехавшие в свое время в Америку Вальтер Гропиус, Гильберсаймер и Элиэл Сааринен также занимались практической и теоретической работой, крупнейшим плодом которой явилась книга Сааринена "Город, его прошлое, настоящее и будущее" (Saarinen Eliel. The city, its growth, its decay, its future. New York, 1943). Но, пожалуй, наибольшую энергию проявили во время войны английские архитекторы.

Следует отдать должное работоспособности и мужеству британских архитекторов, которые, находясь под градом немецких бомб, не прекращали своей работы даже во время воздушного наступления на Англию. На всем протяжении войны регулярно издавались архитектурные журналы, устраивались выставки, проводились конференции и дискуссии. Королевская академия, как и Институт британских архитекторов, продолжала разработку начатых еще до войны больших проектов. Стоило рассеяться дыму над пепелищем Ковентри, как появились эскизные проекты восстановления центра этого города, исполненные талантливой рукой Алвара Аалто. Чем ближе становилась окончательная победа, тем шире разворачивались планировочные работы. 1943 и 1944 гг., ознаменовались составлением проектов реконструкции Гулля, Плимута и центра Бирмингема, а в 1945 г. планировкой были охвачены Бат, Дурхэм, Манчестер и Мидлсбро. Но больше всего уделялось внимания планировочной реконструкции британской столицы.

Стальные переносные дома, изготовлявшиеся американской фирмой 'Бутлер и К°'

В 1942 г. был закончен уже описанный нами проект Королевской академии (Об этом проекте см. выше с. 196-206). В следующем 1943 г. получил завершение второй проект, составленный Комитетом по изучению и реконструкции Лондонского района. Он охватывал уже не только центральный район гигантского города, но и его периферию в радиусе до 50 км. Сущность этого проекта, непосредственно смыкавшегося с проблемами районной планировки, заключалась в расчленении территории Большого Лондона на множество обособленных и примерно равных районов, между которыми прокладывали магистрали. Тем самым план Большого Лондона становился похожим на отвлеченную планировочную схему Элиэла Сааринена. Согласно проекту комитета, железнодорожный узел Лондона упрощался до четырех больших вокзалов, объединявшихся метрополитеном, тогда как уличная сеть реконструировалась и дополнялась тремя новыми кольцевыми дорогами. Кроме того, проект предусматривал вывод предприятий тяжелой промышленности и вредного производства за пределы селитебной территории. Однако, несмотря на целый ряд удачных предложений, проект планировки Большого Лондона подвергся уничтожающей критике за чрезмерное раздробление города.

Стальные переносные дома, изготовлявшиеся американской фирмой 'Бутлер и К°'

Одновременно с разработкой этих двух проектов Патрик Аберкромби (в соавторстве с Форшоу) занимался планировочной реконструкцией Лондонского графства. Опираясь на тщательное изучение планировки и застройки Лондона, Аберкромби составил поистине классическую схему функционального зонирования территории, которая дала ему возможность сделать целый ряд рациональных предложений как по прокладке новых диаметров и кольцевых магистралей, так и по приведению в единую систему садово-парковых массивов. Особенно удачным был выбор направлений для двух транзитных диаметров, из которых первый пролагался с северо-запада на юго-восток (через мост Ватерлоо), а второй - вдоль северного берега Темзы. Конечно, в трудных условиях большого города, застроенного ценными домами, нельзя было обойтись без тоннелей, каковые и предусматривал проект. Столь же благоприятным было и объединение островных парков Лондона в непрерывные зеленые ленты. При таком положении вторая от центра кольцевая магистраль, касаясь Риджентс-парка, Вестминстерского кладбища, Баттерси-парка и других парков и скверов столицы, на всем своем огромном протяжении (около 35 км) проходила бы под сенью деревьев. Проект Аберкромби и Форшоу вместе с сопровождавшими его обоснованиями составил капитальную монографию, которую издали в 1943 г. И хотя авторы и не добивались реализации своего проекта, его значение для становления современного градостроительного мышления было чрезвычайно большим.

Проект планировки Лондонского графства Аберкромби и Форшоу план дорог: А - внутренняя сложившаяся кольцевая магистраль; В - новая (главная) кольцевая автострада; С - внешняя окружная дорога;

Развивая идеи децентрализации населения и промышленности, Аберкромби составил в те же годы еще один проект, охвативший всю территорию Большого Лондона. Здесь впервые на научной основе он рассмотрел проблему роста крупного города. Территория Большого Лондона членилась на четыре пояса: центральный (Сити и Лондонское графство), где плотность населения достигала 75-100 человек на акр; пригородное кольцо с плотностью населения в 50 человек на акр; зеленый пояс и внешний пояс сельскохозяйственных земель с расположенными в нем сателлитами. Из Лондонского графства и прилегающих к нему кварталов предполагалось переселить на периферию около 1 млн. человек, используя для этой цели как существующие, так и проектируемые города-спутники. Вместе с населением Аберкромби намеревался вывести из центрального района города строго определенное количество промышленных предприятий, дабы создаваемые населенные пункты не превратились бы в города-спальни Лондона (Согласно своему проекту, Аберкромби наметил к выводу из Лондона 1720 фабрик, на которых работало около 250 тыс. человек). Такими были основные проектно-планировочные работы, исполненные крупнейшими мастерами в 1940-1944 г.

Проект планировки Лондонского графства Аберкромби и Форшоу. Система озеленения Лондона

Во время войны в Лондоне среди бушевавших пожаров несокрушимо высился собор св. Павла. Судьба пощадила это выдающееся здание, оставшееся почти невредимым среди руин сгоревшего Сити. И не удивительно поэтому, что взоры английского народа обратились к нему. Уже давно, со времени погребения Нельсона, собор служил военным пантеоном Соединенного королевства; теперь же стали говорить о превращении его в национальный памятник. Это последнее значение собора вместе с необходимостью восстановления делового центра Лондона и вызвало те многочисленные проектные предложения, которые появились в конце войны.

Проект планировки Лондонского графства Аберкромби и Форшоу. Плотность населения на 1 акр

Без объявления конкурса (а следовательно, и без гарантированной оплаты затраченного труда) в распоряжении руководящих архитектурных учреждений Англии оказалось пять проектов соборной площади, из которых два имели расширенные границы, включавшие в себя всю территорию Сити. На специально составленной нами таблице эти проекты показаны в общем масштабе. Вряд ли необходимо рассматривать их подробно, поскольку они отражали все то же довоенное ретроспективное направление в творчестве английских архитекторов, а по художественно-композиционному качеству далеко уступали даже неудачному проекту Королевской академии. Таким был, например, проект Мак-Элистера, где соборная площадь приобретала какую-то странную, двояко изогнутую форму. Также неудачным был и проект Кеннета Линди и Уинтона Льюиса, превращавших площадь в овал, не соответствовавший удлиненному телу собора. Принципиально новое предложение было сделано Рудольфом Франкелем, который застраивал всю территорию Сити однородными корпусами, расположенными по оси север - юг. Однако лишенная всякого художественного обаяния безразличная строчная застройка получила отрицательную оценку в английской печати. Что же касается самой площади, то она превращалась у Френкеля в огромное и скучное пространство, на котором потерялось бы даже столь грандиозное сооружение, как собор св. Павла. Синхронизируя мероприятия по защите английских городов и их перспективной планировке, нельзя не отметить, забегая вперед, практической деятельности архитекторов и отставания от нее градостроительного законодательства. Так было, например, с биллями о ремонте пострадавших зданий и о строительстве временных жилищ. Первый из них прошел через парламент только на третий год войны (1941), тогда как второй задержался до 1944 г. То же самое произошло и с законом об учреждении контроля за использованием земель ("The Control of Land Use", White Paper"). Упоминаемый закон явился следствием длительной работы трех правительственных комиссий Барлоу, Скотта и Утвата. Эти комиссии занимались проблемой планомерного распределения промышленных предприятий в масштабе всей страны, а также выяснением взаимодействия индустрии и сельского хозяйства и изучением вопроса о принудительном отчуждении земель. Однако, несмотря на весьма радикальные предложения комиссий, парламентский закон под нажимом частных собственников получил компромиссный характер, в силу чего и не смог оказать того положительного влияния на районную и национальную планировку, какого ожидали от него единомышленники Аберкромби.

Аберкромби и Форшоу. Зонирование территории Лондонского графства по социальному и функциональному признакам. 1 - деловая и коммерческая зона; 2 - промышленные территории; 3 - Вест-Энд; 4 - правительственный центр; 5 - буржуазные кварталы; 6 - район прессы; 7 - 'открытые пространства'; 8 - жилые районы; 9 - районы с устаревшей переуплотненной застройкой; 10 - торговые улицы

Итак, вторая мировая война, принесшая с собой неисчислимые потери, была не только фактором гибели городов и напряженной борьбы за их сохранение; война не только разрушала построенное, но и перековывала сознание зодчих. Во время войны особенно ясно выявились социальная несправедливость и весь тот хаос, в котором пребывали города капиталистического мира. Это дало толчок генеральной ревизии всех давно установившихся градостроительных концепций, способствовало возникновению новой теории города. "Афинская хартия" сыграла ощутимую роль именно в этом направлении. Архитекторы капиталистических стран, всегда работавшие на индивидуального заказчика, поняли в период войны преобладающую значимость коллективных интересов над индивидуальными, точнее частно-собственническими.

Возросшее в военные годы участие государства в строительстве постоянных и временных жилищ позволило обратиться к массовому индустриальному производству жилых домов и превратило городские и загородные территории из строительных в монтажные площадки. Тем самым был нанесен сильнейший удар "штучному" проектированию и строительству, что в свою очередь подорвало основы ретроспективной архитектуры. В горниле войны были уничтожены уродливые градостроительные концепции фашистских стран, ушли в невозвратимое прошлое крупнейшие очаги автократической реакции. Перед градостроительством открылись неизмеримо более широкие горизонты. Вот почему вторую мировую войну следует считать рубежом между городами старого и нового типа.

Строп стк http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/tekstilnye/kolcevye-/ в магазине Комплектация.ру