Улицы и набережные [1979 Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. - История градостроительного искусства. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. Том первый]

Проектирование и строительство регулярных улиц по сравнению с площа-дями началось значительно раньше - в первые же годы петровской эпохи. Желая сделать "Санкт-Питер-Бурх" достойным соперником самых передовых регулярных городов Западной Европы, Петр I обратил особое внимание на планировку и застройку улиц. Прямолинейность улиц в глазах Петра была непременным условием. В той же мере считал он обязательной и регулярную застройку с размещением домов вдоль улицы - по внешним границам кварталов. Эти требования, энергично и неуклонно проводившиеся на практике, произвели целую революцию в русском градостроительстве, ибо до Петра I городская улица складывалась самопроизвольно по прихотливым направлениям естественных дорог, а самая застройка кварталов производилась по исконному русскому обычаю, согласно которому хоромы располагались внутри строительного участка, а вдоль улицы тянулись служебные постройки или частоколы и заборы. Естественно, что в таких условиях улица превращалась в городскую дорогу, и только удачно стоящие церкви или купы разросшихся старых деревьев оживляли и делали живописной ее перспективу.

Петербург. Проектный план Рыночной площади на Царскосельском проспекте в сопоставлении с рынками в Приене (проект относится к концу 1820-х или началу 1830-х годов) Петербург: 1 - депо дилижансов и почта; 2 - аукционный зал; 3 - молочный и овощной рынок с водонапорной башней в центре Приена: 4 - мясной и рыбный рынок; 5 - общественная часть агоры; 6 - торговая часть агоры

В Петербурге подобные улицы совершенно не допускались. Петр лично намечал направления улиц путем установки вех и обязывал домовладельцев вести застройку "вплоть нити", протянутой между вехами, а лиц, нарушавших этих правила, лишали построенных зданий и сверх того штрафовали "за каждое жилье по 10 рублей в шпиталет" (Из указа Петра князю А. М. Черкасскому от 17 сентября 1715 г. (Полное собрание законов Российской империи, т. 5, № 2932)).

Вид на Неву и исток реки Фонтанки у Прачешного моста

Заставить строиться вдоль улицы было относительно легким делом, но не-сравненно труднее было привить новые типы жилых домов. Для этого и назначались так называемые "образцовые" дома. Петровские образцовые дома не были стандартами в буквальном смысле слова. На практике от них значительно и многократно отступали, но все же в застройку улиц они внесли своеобразный порядок.

План Невского проспекта и прилегающих к нему кварталов (фрагмент плана Петербурга, составленного в 1840 г.)

Прямолинейные петербургские улицы с их одноэтажными и двухэтажными домами, с обилием зелени и вертикалями шпилеобразных колоколен и башен уже в петровское время производили хорошее впечатление, удивляя иностранных путешественников строгостью и стройностью перспектив. Одновременно с введением прямолинейных улиц значительно возросла их абсолютная ширина. Так, например, Невский проспект уже в петровское время получил ширину от 25 до 40 м на разных участках, а рядовые улицы получили ширину 14-16 и даже 20 м, что превосходило среднюю ширину допетровских улиц по крайней мере в 2-3 раза. Большая ширина петербургских улиц объясняется тем обстоятельством, что почти каждая из них имела вначале либо осушительные кюветы по сторонам проезжей части, либо довольно широкие каналы, проходившие посередине. Во второй поло-вине XVIII в. большинство каналов было засыпано, но возросшая вследствие этого ширина улиц стала считаться уже нормальной. Именно поэтому все без исключения города XVIII и начала XIX в. получили широкие улицы, во многих случаях обсаженные деревьями. Устройство бульваров еще в петровское время переросло в широкие мероприятия по озеленению городов. Петербург был окружен двумя зелеными поясами вдоль Фонтанки и Мойки, а поскольку Петергофская дорога соединяла столицу с загородными императорскими резиденциями, у Петра явилась идея превратить ее в непрерывную ленту приморских парков. Так возникла величайшая в мире система парков, растянутая почти на 40 км.

Деятельность Комиссии строений под руководством Еропкина, Коробова и Земцова по преимуществу заключалась в строительстве улиц. Архитектурный прием прямолинейной улицы, устремленной к той или иной шпилеобразной башне, в это время еще более укрепился. Три лучевых проспекта Петербурга - Невский, Вознесенский и Гороховая улица - вели к Адмиралтейской башне; Царскосельский проспект замыкался колокольней Петропавловского собора; в конце Литейного проспекта стоял украшенный башней Литейный двор, а, помимо того, на многих проспектах столицы высились постоянные или временные триумфальные арки.

Прокладывая новые улицы, Еропкин, Коробов и Земцов практически осуществляли их застройку, стремясь к регламентации этажности на всем протяжении улиц. Они впервые установили "красные линии", определявшие высоту застройки в абсолютных мерах. Как общее правило, этажность возрастала от периферии к центру города, образуя три концентрические зоны: одноэтажную (на окраинах Петербурга), в полтора этажа (в промежуточной зоне) и в два этажа на территории петербургского центра. Большие радиальные улицы, пересекавшие все три зоны этажности, вследствие этого получали ступенчатую застройку, а в противоположность им кольцевые улицы имели горизонтальный, идеально правильный силуэт. Помимо этого, Комиссия строений значительно повысила благоустройство улиц путем замощения, озеленения и освещения при помощи масляных фонарей. В екатерининское время в архитектуре улиц произошел второй и не менее значительный перелом.

Еще в 1740-х и 1750-х годах, т. е. за 10-15 лет до воцарения Екатерины II, в Петербурге развернул кипучую деятельность Растрелли. С именем Растрелли связано формирование типа большого городского дворца, не уступавшего в своей высоте и горизонтальной протяженности дворцам Парижа, Рима и других городов. Дворцы Растрелли (и в первую очередь, Зимний, Аничков и Строгановский) резко повысили этажность и протяженность главных петербургских зданий, а Екатерина II в 1760-х годах узаконила их высоту и сделала ее обязательной для всех петербургских построек. Согласно этому строительному распоряжению (Упоминаемое распоряжение последовало в связи с докладом Комиссии строений от 8/II 1765 г), высота застройки определялась в 10 саженей (21,3 м). В первую очередь десятисаженной высоты достигли здания, примыкавшие к Зимнему дворцу, т. е. Эрмитаж, Эрмитажный театр и др., а затем новый высотный уровень распространился на Невский проспект и далее на все петербургские улицы, обеспечив строгую горизонтальность их силуэтов.

В том же строительном докладе было предложено максимально уплотнять застройку, в результате чего появилась сплошная периметральная застройка кварталов, столь характерная для всех городов периода господства искусства классицизма. Отныне улицы, застроенные невысокими домами с большими разрывами между ними, совершенно исчезают. Дома вырастают в высоту, смыкаются друг с другом, образуя сплошные шеренги, и улица превращается в каменный коридор.

Однако характеристика улиц была бы неполной, если бы мы опустили такое крупное явление в их застройке, как дворцовую городскую усадьбу.

Правление Екатерины совпало с экономическим расцветом русской аристократии, которая в лице Юсуповых, Голицыных, Шереметевых, Разумовских и других вельможных фамилий стала крупнейшим застройщиком городов. Воспитанные в обстановке своих обширных загородных поместий, вельможи екатерининского времени хотели иметь в городах столь же великолепные дворцы. И вот в Петербурге, но особенно в просторной "первопрестольной столице" - Москве, по проектам Казакова, Баженова и других мастеров сооружаются многочисленые дворцовые усадьбы. Отражая влияния загородных усадебных комплексов, городская усадьба почти всегда делилась на три части. В центре усадьбы стоял дворец, украшенный колоннами, за ним простирался дворцовый сад, а к улице обычно примыкал парадный двор, по сторонам которого стояли боковые дворцовые флигели. Эти парадные дворы, имевшие разнообразные планы в виде прямоугольников, квадратов и полукружий, создавали разрывы в сплошной периметральной застройке улицы. В период господства классицизма были сделаны попытки оформления улиц в одном стиле и одном ордере. Улица Зодчего Росси явилась совершеннейшим образцом подобного однородного оформления.

Петербург. Фрагменты застройки Невского проспекта в середине XIX в. (по рис. Садовникова). Вверху - угол так называемого 'Соколовского корпуса' Публичной библиотеки и перспектива Большой Садовой улицы; в середине - фасад Гостиного двора

Композиция городской дворцовой усадьбы XVIII в., продержавшаяся в течение 50 лет, стала применяться к общественным зданиям, институтам, департаментам и больницам. Такие здания, как Московский университет или корпуса больниц на Новой Божедомке, при всей случайности их размещения все же оставляют прекрасное впечатление, ибо они нарушают однообразие периметральной застройки улиц неожиданными поперечными перспективами и украшают их своими колоннадами, узорами чугунных решеток и зеленью партеров.

Одновременно с планировкой и застройкой улиц происходило широкое строительство набережных. Укрепление берегов при помощи деревянных свай или земляных, обложенных дерном откосов практиковалось еще до Петра. Но разработка олонецкого гранита, начатая при Екатерине II, дала широкие строительные возможности, и в 1764 г. Екатерина поручает Фельтену облицевать гранитом левый берег Невы от Летнего сада до Галерной гавани.

Петербург. Фасад моста через Зимнюю канавку (набережные Невы на участке от Прачешного моста до Адмиралтейства, построены 10. М. Фельтеном в 1764-1788 г.)

Можно полагать, что Екатерина, так же как и недавно приехавший в Россию Бецкой, недооценивала это поручение, рассматривая его как техническую задачу, а между тем строительство набережных оставило в Петербурге ансамбли всемирного значения.

Петербург. Общий вид Петропавловской крепости с Дворцовой набережной

Историк искусства С. П. Яремич полагает, что набережные Невы были созданы не Фельтеном, а Деламотом под впечатлением парижских набе-режных и старейших мостов через Сену (См. "Известия Государственной академии материальной культуры", вып. 123, 1934, с. 151. Приводимому нами утверждению Яремича противоречат подлинные чертежи набережных, подписанные фамилией Фельтена). В защиту своего положения Яремич приводит то обстоятельство, что полукруглые спуски на набережной Невы напоминают полукружия на устоях парижского Нового моста, а так как Фельтен никогда не бывал в Париже, то автором набережных, по мнению Яремича, является Валлен-Деламот - мастер тяжеловесных архитектурных композиций, совсем несвойственных Фельтену.

Петербург. Екатерининский канал. Крылатые львы Банковского моста

Однако нетрудно доказать, что петербургские набережные являлись самостоятельным и чисто русским архитектурным произведением. В самом деле, наличие родственных композиционных мотивов в архитектуре парижских и петербургских набережных само по себе еще очень мало значит, ибо гораздо важнее размеры этих сооружений, их пропорции, понимание монументальности и отношение к строительному материалу - словом все то, что составляет образ каждого архитектурного сооружения. Если сопоставить парижские и петербургские набережные, то уже простое сравнение показывает бесспорное превосходство гранитных стен Невы в монументальности и силе художественного воздействия. Париж никогда не имел внушительных набережных, и это вполне понятно, так как строители имели там дело с небольшой и мелководной рекой, тогда как в Петербурге нужно было создать обрамление могучей и полноводной реке. Большие масштабы Невы определяли отношение к ее каменным берегам, и любой, достаточно тонкий художник, поставленный на место Фельтена, должен был искать наиболее монументальный архитектурный язык. Именно поэтому все мастера, сооружавшие набережные Невы, вплоть до Тома де Томона и Росси (Строительство петербургских набережных велось более 70 лет), стремились к тяжеловесным каменным массам. Толстостенные полукруглые выступы, вдающиеся в Неву, массивы ростральных колонн, могучие львы у причалов, тяжелые чугунные кольца над самой водой и, наконец, широчайшие гранитные парапеты - все это было подсказано глубоким пониманием петербургского ландшафта. Вот почему Фельтен в строительстве набережных превратился в художника монументальных форм, а самые гранитные рамы Невы стали неповторимым и самобытным произведением русского зодчества.

Петербург. Перспектива Дворцовой набережной. Па первом плане - Зимний дворец (В. В. Растрелли, 1754-1764 гг.); далее - Малый Зимний дворец (Ж. Б. Валлен-Деламот, 1764-1767 гг.), Эрмитаж (Ю. М. Фельтен, 1771-1775 гг.) и Эрмитажный театр (Д. Кваренги, 1782-1785 гг.)

Помимо набережных, Фельтен (совместно с Перронэ и самостоятельно) построил ряд мостов через каналы и малые реки; среди них особенно выделяются трехпролетный Прачешный мост, Горбатый мост через Зимнюю канавку и цепной, украшенный башнями Чернышев мост на Фонтанке. С конца XVIII в. и особенно после победоносного окончания Отечественной войны началось строительство набережных в Москве и провинциальных городах России. Московские набережные (за исключением дошедшего до нас участка у Нескучного сада) не представляли высокой художественной ценности. Но набережные в Ярославле и Одессе заслуживают специального изучения. Ярославская волжская набережная представляет собой колоссальный земляной откос, по бровке которого тянется прямолинейный широкий бульвар, обсаженный стрижеными липами. Еще более грандиозную композицию мы находим в Одессе. В 30-х и 40-х годах XIX в. в связи с осуществлением проекта планировки Одессы был построен приморский Николаевский бульвар, украшенный статуей Ришелье и гигантской каменной лестницей, ниспадающей к морю. В результате осуществления этого комплекса Одесса получила парадный главный фасад. Однако одесская набережная была последним значительным сооружением этого рода, ибо с середины XIX в. в связи с развитием капитализма береговая полоса стала застраиваться промышленными предприятиями, складами и подъездными путями железных дорог. В таких условиях строительство набережных резко сократилось, а общая художественная деградация градостроительства низвела искусство обработки берегов до уровня технических задач.

Петербург. Фасад, план и разрез полуциркульного спуска к Неве у Сенатской площади