8. Зал царей (помещение 32); помещение 33

Помещение 32, известное по трудам С. П. Толстова как Зал царей, уступая по величине тронному ансамблю, не имело во дворце равных себе по своеобразию архитектуры и пышности убранства.

Основное пространство помещения имеет очертания прямоугольника со сторонами 21,7 м (3-В) и 14,3 м (С-Ю). Южная стена этого прямоугольника ("двора") разомкнута посредине, и здесь примыкает большая лоджия или айван. Ширина последнего 8 м, глубина 4,5 м. Общая площадь Зала царей достигает 350 м² (рис. 56 и 57).

Вдоль стен тянулись сложенные из кирпича возвышения - суфы. Ширина их 1,3 м (у восточной стены 0,9 м), высота 1,1 м (в айване 0,9 м). На суфы перпендикулярно стенам были поставлены перегородки, образующие ряд отсеков, которые мы будем называть ложами (рис. 58). В той или иной степени сохранились перегородки десяти отсеков. Это позволяет установить среднюю ширину ложи (2,3 м) и с достаточной точностью назвать их первоначальное число - 23 или 24.

Рис. 58. Зал царей. Вид с северо-востока. Раскопки 1950 г.

Толщина перегородок 0,3-0,35 м. В основе каждой из них - тонкая стенка, видимо сложенная из кирпичей, поставленных на ребро. К этой стенке с двух сторон были примазаны дугообразные кирпичики, стоящие друг на друге и образующие своеобразные решетки. Высота и ширина ячеек в них примерно 20 см. Решетки украшали боковую сторону ложи и в том случае, когда ею была капитальная стена. На лицевой поверхности решеток в айване отмечена синяя краска, в ячейках - красная. В ложе X на западной суфе плоскость была окрашена оранжевым и черным (по контуру ячеек), внутри они были белыми. К решеткам прилегали барельефные скульптуры, которые окружали главную статую, восседавшую посредине каждой ложи. Довольно тонкие перегородки до потолка, естественно, подниматься не могли; по всей вероятности, они ненамного превышали стоявшие на суфе скульптуры, достигая 2-2,5 м. Завершал перегородки лепной карниз. Об этом свидетельствует расположение его рухнувших обломков. Нижняя часть карниза имитировала аркаду, а верхняя - антаблемент, поддерживаемый балками-"сухариками" (рис. 59). Архитектурные элементы этой лепнины были подчеркнуты красной, реже синей или зеленой раскраской.

Рис. 59. Зал царей. Лепной карниз

У западного края северной стены Зала царей находился основной вход. Около него на расстоянии 1,8 м от стен зала в 1970 г. была выявлена кирпичная выкладка, в плане близкая квадрату со стороной 2,5 м. Она сохранилась на высоту до 0,6 м. Грани были расписаны^*. Поверхность кладки сильно разрушена, но сохранила в средней части следы глубокого прокаливания. Есть все основания считать, что обнаруженная около входа платформа предназначалась для установки жертвенника. Эксцентрическому расположению этого подиума можно найти и аналогии и объяснения. В частности, совершающий жертвоприношение, если он стоял между северной стеной и алтарем, не был повернут спиной ни к одной из скульптурных групп. В то же время церемония была "видна" из каждой ложи.

^* (По краю грани, очевидно, шла живописная рама из трех полос - красной, черной и голубой. Уголок заполняла розовая краска, ближе к середине отмечалась синяя. Другой фрагмент, видимо относившийся к верхней Части росписи, нес красный орнамент, возможно восходящий к изображению бычьих черепов - букраниев.)

Глиняная полихромная скульптура, росписи на стенах и ажурные перегородки на суфах не могли стоять под открытым небом. Несомненно, значительная часть помещения находилась под кровлей, опиравшейся на колонны. В зале найдены большие обломки песчаника, но расположение их случайно и судить о первоначальном размещении баз не позволяет. По всей вероятности, остававшемуся открытым пространству в центре помещения соответствует отмеченная при раскопках песчаная линза, заполнившая участок размытого пола и частично пахсу под ним^*.

^* (Заметим, что наиболее вероятное размещение колонн было предложено на реконструкции независимо от полевого чертежа с контурами песчаного пятна. Совпадение его с предполагаемой границей перистиля оказалось для нас приятной неожиданностью.)

Стены зала сохранились на высоту от 2,8 м (на оси айвана) до 0,4 м (близ северо-восточного угла). Мы полагаем, что первоначально они достигали 6-7 м (рис. 56).

Настенную роспись можно реконструировать по ее следам, уцелевшим в средней ложе айвана, и по рухнувшим обломкам, найденным там же. Лицевая сторона суфы была оранжевая, по ее верху тянулась белая полоса с каким-то несложным черным орнаментом. На задней стенке ложи внизу была узкая темно-зеленая полоса, над ней ярко-красная (ширина 20 см). Выше располагалось поле белого цвета с растительным орнаментом по нему. Этот ярус росписи уцелел на полметра, но, вероятно, достигал метровой ширины. Орнамент строился по принципу ромбической сетки (рис. 28, 2, 6). В среднем сторона ромба равна 22 см, диагональ - 31 см. Углам соответствуют восьмилепестковые розетты, диаметр которых 6 см. Стороны ромбов образуются парами трехлепестковых цветов ("лилий"), направленных лепестками друг к другу. Орнаментальным элементом является, таким образом, косой крест с розеттой в центре и четырьмя цветками. Между осевыми лепестками противолежащих лилий оставлено расстояние в 2-3 см. Благодаря этому ромбическая сетка разомкнута и как бы облегчена.

Большинство дошедших до нас розеток и лилий были оранжевыми с темно-красной обводкой. Однако в тот же орнаментальный пояс входили и белые с черным контуром цветы на синем фоне. Обычно они также составляли крестообразные фигуры, но попадались и одиночные белые лилии^*. Фрагменты пояса живописи, некогда находившегося выше сетки из лилий, найдены только в завале. Роспись была дана по красному фону черными контурными линиями. Отмечены белые розетты и изображенные сбоку удлиненные бутоны со стеблями и листочками. Судя по одному фрагменту, выше красного поля шла побелка, отбитая черной полосой. Широкие пласты гладкой белой штукатурки постоянно встречались в завале, и это позволяет думать, что верх стен был белым. Можно полагать, что вся высота многоцветной росписи соответствовала высоте перегородок.

^* (На обломках с белыми цветами синий фон положен поверх красной краски. Возможно, панель с лилиями расширили за счет вышележащего красного пояса.)

Завершая обобщенное описание декора, необходимо упомянуть о многочисленных обломках барельефных изображений фруктов, листьев и цветов. Особенно красивы красные плоды гранатов среди темно-зеленых острых листьев. Очевидно, все это составляло длинные гирлянды. Но как они располагались, можно лишь догадываться.

Роспись и лепнина служили лишь фоном и обрамлением для монументальной скульптуры. Более того, сама архитектура Зала царей в значительной степени подчинена стремлению нужным образом расположить священные статуи. Поэтому мы со всей возможной тщательностью опишем и локализуем остатки скульптур, удержавшихся на месте, и наиболее интересные фрагменты, лежавшие в завале. Описание целесообразно вести, рассматривая одну ложу за другой (рис. 60). За первую мы примем пока восточную ложу в айване, и остальным (как уцелевшим, так и реконструируемым) дадим номера по ходу часовой стрелки. На плане (рис. 57) и в тексте важнейшие из рухнувших обломков будут обозначены соответствующими цифрами, что позволит представить размещение фрагментов. Уровень залегания будет упоминаться лишь в тех случаях, когда это полезно для выяснения первоначального места той или иной скульптуры или времени ее разрушения.

Рис. 60. Зал царей. Ложи I, II, III. Вид с востока. В ложу II поднят фрагмент сидящей статуи

Ложа I. У северного края восточной стены ложи сохранился на месте низ барельефного изображения. Это была стоящая женская фигура, выполненная в натуральную величину. На высоту 0,8 м уцелели хорошо моделированные складки розового платья, обрисовывавшего ноги. Подол, лежавший прямо на поверхности суфы, имел ширину 0,4 м.

Южнее следовал 20-сантиметровый открытый участок декоративной решетки, а за ним вторая барельефная скульптура, поднятая на небольшой прямоугольный пьедестал (его высота 0,1 м, ширина 0,5 м). Эта женская фигура в красном платье, как и предыдущая, имела натуральную величину и была обращена лицевой стороной на запад, т. е. боком к человеку, смотревшему на суфу.

В юго-западном углу ложи находилось своеобразное глиняное возвышение. Мы опишем его сравнительно подробно и в дальнейшем не будем повторять принципиально сходные данные о таких устройствах, которые были обнаружены во всех сохранившихся ложах. В плане четырехступенчатое возвышение имеет очертания плотницкого угольника. Длина глиняных брусков, лежащих в основании, 42 см, высота 20 см, ширина 15 и 20 см. Менее широкий из них уложен вдоль южной стены и упирается торцом в западную стенку ложи; к нему примыкает торец второго "бруска", примазанного к этой стенке. Ширина трех следующих ступенек, уложенных по тому же принципу, - 12 см. Высота двух средних ярусов по 12 см, верхнего - 15 см. Длина проступей "лесенки" у южной стены (считая снизу): 12, 8, 7, 20 см; по западным ступенькам: 15, 5, 7, 18 см. Возвышение ("пирамидка") было оштукатурено и окрашено в голубой цвет.

Северный участок западной стенки ложи I был разрушен, и барельеф не сохранился.

Перейдем к краткому описанию скульптур, рухнувших внутрь ложи.

1.^* Женское изображение примерно в половину натуральной величины. Фронтально расположенный барельеф. Голова отсутствует. В левой согнутой руке плод граната. Невысоким рельефом переданы складочки легкого платья, расходящиеся из-под широкого ожерелья. На правом плече следы плаща. Длинный рукав внизу охвачен тяжелым браслетом. Одежда выглядит розовой, но, судя по сохранившимся участкам, была красной. Фрагмент лежал лицевой стороной вниз, плечами к северу, на 0,5 м выше суфы.

^* (См. соответствующие номера на плане (рис. 57).)

2. Фрагмент небольшой головки: лоб и глаза. Возможно, от той же скульптуры, что и 1. Лежал на 0,4 м выше суфы.

3. Голова скульптуры (рис. 61). Высокий горельеф. Женское изображение в натуральную величину. Массивное спокойное лицо с правильными чертами. Моделировка мягкая. Зрачки рельефом не обозначены. Окраска не сохранилась. Нос отбит. Тщательно передан сложный головной убор. Верхняя часть лба закрыта широким валиком. Вероятно, это повязка, под которую убраны волосы, или же круглая шапочка. Поверх надет высокий клобук с длинными наушниками, который имел смягченное ребро по вертикальной оси. Верх клобука отбит. Головной убор был красным. По всей вероятности, голова относится к той фигуре в красной одежде, которая располагалась на пьедестале у восточной стены ложи.

Рис. 61. Зал царей. Голова статуи из ложи I

4. Горельефное изображение женской головы в натуральную величину. Гладкое массивное лицо передано строго в фас. Зрачки обозначены углублениями. Поверхность сложного головного убора разрушена. Вероятно, это была мягкая шапка с нависающей тульей. Окраска скульптуры сохранилась плохо, но общий тон лица голубовато-зеленый. Расположение головы позволяет считать ее частью женского изображения в розовой одежде, стоявшего на краю суфы у восточной стены.

5. Большой фрагмент круглой скульптуры. Нижняя часть сидящей фигуры в 1,5 натуральной величины. Поверхность сильно повреждена. Очевидно, это часть центральной статуи, вокруг которой в ложе группировались остальные скульптуры.

6. Часть скульптуры, в полном объеме изображающая голову орла. Высота обломка 19 см, длина 30 см, ширина 20 см. Сохранившаяся краска белая. С. П. Толстов определил фрагмент как верхнюю часть короны главной статуи^*.

^* (Толстов С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации, с. 185, 186, рис. 60.)

Кроме отмеченных, в заполнении ложи I и рядом с ней было найдено еще примерно 25 скульптурных фрагментов. В их числе крупные куски с красными и розовыми складками, обломки торсов и рук, скопления изображений фруктов и цветов (7) и т. д. Следует также упомянуть большую кисть руки от центральной статуи и фрагменты барельефного изображения в синевато-зеленой одежде, вероятно упавшие с края западной стенки, к которой, как мы установим далее, должна была примыкать мужская фигура.

Ложа II. Ширина ложи 2,75 м, т. е. на 0,4 м более среднего размера.

У северного края восточной перегородки было прикреплено барельефное изображение женской фигуры в одежде сине-зеленого цвета. Ширина рельефа около 0,4 м, часть его нанесена на участок перегородки, выступающий на 0,1 м за границу суфы. Скульптура обращена лицевой стороной на запад, но ее правый бок моделирован на северном торце перегородки, что должно было создавать иллюзию полного объема изображения. На месте ноги скульптуры сохранились на высоту 1 м, правая нога опускалась ниже поверхности суфы. Из деталей следует отметить изображение двух свисающих концов красного пояса, которые заканчиваются небольшими дисками. Центральная полоса одежды сохранила следы красной краски.

В восточном углу ложи обнаружен прямоугольный пьедестал, окрашенный в сизо-черный цвет, и подол одежды стоявшей на нем скульптуры. Длина пьедестала 50 см, ширина 18 см, высота 15 см. Превосходно выполненные складки платья уцелели на высоту 40 см.

Западный угол ложи занимало четырехступенчатое глиняное возвышение, подобное тому, которое было в ложе I. Однако здесь на верхней ступеньке уцелел глиняный рельеф в виде вертикального цилиндра или опрокинутого конуса. Диаметр этого столбика, заполняющего угол, 16 см, сохранившаяся высота 40 см. В процессе раскопок выдвигалось предположение, что на ступенчатых основаниях находились небольшие изображения богини плодородия. В этом случае они были бы своего рода гермами, так как окраска на колонке показывает, что это не стержень скульптуры, тонкая моделировка которой (складки одежды и т. п.) просто утрачена. Пока можно констатировать лишь тот факт, что ступенчатые возвышения были лишь основанием для вышележащей части изображения, причем не обязательно изображения антропоморфного.

У края западной стенки ложи сохранились ноги мужской фигуры. Нависающие поперечные складки широких красных штанов переданы скульптором уверенно и правильно. Барельефное изображение в натуральную величину было обернуто лицевой стороной на восток (к оси ложи).

Отметим важнейшие обломки рухнувших и смещенных скульптур, найденные внутри ложи и перед ней.

8 и 9. Нижняя часть круглой скульптуры, выполненной примерно в 1,5 натуральной величины. Два обломка лежали лицевой стороной вниз, верхней частью к северу; колени опирались на край суфы. Несомненно, что статуя была сдвинута и опрокинута на завал, накопившийся к этому времени около суфы. Фигура была изображена сидящей с подогнутыми ногами и расставленными коленями. Расстояние между ними (по основанию скульптуры) 0,7 м. От лицевой до задней стороны статуи 0,6 м. Высота фрагмента до 0,7 м. Поверх массивной глиняной основы моделированы складки, веерообразно расходящиеся по бедрам и умело передающие легкую ткань, натянутую коленями. Отмечена окраска в бледно-розовый цвет.

10. Кисть правой руки, выполненная в полуторном размере (рис. 62). В ней лежит очень маленькая, очевидно детская, левая ручка. На тыльной стороне большой кисти уцелело изображение пальца, относящегося к другой столь же большой руке. Несомненно, фрагмент 10 принадлежал сидящей центральной статуе. Не исключено, что к ней относился и другой обломок, найденный рядом. Он напоминает завершение клобука.

Рис. 62. Зал царей. Ложа II. Фрагмент большой статуи. Кисть руки, держащей маленькую ручку

11. Фрагмент барельефа, изображающий нижнюю часть торса в одежде зеленовато-черного цвета. На живот спадают серповидные складки. Из-под них свисают вертикально красные ленты - участки пояса, большая часть которого скрыта под складками одежды. Фрагмент, очевидно, относится к скульптуре, стоявшей у края восточной перегородки. К той же фигуре принадлежала верхняя часть торса, лежавшая под обломком 11.

12. Большой фрагмент скульптуры со складками одежды, окрашенными красным и черным. Вероятно, от барельефа на пьедестале в восточном углу.

13. Фрагмент с изображением розовых складок одежды.

14. Фрагмент скульптуры - локоть руки, драпированной розовой тканью.

Отметим еще три обломка карниза, описанного выше (два из них зеленые, один - красный); фрагмент, напоминающий базу маленькой колонны, и куски лепнины с изображением красных фруктов.

Ложа III. Северный участок восточной стенки разрушен вместе с решеткой и примыкавшим барельефом.

В восточном углу - прямоугольный голубой пьедестал, имеющий высоту 10 см. На нем примыкающий к восточной стене барельеф, имевший толщину 15 см и сохранившийся на высоту 25 см. Заметна тройная центральная драпировка, несколько опускающаяся на стенку пьедестала.

В западном углу ступенчатое возвышение, в основном тождественное тем, которые найдены в ложах I и II. Особенностью этой выкладки является отсутствие третьей ступеньки по западной стене. Три верхних яруса были окрашены голубым, нижний - темно-синим.

У края западной стенки ложи - остатки барельефного изображения мужской фигуры. Ноги сохранились на высоту до 40 см. Они отстоят друг от друга на 15 см. Изображены ниспадающие серповидные складки одежды голубого цвета.

Фрагменты, упавшие внутрь ложи и около нее:

15. Нижняя часть большой круглой скульптуры. Стояла лицевой стороной на восток поверх 40-сантиметрового слоя завала. Размеры и поза, как и у центральной статуи в ложе II. На правом бедре сохранились узкие, часто расположенные складочки. На талии - такие же складки и шнуры пояса. Окраска не отмечена. Рядом обломок со складками ярко-синего цвета.

16. Фрагмент крупной круглой скульптуры. Верхняя часть головного убора, который можно представить как клобук с нависающим спереди и частично с боков верхом (типа так называемых "шапок сатрапа"). Длина по сохранившейся части гребня 40 см, высота обломка 20 см, ширина по сколу - 17 см. Сохранились следы темно-красной и черной краски. По всей видимости, головной убор относился к большой центральной статуе.

17. Локтевая часть руки от статуи в 1,5 натуральной величины. Обломок заканчивался браслетом. Одежда окрашена в черный цвет. Очевидно, от той же скульптуры, что и 15, 16.

18. Фрагмент скульптуры. Предположительно бок сидящей статуи. Складки одежды перехвачены поясом.

19. Фрагмент барельефа, изображавший бюст женщины с поднятой к груди левой рукой примерно вдвое меньше натуральной величины. Толщина около 10 см. Заметен браслет. Сохранились следы белой и черной (по контуру) краски. Несмотря на плохую сохранность, можно утверждать, что обломок относился к обычному для памятника изображению богини с плодом или сосудом.

20. Фрагмент барельефа. Торс женской фигуры, изображенной в натуральную величину фронтально. Зеленое одеяние с красной росписью. На шее два ожерелья. Вероятно, от статуи на прямоугольном пьедестале.

21. Фрагмент горельефа, изображавшего человеческую фигуру в натуральную величину. Правый бок с опущенной правой рукой. Кисть полусжата. Длинный рукав с поперечными складками. Круглый браслет. Складки платья имеют вертикальное направление. Цвет одежды темно-розовый. Вероятно, фрагмент женской скульптуры, стоявшей на краю суфы и заходившей на торец перегородки между ложами II и III.

В пределах ложи найден обломок карниза синего цвета и около десятка кусков лепнины с изображениями розовых фруктов. Они группируются в гроздья, перемежающиеся узкими темными листьями. Возможно, переданы крупные сливы или персики. Плоды и листья некогда образовывали гирлянды, местами перехваченные рельефными дисками, диаметр которых 3 см.

Западная стена айвана. Нижний пояс декоративного убранства этой стены составляла роспись - белая волна на алом фоне.

Над росписью, очевидно в неглубокой нише, находились барельефные изображения. У подножия стены найдены следующие обломки от них:

22. Часть сидящей фигуры, исполненной, видимо, в полторы натуры. Первоначально изображение должно было располагаться лицом на север, в профиль. Заметен желтый пояс. Из-под него расходятся крупные дугообразные складки. Одежда темно-розовая. Рассматриваемая фигура, очевидно, была передана сидящей, причем ноги ее были опущены.

23. Подушка сидения. Роспись дана по белому фону. Часть покрыта полосами из красных кружков и ромбов, часть - свободно разбросанными лепестками-сердечками.

24. Небольшой бюст, очевидно, женщины с плодом в левой руке.

25. Фрагмент горельефа, рухнувшего с участком кладки, к которой он примыкал. Нога мужской фигуры в натуральную (или чуть больше) величину. Изображены поперечные складки красных штанов. По всей вероятности, фигура располагалась на северной стенке ниши.

26. Два обломка, которые могли относиться к той же фигуре. Это барельефное изображение рукояти меча и верхней части ножен. Чуть западнее найден фрагмент, где рядом с красными складками был изображен низ ножен. В том же скоплении рельефные розетки, видимо передающие какую-то сдвоенную пряжку.

Перейдем к описанию двух лож, расположенных у западного отрезка южной стены "двора".

Ложа IV. Разрушение стен и размыв заполнения этой ложи значительно сильнее, чем у рассмотренных выше. Поэтому остатков скульптур здесь немного.

В восточном углу - барельеф, изображавший женскую фигуру на пьедестале. На небольшую высоту сохранились складки темного (первоначально, видимо, зеленого) платья. В западном углу - сильно разрушенное ступенчатое возвышение.

27. Рухнувший обломок барельефа, имеющий длину 0,8 и ширину 0,3 м. Изображены складки одежды ярко-красного цвета с широкой орнаментальной полосой. На ней по белому фону красные кружочки между полосами-лесенками". Скульптура должна была примыкать к восточной стене.

28. Локтевая часть руки под одеждой красного цвета. Показан округлый в сечении браслет.

29. Верхняя часть торса. Переданы двойное ожерелье и мелкие складочки одежды красного цвета. Рядом найден обломок, на котором ткань украшена цветочным орнаментом.

30. Обломок карниза с декоративными арочками. Судя по месту находки и наличию боковой грани (на ней рельеф схематизирован), этот кусок завершал торец перегородки между ложами IV и V.

Ложа V. В восточном углу - пьедестал, длина которого 52 см, ширина 25 см, высота 8 см. Скульптура, стоявшая на нем, почти не сохранилась. В западном углу - обычное ступенчатое возвышение. Западная стена ложи имела длину 0,7 м. Затем кладка поворачивала к западу, образуя южную стену ложи VI, которая относилась уже к западной стене Зала царей. Угол был охвачен плохо сохранившимся барельефом. Были различимы красные складки одежды.

31. Фрагмент барельефа размером 96×42 см. Часть фигуры в красной одежде. Изображен пояс со свисающим вертикально концом. Дугообразные мягкие складки идут от плеча и сходятся ниже пояса.

32. Фрагмент барельефа. Локоть.

33. Фрагмент барельефа. Красные складки одежды.

Ложа VI. Это единственная ложа у западной стены, сохранившая все три стенки. Однако они очень сильно размыты, и самый высокий юго-западный угол поднимался над поверхностью суфы лишь на 40 см. В этом углу находился прямоугольный (60×15 см) пьедестал, окрашенный в сине-зеленый цвет. Виден подол платья барельефного изображения, стоявшего на этом пьедестале. Складочки были красными. Рядом у южной стены ложи был еще один барельеф: женская фигура в розовом платье, стоявшая на поверхности суфы.

Глиняные изображения у северной стенки ложи размыты полностью.

34, 35. В завале на поверхности суфы отмечены обломки глиняного диска (или части его), имевшего диаметр около 20 см и толщину 5-6 см. По "гурту" отмечена роспись: две цепочки красных кружков, разделенные красной полосой. Возможно, диск входил в завершение столбообразной детали на ступенчатом основании.

36. Голова глиняной статуи (рис. 63). Часть круглой скульптуры, выполненной в 1,5 натуральной величины. Несомненно относилась к статуе, располагавшейся в центре ложи. Сохранилась лишь верхняя часть головы. Глаза хорошо моделированные, зрачки не имеют углубления. Нос разрушен. Были заметны следы красной краски на щеке. Головной убор состоял из высокого острореберного колпака, охваченного над лбом круглым валиком. Составляли эти детали одно целое или же передан клобук, обернутый чем-то вроде тюрбана, сказать трудно. Колпак был красным.

Рис. 63. Зал царей. Ложа VI. Голова большой статуи

Голова лежала на полуметровом слое завала. Очевидно, статуя была разрушена после достаточно длительного запустения дворца.

Ложи VII, VIII, IX. Западная стена Зала царей почти на всем протяжении смыта ниже поверхности прилегающей суфы. Однако можно полагать, что на ней было пять лож, поскольку именно пять раз вдоль западной стены укладывается стандартный размер ложи. На отрезке, соответствующем ложам VII и VIII, в позднее время были устроены временные очаги и никаких обломков скульптуры около суфы не сохранилось.

К убранству ложи IX мог относиться барельеф, изображавший женскую фигуру уменьшенных размеров с плодом граната в левой руке и тяжелым обручем на шее (37). Неподалеку были большие скопления барельефных изображений красно-оранжевых плодов среди темных остроконечных листьев (38, 39) и обломок барельефа со складками одежды, очевидно от фигуры натурального размера (40).

Ложа X. На северной стене этой ложи у края суфы сохранилась часть барельефа, изображавшего в натуральную величину мужскую фигуру. Ноги скульптуры уцелели до колен. Ступни разрушены. Изображены дугообразные ниспадающие складки штанов красного цвета. У щиколотки заметен горизонтальный обшлаг или ремешок, стягивающий ткань. Правее скульптуры был небольшой открытый участок декоративной решетки, которая здесь была окрашена черным по контуру ячеек с белым и оранжевым заполнением середины дужек; внутри ячейки белые.

Северо-западный угол ложи занимало ступенчатое возвышение черного цвета^*. Гладкая задняя стена ложи сохранила остатки росписи. Внизу шла светло-оранжевая полоса, над ней - белая с волнистым верхом, затем такая же оранжевая и, наконец, черная. Ложа была заполнена кирпичной закладкой и поэтому никаких рухнувших кусков скульптуры не содержала.

^* (Остатки мужской фигуры ("ноги стража") были открыты в 1947 г., ступенчатое возвышение - в 1972 г. К этому времени определилась система расположения скульптур, и стало ясно, что ложа X вскрыта не полностью. Когда была убрана закладка, ступенчатое основание оказалось именно там, где мы его ожидали.)

В северо-западном углу Зала царей было найдено довольно значительное число обломков скульптур, возможно, из ложи X. Они лежали в слое завала и намывов, толщина которого достигала 0,6 м. Отметим следующее:

41. Фрагменты одежды, окрашенные серой краской, на которую тонкими красноватыми мазками нанесен орнамент в виде чешуи. Было высказано предположение, что так изображен панцирь или кольчуга. Однако рядом с "чешуей" были участки с геометрическим и растительным узором.

42. Локтевая часть руки со складками черного цвета.

43. Кисть руки. Вероятно, от той же скульптуры.

В большом числе перед ложей X лежали обломки гирлянд из розовых плодов, цветов и темных остроконечных листьев. Гладкий слой штукатурки, кое-где уцелевший рядом с лепниной, был коричневого цвета.

Северная стена. У своего западного края северная стена Зала царей прерывается дверным проемом, имеющим ширину 1,2 м. Восточнее двери стена на протяжении 2 м идет по той же линии, что в северо-западном углу. Затем она отступает на 1,2 м к северу, а по ее первоначальному направлению выложен край пристенной суфы. По всей вероятности, на ней было 6 лож; не исключено, впрочем, что число их достигало семи.

Раньше чем сказать о первой из них, опишем два скульптурных фрагмента, найденных в 1970 г. между северной стеной и подиумом жертвенника, который мы уже охарактеризовали.

44. Голова в шлеме, видимо женская (рис. 64). Высота 16 см, толщина рельефа до 7,5 см. Местами уцелел красочный слой. Лицо было красным. Вздернутые брови и опущенные углы рта придают ему суровое выражение. Две встречные пряди волос на лбу образуют симметричную фигуру. Своеобразна форма шлема. Лоб обрамляют высокие валики, переходящие в нащечники, а вверху сходящиеся под острым углом и образующие невысокий гребень шлема. Поверх нащечников - высокий воротник, сохранивший следы зеленой краски. Фрагмент лежал на полу лицом вверх, теменем к западу.

Рис. 64. Зал царей. Голова божества в шлеме

45. Верхняя часть женской фигуры, выполненная примерно в половину натуральной величины (рис. 65). Левая рука поддерживает какой-то округлый предмет, скорее всего сосуд. Поверх него частично уцелели пальцы правой руки^*. На груди тяжелое, круглое в сечении ожерелье. Скульптура сильно разрушена, красочный слой почти не сохранился, можно было заметить лишь слабые следы зеленой окраски одежды.

^* (Не исключено, однако, что они были отбиты и налипли здесь случайно.)

Рис. 65. Зал царей. Фрагмент барельефной скульптуры. Женщина с сосудом

Обломок лежал лицевой стороной вверх, шеей к западу. Расстояние между фрагментами 44 и 45 не превышало 10 см. Расположение их как будто показывает, что они должны относиться к одной скульптуре, тем более что никаких других обломков поблизости не было. Составить голову и корпус не удается, возможно, из-за утрат глины по сколам. Возможно ли такое объединение по иконографическим особенностям фрагментов? Сочетание шлема с легкими одеждами достаточно обычно для ряда древневосточных, античных и эллинизированных богинь. Сложнее представить, как ожерелье могло переходить в воротник, весьма напоминающий воротники сакских панцирей.

Ложа XI. Ширина этой ложи значительно меньше обычной - всего 1,4 м. Очевидно, это объясняется тем, что перемычка между дверью и ложей должна была соответствовать подиуму жертвенника, расположенного напротив. В этом случае, как уже было сказано, за спиной человека, совершающего жертвоприношение, не оказывалось священных статуй.

К западной стенке ложи и у края суфы примыкал барельеф, сохранившийся на небольшую высоту и имевший ширину 50 см. Это были темно-зеленые складки подола платья. Далее к северу стена была разрушена почти до основания, и, естественно, скульптура здесь не сохранилась.

Восточный угол ложи был занят ступеньчатым возвышением, от которого сохранились лишь две нижние ступени, окрашенные в темный цвет.

В завале на суфе были отмечены обломки барельефа со складками розового и черного цвета (46) и участок глиняного диска со следами черной и красной краски.

Вдоль стенки суфы лицевой стороной вниз лежала барельефная скульптура, очевидно, упавшая с западной стенки ложи (47)^*. Это была человеческая фигура в натуральную величину. Переданы поперечные дугообразные складки одежды на животе и расходящиеся книзу складки на бедрах. Правая рука опущена вниз и вывернута ладонью наружу. Одежда на корпусе сочетает красную и темно-зеленую окраску, внизу платье темно-зеленое, рукава - розовые. Скульптура лежала наклонно поверх завала, в котором встречались обломки с изображением розовых складок (очевидно, от другого барельефа). Несколько южнее были куски лепнины, и в их числе изображение цветка с темными лепестками и белой серединой.

^*(Толстов С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации, с. 181, рис. 55.)

Ложа XII. К западной стенке у края суфы примыкал плохо сохранившийся барельеф с изображением складок одежды. В западном углу находился черный пьедестал, трапециевидный в плане. На нем, заполняя угол, располагалась фигура, от которой сохранился подол платья со складками. Восточная стенка ложи смыта почти полностью.

На суфе был найден скульптурный фрагмент в виде усеченного конуса (диаметр до 20 см) с двумя параллельными валиками у основания. Сверху заметна седловидная выемка и следы двух штырей (49). Не исключено, что эта деталь раньше стояла на ступенчатом основании в восточном углу. Отметим еще руку фигуры, одежда которой была окрашена красным и зеленым (50).

В завале около суфы были отмечены обломки барельефа с изображениями растений (51, 52). На коричневом фоне заметны черные и темно-коричневые ветви и темные плоды.

Северная стена Зала царей прослеживается восточнее ложи XII немногим более метра. Далее она разрушена, сильно смыта и суфа. Между последней сохранившейся перегородкой и северо-восточным углом помещения свободно умещаются еще четыре ложи большого размера. Можно полагать поэтому, что всего их у северной стены было шесть. Но если вторая крайняя ложа была такой же узкой, как ложа XI, то северная суфа могла разделяться на семь отсеков (см. рис. 57).

Восточная стена. Только в юго-восточном углу "двора" восточная стена уцелела на 15 см выше суфы. По слою штукатурки удалось проследить ширину ложи XXI, которая оказалась стандартной - 2,33 м. Далее к северу стена и поверхность суфы попали в уровень смыва. Есть основания полагать, что у восточной стены, как и у западной, было 5 лож. В то же время ширина восточной суфы была меньше, чем у остальных, - 0,9 м. Такая глубина ложи достаточна для размещения больших сидящих статуй. В восточной стороне зала обнаружено только несколько размытых кусков росписи, это объясняется очень сильным разрушением стены и размывом слоя завала.

Ложи XXII и XXIII. Две ложи у восточного отрезка южной стены "двора" полностью смыты. Лишь с большим трудом удалось уловить следы поперечных перегородок. Все скульптурное убранство здесь полностью размыто. Очевидно, оно долго оставалось на месте и поэтому не попало в завал около суфы, где кое-что могло бы сохраниться.

Восточная стена айвана. В этой стене прослежены остатки неглубокой (20 см) ниши, дно которой лежало в уровне поверхности суфы с ложами I-III. Южная стеночка ниши находится на той же линии, что и край суфы. Здесь сохранились ноги барельефного мужского изображения. Оно было выполнено в натуральную величину и обращено лицом к северу. Ступни были окрашены в оранжевый цвет, штаны в голубовато-зеленый. Складки ткани изображены весьма уверенно, они вертикально падают сбоку и нависают под коленями и над ступней.

Скульптура занимает в нише такую же позицию, как и мужские барельефные изображения в ложах. Это заставляет предположить, что и здесь в центре была главная большая фигура, однако она могла быть исполнена лишь росписью или в невысоком барельефе. Как мы помним, такой барельеф был найден около западной стены айвана (фрагмент 23), в которой, несомненно, тоже была ниша. Ширина ее могла быть около 1,5 м. По восточной стене айвана укладываются две ниши такого размера (вряд ли там была одна ниша шириной в 3 м).

Итак, учитывая барельефные панно, следует считать, что в Зале царей было 26 принципиально сходных многофигурных композиций. Однако зная, что размеры лож могли варьировать (ложа XI), приходится допускать возможность каких-то незначительных отклонений от этой цифры. Не исключено, что скульптурных групп было 27.

Закончив рассмотрение дошедших до нас материалов^*, попытаемся на их основании сделать некоторые обобщения и выводы. Сначала о том, что представляется несомненным.

^* (Следует еще коротко сказать, что при расчистке Зала царей было обнаружено несколько кострищ и кирпичных выкладок позднего происхождения. Золистый слой наклонно лежал около ложи I. Большое зольное пятно обнаружено у западной суфы. Толщина слоя, в котором встречались кости и фрагменты грубой керамики, достигала 15 см. Он связан с небольшим очагом, сложенным из обломков кирпичей. Однако и эти кирпичи лежали поверх золы и углей - остатков костра, горевшего на намывах в заброшенном помещении. Своеобразная выкладка из обломков сырцовых кирпичей была зафиксирована в 2,5 м севернее ложи IV. Кирпичи с трех сторон охватывали пятно речного песка длиной около 1,5 м и шириной 0,8 м. Поверх кирпичей была глиняная обмазка. Слои цветной штукатурки под кирпичами указывали на позднее происхождение и этой вымостки.

Бытовой мусор (кости, угли, обломки керамики) попадались и в заполнении некоторых лож.)

Зал царей - святилище, в котором на алтаре у входа совершались жертвоприношения в честь священных изображений или горел посвященный им огонь. Объектом культа были большие статуи, восседавшие в отсеках-ложах на периметральной суфе. Три из них, находившиеся в айване, составляли господствующую триаду. На это указывает планировка святилища, чрезвычайно близкая, кстати, планировке расположенного рядом тронного ансамбля.

К центральной статуе в каждой ложе были обращены три фигуры, выполненные в натуральную величину. По правую руку центрального персонажа^* (слева для смотрящего на ложу) находились два женских барельефных изображения. Одно из них, угловое, на небольшом пьедестале. У правой стенки ложи на краю суфы стояла мужская фигура.

^* (Естественно думать, что этот персонаж был обращен лицом к залу. Маловероятен другой вариант: поворот фигуры в профиль вправо.)

Правый угол ложи всегда занимало ступенчатое возвышение. В одном случае на нем уцелела столбообразная деталь - очевидно, средняя часть этого изображения.

Многократное повторение одной и той же скульптурной композиции свидетельствует о большом ее значении для создателей святилища, о строго установленном взаимодействии входящих в нее персонажей. Очевидно, боковые фигуры были изображены чтящими и прославляющими центральную статую.

Однотипные скульптуры в разных ложах несомненно передавали образы, стоящие на одинаковых ступенях какой-то иерархии. В то же время можно утверждать, что центральные статуи не повторяли друг друга: их головные уборы были различными. Разная раскраска одежды у однотипных второстепенных скульптур также допускает возможность изображения ими разных персонажей.

Несмотря на свою статичность, скульптурная композиция выражала определенное действие. Очевидно, действие это мыслилось совершенным многократно, пусть разными персонажами и в разное время.

От очевидного перейдем к вероятному и возможному.

Кого изображали статуи рассматриваемого святилища? В самой общей форме ответ возможен: богов и царей. Однако у нас слишком мало данных даже для того, чтобы с уверенностью распределить эти две роли между четырьмя персонажами композиции. С. П. Толстов считал, что большие круглые статуи изображали царей Хорезма. Основанием для этого была прежде всего орлиноголовая корона (фрагмент 6), идентичная короне царя Вазамара, известной по монетам. Довод очень серьезный, но не решающий, ибо известны изображения божеств с птицей на головном уборе и еще чаще с птицей в качестве спутника^*. Шапки фрагментов 16 и 36 каких-либо символов не несут и могли принадлежать изображениям правителей, а не богов. Мне кажется, что и глубоко традиционная для сакского мира посадка больших фигур также возможна для изображений царских предков^**. Принимая главную статую за изображение героизированного или обожествленного умершего царя, можно предложить такие определения для остальных персонажей. Женщина на пьедестале - богиня (скорее всего, как на монетах, какой-то местный вариант Виктории или Фортуны); женщина на краю суфы - царица; мужчина - царь, здравствующий в тот момент, который запечатлен на данной композиции, может быть жрец^***.

^* (Как правило, орел - символ солярных божеств.)

^* (Мы уже касались этого вопроса при рассмотрении некоторых статуарных оссауриев; определенное соответствие, стилистическое и смысловое, между ними и рассматриваемыми статуями вполне вероятно (см.: Рапопорт Ю. А, Из истории религии..., с. 72).)

^*** (К такой фигуре, как кажется, относится меч (фрагмент 26), и это делает довольно сомнительным предположение, что она изображала жреца.)

Если бы мы точно знали, чем завершалось ступенчатое основание в углу ложи, смысл всей сцены был бы гораздо яснее. Не исключено, что на колонке находился бюст богини с гранатом в руке, как бы изображение небольшой скульптуры. Однако у всех подобных фрагментов плоская оборотная сторона, и трудно понять, как можно было совместить ее со столбиком, заполняющим угол^*. Скорее всего, в углу был изображен жертвенник. К верхней части его могли относиться обломки 34, 35, 49. Некоторое недоумение вызывают своеобразные очертания базы в плане. Возможно, придавая жертвеннику форму угла, а не прямоугольника, просто стремились разгрузить пространство около центральной статуи. Более вероятно, что изображен предмет с крестообразным основанием, половина которого мыслилась за пределами ложи (следует помнить, что речь идет о барельефной скульптуре). Металлические жертвенники на четырех ножках известны, и это могло повлиять на форму каменного алтаря, воспроизведением которого представляется нам рассматриваемая деталь композиции.

^* (Вероятно, место этих бюстов было в свесах гирлянд с теми же плодами граната.)

Если наша догадка правильна и в углу был алтарь, трудно сомневаться, что стоящий подле него мужчина был изображен в момент жертвоприношения (рис. 66). Бесчисленные изображения такого рода (в том числе на монетах и барельефах, относящихся к той же среде и той же эпохе, что и Топрак-кала) показывают, сколь сильно стремились к тому, чтобы боги и люди не забывали о благочестивом деянии; будучи запечатленным, жертвоприношение как бы длилось вечно. Следует предположить далее, что изображенное воскурение, возлияние или возложение даров совершалось в честь центрального персонажа композиции, находящегося в "ином мире", по ту сторону жизненной черты. Жертвователь, очевидно, мыслится живущим на земле. На Северном комплексе Топрак-калы найдена роспись, изображающая женщину с гирляндой (вероятно, у алтаря). Быть может, некоторые гирлянды, найденные в Зале царей, относились к фигурам участниц жертвоприношения.

Рис. 66. Зал царей. Правая сторона ложи. Реконструкция. Скульптурные детали, уцелевшие в ложах II и X, показаны светотенью

Убеждение, что в центре каждой композиции был царь, может быть поколеблено некоторыми особенностями обломков статуи из главной ложи святилища (II). Основание этой скульптуры сохранило следы легких складок одежды, малопохожей на мужскую. К тому же она окрашена в светло-розовый цвет, никак не характерный для хорезмийского мужского костюма. Еще важнее, что рука статуи, как мы помним, удерживает ручку младенца. Изображения царей с наследниками достаточно известны, но крайне трудно представить, что обожествленный правитель мог быть представлен в роли няньки маленького ребенка^*. На тыльной стороне упомянутой кисти уцелел палец от второй большой руки. Поэтому допустимо предположение, что в центральной ложе восседала царственная чета. Превосходным сопоставлением для такой скульптурной группы был бы керамический барельеф IV-III вв. до н. э. из Кой-Крылган-калы^**. На нем изображены мужчина и женщина с младенцем, восседающие на троне, перед которым пылает огонь. Однако, как кажется, ложа, предназначенная для двух больших фигур, была бы значительно шире остальных. Те же 40 см, на которые ложа II превышает стандартный размер, скорее всего могут соответствовать именно дополнительному изображению ребенка.

^* (Ср.: Herod., I, 136.)

^** (Кой-Крылган-кла. - ТХЭ, 1967, т. V, с. 208, рис. 77; табл. XXXII, 6. Ср. также изображения божеств с детьми в кушанском искусстве (Rosenfield J. M. The Dynastic Arts..., fig. 61, 78).)

Мы приходим к несколько неожиданному заключению: главной статуей в "галерее хорезмийских царей" было женское изображение. Очевидно, статуя царицы, даже легендарной, могла занять самое почетное место в святилище лишь в том случае, если ее образ сливался с образом какой-то великой богини. В принципе это возможно. Мы знаем, что в Иране царицы уподоблялись Ардвисуре Анахите. Однако ее изображений с ребенком нет. На сасанидских сосудах, связанных, очевидно, с культом этой богини, встречаются лишь изображения "вакханок" с детьми.

В огромном эллинистическом и римском мире господствующим образом богини-матери была Исида, которую отождествляли с очень многими богинями того же круга, и в частности с Нанаей^*. Могли ли мифы, связанные с Исидой, оказать воздействие на хорезмийские верования, а ее иконография - на образ местной богини? Некоторые признаки этого есть. Здесь известны статуэтки богини с ребенком, которые, несмотря на отсутствие головы, с достаточным основанием можно сопоставить с одним из типов изображений Исиды^**. Найдено несколько терракотовых головок младенца Гора (Гарпократа)^***. Живописная композиция с саркофагом в помещении 85 и сцена оплакивания, обнаруженная в 1980 г. на Северном комплексе, также, вероятно, связаны с этой мифологической традицией. Значительно позднее искусство Средней Азии даст знаменитую сцену оплакивания в пенд жикентском храме. Не исключено, что она несет следы воздействия древнеегипетской художественной традиции в темной окраске мужских фигур и светлой - женских. На хорезмийском сосуде III-IV вв., обломок которого найден Е. Е. Неразик на Куня-Уазе, представлена небольшая барельефная композиция, в центре которой мать с ребенком, видимо, мальчиком. Две женщины простерли над ними руки, головные уборы этих богинь завершаются птичьими головами. Вполне вероятно, что на барельефе переданы те же образы, что и в скульптурах ложи II. Боковые фигуры барельефа в известной мере могут ассоциироваться с богинями-птицами, охранительницами в иконографии осирического круга. Отзвуки осирических мифов были прослежены Г. П. Снесаревым при этнографических исследованиях в Хорезмском оазисе.

^* (Ibid., p. 88.)

^** (ТХЭ, т. V, с. 188, табл. XXIX, рис. 48, 49.)

^*** (Воробьева М. Г. Античные традиции в памятниках искусства и художественного ремесла древнего Хорезма. - В кн.: Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока. М.: Наука, 1978, с. 238, 239.)

Исида вместе с Осирисом и Гором входили в триаду божеств, широко известных и почитаемых в позднеантичном мире. Три изображения доминировали в рассматриваемом святилище, и для одного из них мы допустили какую-то связь с великой богиней. А какие образы местных мифов или эпоса могли ассоциироваться с загубленным царем - владыкой мертвых и его сыном - мстителем, царем живых? Легче всего Осириса и Гора сопоставить с Сиявушем и Кей-Хосровом. Их Бируни называет основателями династии хорезмийских царей. Если помещение 32 действительно династическое святилище с "галереей хорезмийских царей", то Сиявуш и Кей-Хосров (Сияваршана и Кави-Хусрава в Авесте) безусловно заняли бы в ней почетное место. В тех же образах могли быть представлены какие-то реально существовавшие цари, строившие дворец или погребенные в нем^*.

^*(Ср.: Рапопорт Ю. А. Из истории религии, с. 82 и сл.)

Сознавая, что соответственно числу гипотез уменьшается убедительность каждой из них, необходимо все же хотя бы в нескольких словах сказать и о другой возможной трактовке святилища. Допустив, что одна из больших статуй изображала богиню (а основания для этого есть), приходится учитывать возможность того, что и другие центральные изваяния передавали образы богов. Иначе говоря, не исключено, что помещение 32 было своего рода пантеоном.

Зороастрийский пантеон Хорезма для последних веков I тысячелетия мы знаем. Как известно, в зороастрийском календаре каждый день месяца посвящен определенному божеству или религиозному понятию-образу. Список дней, приведенный в сочинении Бируни, полностью подтвердился хорезмийскими надписями на оссуариях^* (ср. с. 265). В определенные дни зороастрийскими жрецами совершалось богослужение в честь соответствующего божества ("ангела дня", по выражению Бируни)^**. Допустимо предположение, что подобный культовый цикл запечатлен в святилище с его многократно повторяющейся однотипной композицией, скорее всего сценой жертвоприношения. Может быть, ежедневный обряд реально совершался перед соответствующим "ангелом дня" жрецом, а царя (скажем, в случае его отсутствия во дворце) могла подменять статуя, стоящая подле жертвенника. Мы уже упомянули о настойчивом стремлении владык навечно запечатлять совершаемые ими жертвоприношения.

^* (Лившиц В. А. Хорезмийский календарь и эры древнего Хорезма. - Палестинский сборник, 1970, вып. 21 (84), с. 161-169; Он же. "Зороастрийский"календарь. - В кн.: Бикерман Э. Хронология древнего мира. М.: Наука, 1975, с. 320-332.)

^** (Бируни. Избр. произв., т. 1, с. 57-59. О соотношении между календарем, праздниками и гимнами в честь зороастрийских божеств см., например: Lommel H. Die Yast's des Avesta. Gottingen; Leipzig, 1927, S. 5 f.; Hartman S. Yasts, jours et mois. - Orientalia Suecana. Uppsala, 1955, v. 4, p. 35; Boyce M. On the Calendar of Zoroastrian Feasts.- BSOAS, L., 1970, v. 33, pt. 3, p. 513-539.)

Число дней месяца солнечного года в зороастрийском календаре равняется тридцати, четыре из них посвящены Ахурамазде (первый день - день Ахурамазды; 8-й, 15-й и 23-й - дни Творца). Соответственно "календарный пантеон" составляют 27 божеств. Как мы установили, в Зале царей скорее всего было 26 скульптурных групп. Соответствие между числом "ангелов дня" и числом композиций в рассматриваемом помещении окажется полным, если предположить, что верховное божество Ахурамазду чтили отдельно в каком-то другом святилище дворца (допустим, в тронном зале). Если же сцена жертвоприношения была повторена 27 раз, то этому числу найти объяснение еще проще: Ахурамазде, владыке четырех дней, принадлежала какая-то одна ложа. Не исключено и несколько иное предположение, основывающееся на достаточно убедительной гипотезе В. Беларди. Этот ученый считает, что 30-дневному месяцу, зафиксированному зороастрийским календарем, предшествовал звездно-лунный месяц из 27 дней^*. Может быть, в своей культовой практике, нашедшей отражение в устройстве Зала царей, хорезмийцы опирались именно на этот древнейший месяц.

^* (Belardi W. Studi mithraici e mazdei. Roma: Istituto di glottologia della Universita'e Centro culturale Italo-Iraniano, 1977, p. 120, 121, 136, 137, 217, 218.)

Как уже было сказано, наиболее почитаемой в святилище была статуя, очевидно женская, в ложе II. Попытаемся определить, какое божество календарного пантеона могла она изображать. Естественно предположить, что первому дню месяца соответствовала первая от главного входа ложа; церемонию в честь божества второго дня совершали у соседней ложи и т. д. Исходя из этого предположения, начнем отсчет от ложи X (см. на плане Зала царей цифры, поставленные в скобках). Центральная ложа айвана при этом окажется десятой (если считать и нишу на западной стене айвана). Десятый день месяца в зороастрийском календаре посвящен Водам (Арam, в хорезмийских надписях y'p'xwn). Владычицей вод, их олицетворением для зороастрийцев (по крайней мере в рассматриваемую эпоху) была Ардвисура Анахита. Л. Грэй полагал, что это имя, фактически являющееся тремя эпитетами, первоначально прилагалось к существительному ар - "вода", ряд соответствующих формул в Авесте он действительно смог указать^*. Во всяком случае несомненно, что литания десятого дня прославляла Ардвисуру Анахиту и была насыщена формулами из посвященного ей гимна (Yt V; Slh rocak, 10)^**.

^* (Gray L. H. The Foundations of the Iranian Religions. - Ratanbai Katraclectures. K. R. Cama Oriental Institute Publications, 5, Bombay, 1927, p. 60.)

^** (Hartman Sv. S. La disposition de l'Avesta. - Orientalia Suecana, Uppsala, 1957, v. 5, p. 43, 44.)

Итак, мы вновь приходим к выводу, что в главной ложе Зала царей, которую по ее расположению можно назвать тронной, восседала статуя этой великой богини царских династий, подательницы жизни и побед. В раннесредневековом среднеазиатском искусстве она предстает в синкретическом образе четырехрукой владычицы вселенной. Этот образ, переданный на хорезмийских серебряных сосудах, Г. Азарпай склонна возводить к зороастрийской Спента Армати, богине земли^*. Наши данные как будто свидетельствуют в пользу другого распространенного определения великой среднеазиатской богини - Нана-Анахита.

^* (Azarpay G. Nine Inscribed Choresmian Bowls. - Artibus Asiae, Ascona, 1969, v. 31, pt. 2-3, p. 199.)

Возможно, особенности Зала царей отражают формальную и истинную иерархию богов в хорезмийском пантеоне первых веков нашей эры. Первым остается Ахурамазда, подле него расположен алтарь. Однако "царское место" занимает великая богиня, сохраняя при том положение "ангела" десятого дня (согласно гипотезе Беларди, в древнейшем календаре Водам был посвящен девятый день). Девятый и одиннадцатый дни месяца были посвящены соответственно Огню и Солнцу. Вхождение их в главную триаду хорезмийского святилища достаточно вероятно и может быть удовлетворительно согласовано с намеченной выше трактовкой соседей главной богини как мифологических или эпических персонажей.

Позволю себе еще одно предположение, возможно несколько рискованное. Кем был тот ребенок, ручку которого держала центральная статуя? В иранской мифологии существовало божество воды, несомненно очень древнее и, как полагают некоторые исследователи, некогда главное, - Апам-Напат. В Авесте и позднейшей зороастрийской традиции (в отличие от Вед), кажется, невозможно найти детские черты в этом образе; напротив, всячески подчеркивается его мужественность и сила. Но само имя божества чрезвычайно многозначительно - "Дитя вод". Если же Вода, как полагал Грэй, - истинное имя Высочайшей-Могучей-Незапятнанной (Ардвисуры Анахиты), то Апам-Напат - ее сын. Может быть, на таком простейшем умозаключении и основывались создатели центральной скульптурной группы Зала царей? О жертвоприношении Анахите в каком-то месте, посвященном Апам-Напату, гласил Ардвисур Яшт (YtV, 72). Совместное моление им обоим в день Вод перед двойной статуей представляется мне возможным.

Помещение 33. Небольшой коридор, являвшийся главным входом в Зал царей. Его коленчатые в плане очертания объясняются двумя причинами: нужно было обогнуть помещение с шахтой; следовало оградить святилище, и прежде всего жертвенник у входа, от взгляда извне. Особенностью дверного проема в зал являлся очень широкий блок из обожженных кирпичей на алебастровом растворе в восточной стене. В ней же была маленькая ниша, возможно для светильника. Коридор был расписан. В третьем периоде западная стена была укреплена дополнительной кладкой.

На этом мы закончили рассмотрение группы взаимосвязанных парадных помещений 1-33.

Стропы стальные на ресурсе http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/universalnye-kanatnye/