Архитектура Нижнего Новгорода XVIII века

Архитектура Нижнего Новгорода XVIII века

В связи с историей градостроительства Нижнего Новгорода XVIII в. в литературе упоминается только имя видного русского зодчего А. В. Квасова, принимавшего участие в разработке регулярного плана города 1770 г. Поэтому особый интерес представляют вновь выявленные архивные данные, на основании которых сегодня можно назвать не только имя первого нижегородского губернского архитектора Я. А. Ананьина, но и целый ряд архитекторов, жизнью и творчеством связанных с Нижним Новгородом XVIII столетия: И. К. Коробова, учеников московской школы Д. В. Ухтомского - В. Исакова и Н. Мещерского, "архитектурии гезеля" И. Парфентьева, зодчего В. И. Баженова, фонтанных дел мастера И. И. Немейера и других.

В XVIII в. Нижний Новгород вступил как крупный торгово-промышленный центр России, в застройке которого было значительное количество каменных жилых, торговых, храмовых и административных зданий. В сравнении с началом XVII в. коренным образом изменилась в первую очередь картина застройки кремля. Рубленые избы беднейшего сословия были вынесены за пределы кремлевских стен. Число жилых построек сократилось вдвое, но зато подворья крупных монастырей и знатных феодалов стали более просторными. В юго-восточной части кремлевской территории вырос огромный комплекс каменных зданий резиденции нижегородского митрополита.

Если во второй половине XVII в. каменное посадское строительство велось в основном по берегу Волги и на Ильинской горе, то на рубеже XVII и XVIII вв. здания из кирпича стали появляться и на Верхнем посаде. Перед Дмитриевскими кремлевскими воротами и отводной стрельницей возвели Благовещенский собор (1697) и Мытный двор, ближе к откосу - Георгиевскую ярусную церковь и палаты ее строителя, бургомистра Я. Пушникова. Наиболее полным и образным описанием города этой поры можно считать дневниковую запись Корнеллия де Бруина 1702 г. По мере приближения его на корабле к волжским пристаням Нижний Новгород как бы развертывал перед путешественником сначала панораму со стороны Оки, а затем и основные внутригородские картины: "...первым представился нам прекрасный большой каменный монастырь, окруженный такою же стеною; каменная церковь по середине (Спасская, на месте современных домов № 42-46 по ул. Маяковского. - Н. Ф.), тоже окруженная каменными и деревянными домами, простирающимися до самой реки; другая каменная церковь довольно большая и изящно построенная против горы (Строгановская. - Н. Ф.), тоже окруженная со всех сторон домами. Затем показался город, который русские называют просто Нижний...

Город обнесен прочною каменною стеною, и нужно прежде пройти большую длинную улицу, или базар, чтобы очутиться у Ивановских ворот, которыя находятся на берегу реки. Ворота эти построены из больших и толстых камней и сами по себе чрезвычайно толсты и низки для входа. Через эти ворота, поднимаясь постоянно в гору, проходишь по большой улице, покрытой деревянными мостами, до других ворот - Дмитровских. Близ сих ворот стоит лучшая каменная церковь, называемая Собор, с пятью главами, окрашенными зеленою краскою и украшенными сверху красивыми крестами; подле церкви большой каменный, отлично сооруженный дворец Митрополита... Приказ, или Канцелярия, также находится подле тех ворот...

Предместья очень обширныя, особенно то, которое выходит в сторону реки и в котором находится несколько каменных церквей и где гора, разделенная на несколько холмов, застроенных церквами и домами, представляет красивое зрелище"^*.

^* (Путешествие через Московию Корнеллия де Бруина. - М., 1873, с. 150-160.)

Но уже с первых лет XVIII в. Волга начала терять свое значение главной торговой магистрали страны в связи со строительством новой столицы С.-Петербурга и установившимися оживленными связями России со странами Европы по Балтийскому морю. Поток грузов через Нижний Новгород резко сократился. Некогда бурная экономическая жизнь города, создававшая благоприятные условия для каменного строительства, стала затихать. Зажиточное нижегородское купечество переселялось в новую столицу. Каменщики, плотники и кузнецы "за крепкими поруками и з записью" были также забраны к строительству С.-Петербурга, а указом 1714 г. кирпичные работы были запрещены по всем городам России, кроме столиц. Большой урон городу нанес опустошительный пожар 1715 г., когда "в зачатском девичье Монастыре загорелось и от того выгорело болшая половина всего Града, вверх по Оке версты на три... всего погорело домов, садов и людей многое число несколько сот..."^*.

^* (Нижегородский летописец. - Н. Новгород, 1886, с. 97-100.)

Часть каменных зданий погибла в огне, другие еще можно было поправить, но в городе не было ни опытных мастеров, ни достаточного количества строительного материала. Главный поставщик кирпича, железа и поливной архитектурной керамики - Балахна по вышеназванным причинам также резко сократила их производство. Некогда прекрасно обстроенный каменными зданиями нижегородский посад долгие годы сохранял следы пожаров и разрушений. Правда, наиболее состоятельные горожане и принты церквей, несмотря на запрет, вновь отстроили свои усадьбы, в том числе и кирпичными зданиями: двухэтажную часть к старым родовым палатам за Почайной (ул. Гоголя, 52) пристроил нижегородский бургомистр Я. Пушников; был "складен и покрыт" к концу 20-х гг. "при Козмодемьянской церкви на набережной улице... означенной церкви каменной дом по утвержденному... плану и фасаду"^*.

^* (ГАГО, ф. 666, оп. 217, д. 11, л. 217-217 об.)

Возвращавшиеся из С.-Петербурга каменщики приносили с собой в родной город не только строительный опыт, но и новые эстетические представления. Постройки Нижнего Новгорода того времени до нас не дошли, но, судя по графическому материалу, в них можно узнать черты столичной архитектуры Петровской эпохи: переломы крыш, изысканную простоту построения планов и декоративного решения фасадов. Всеми этими качествами была наделена каменная семинарская церковь, построенная в 30-х гг. недалеко от здания современной консерватории.

Палаты Пушникова. Нач. XVIII в. Фото Н. Филатова

Но основными в посадской застройке по-прежнему оставались рубленые хоромы с традиционными элементами усадеб, о чем красноречиво свидетельствуют выявленные нами многочисленные описи дворов, наподобие: "...изба да клеть, промеж ими сени, погреб с напогребицею, баня с предбанником, двор в городьбе и с вороты"^*.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 1, д. 6, л. 10.)

С введением в 1705 г. государственной монополии на торговлю солью Нижний Новгород закрепил за собою значение крупнейшей перевалочной базы и поставщика этого ценного и необходимого продукта во все центральные районы страны. Именно в Нижнем Новгороде находилась главная Соляная контора Берг-коллегии, сюда свозилась соль с государственных и с частных промыслов из Сибири, с волжского Понизовья, из Балахны, отсюда же многими тысячами пудов она развозилась подрядчиками по городам.

Поставка соли была чрезвычайно доходным предприятием в благоприятных условиях, но в случае мелководья в жаркое лето или затопления судов в пути подрядчики стремительно разорялись и, если не были в состоянии возместить своим имуществом неустойку, тотчас предавались суду. Собственно, операциями на соли да торгом у Макарья и жило нижегородское купечество в первой половине XVIII в. Поэтому содержание в исправности здания соляного правления с лавками, амбарами, кладовыми было главной задачей как местных властей, так и правительства.

Семинарская церковь. 30-е годы XVIII в. С обмерного чертежа

Летом 1743 г. управляющий нижегородской Соляной конторой доносил в Петербург, что "казенныя два анбара, из которых продажа соли чинится и в которых соль, принятая от промышленников, складывается, весьма ветхи... кладовой анбар при тех лавках весь развалился, ибо... сводов давно не имеет". В ответном указе предписывалось "оныя палаты, не допущая до дальнейшей обетшалости и разваления, завремянно разобрать, перестроить..."^*. Но оказалось, что "учинить смету новому строению" в Нижнем Новгороде некому, и потому местные власти просили прислать опытного строителя из столицы.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 1, д. 28, л. 63-63 об.)

Переписка и заготовка материалов заняли несколько лет. Только в 1750 г. для проектирования нового каменного здания Соляной конторы из Москвы был прислан ученик выдающегося русского зодчего Д. В. Ухтомского "архитектурии гезель" Владимир Исаков.

В конце 40-х гг. XVIII в. Дмитрий Васильевич Ухтомский (1719-1774) занимался упорядочением строительства и благоустройством Москвы. В это время зодчий формировал свою "архитекторскую команду"^*, а с 1749 г. сенат официально признал за ним право создания особой Архитектурной школы^**.

^* (В числе архитекторской команды Д. В. Ухтомского были М. Казаков, П. Никитин, Н. Саблин, М. Тихменев, В. Кафтырев, А. Лопатин.)

^** (Архитектор Д. В. Ухтомский (1719-1774). - М., 1973, с. 11.)

Спроектированное В. Исаковым здание главной Соляной конторы^* было двухэтажным, с характерными для русского барокко середины XVIII в. рельефными обрамлениями окон второго этажа, где располагались жилые "покои" государственных чиновников. По центру "фасады" внутрь двора вел арочный проезд. В общем, здание, хотя и отличалось простотой художественного решения, было, пожалуй, наиболее значительным гражданским сооружением Нижнего Новгорода середины XVIII столетия.

^* (В своей основе здание сохранилось, хотя и в сильно перестроенном в 30-е гг. XIX в. виде (ул. Маяковского, 10).)

Строительство Соляной конторы продолжалось шесть лет (1750-1755), и все это время В. Исаков не терял связи со своим учителем, посылая ему отчеты о работах, новые проекты для утверждения и письма о своем нижегородском бытии. В 1753 г. Ухтомский ходатайствовал о повышении своему ученику жалованья, чтоб тот мог приобретать необходимые книги и инструменты, доказывая, что "Исаков в теории архитектурной науки исправен и далее к обучению рачение и прилежность имеет"^*. Нижегородское губернское правление предполагало даже ему поручить возведение нового каменного гостиного двора на Макарьевской ярмарке, история проекта которого открывает еще одну, ранее не известную советской науке страницу жизни и творчества выдающегося русского зодчего Ивана Кузьмича Коробова (1700-1747), связанную с Нижним Новгородом.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 2, д. 57, л. 256.)

Соляная контора. 1750-1755 гг. Арх. В. Исаков. Рисунок-реконструкция Н. Филатова

Посланный Петром I для обучения в Голландию, И. Коробов с 1727 г. принимает активное участие не только в архитектурном преобразовании Петербурга, но и в подготовке новых зодчих (его учениками были С. И. Чевакинский, Д. В. Ухтомский, А. Ф. Кокоринов). Главным сооружением И. Коробова была башня Адмиралтейства (1734-1738), но многим его замыслам, в том числе и проекту каменного гостиного двора в Макарьеве, не суждено было сбыться.

В Нижний Новгород И. Коробов был направлен Камер-коллегией. Здесь он разработал чертежи и смету Гостиного двора^*. Тогда же зодчему приказали для Нижнего Новгорода снять копию с проекта и послать в Макарьев, а по всей России были объявлены торги: "...кто каменщики и плотники и протчии мастеровые люди пожелает тот двор строить или на подряд строение взять... против означенной архитектором Коробовым смете 82820 руб. 25 коп."^**.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 1, д. 28, л. 111.)

^** (ГАГО, ф. 1, оп. 1, д. 28, л. 111-111 об.)

Подобные объявления публиковались неоднократно, но желающих взять столь значительный подряд не нашлось. Поэтому в 1753 г. к строительству опять-таки деревянных корпусов гостиного двора в Макарьев по рекомендации Д. Ухтомского направили "имеющегося в Нижнем при строении каменнаго Соляного двора архитекторскаго ученика Володимера Исакова"^*, который и завершил работы к ярмарочному торгу 1755 г.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 2, д. 57, л. 146.)

В том же 1755 г. В. Исаков произвел на территории Нижегородского кремля целый ряд каменных работ по приказу губернского правления. Оказалось, что "башня, называемая Коромысловая, в которой находятца для хранения дела архива, на той де башне крышка зделана деревянная и близ той башни за городом находитца нижегородцкаго купца Ивана Осетрова дворовое и хоромное деревянное немалое строение, от котораго... во время, от чего боже сохрани, пожарнаго случая может той башне причинитца немалое повреждение... да и денежная казна за неимением каменной казенки в доме архиерейском под церковью в полатке хранитца, у которой во многих местех как стены, так и своды разселись, и опасно, чтоб оная палатка не развалилась". Потому было приказано "означенную башню покрыть листовым железом или по крайней мере черепицею, а для хранения денежной казны зделать каменную палатку"^*.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 2, д. 64, л. 197-198 об.)

Вскоре после выполнения названных работ Владимир Исаков, видимо, умирает^*. Нижний Новгород лишился опытного строителя, и когда в 1759 г. окончательно обветшал на Нижнем посаде большой каменный кабак, то для его ремонта во всем крае не нашлось ни одного человека, "знающего в архитектурном искусстве силу".

^* (С начала 1759 г. имя В. Исакова в Нижнем Новгороде не встречается. Нет его и в составе архитекторской команды Д. Ухтомского. Видимо, поэтому В. Исаков как ученик великого зодчего не известен истории русской архитектуры.)

Указом сената проект нового здания для Нижнего Новгорода было приказано разработать другому ученику Д. Ухтомского, "архитектурии гезелю" Николаю Мещерскому^*. Но правительство усмотрело, что в его смете оказались "цены материалов весьма высоки и не обстоятельны", потому проверку сметы на месте перепоручили прапорщику Ивану Парфентьеву^**, ученику архитекторской команды П. Р. Никитина.

^* (ГАГО, ф. 1, оп. 2, д. 75, л. 23 об.)

^** (ГАГО, ф. 1, оп. 2, д. 77, л. 277.)

Пока шла эта переписка, Нижний Новгород пережил пожары 1760 и 1761 гг., после которых восстановление посадской застройки и новое казенное строительство осуществлялось еще более медленно и с еще большими затруднениями. В 1768 г. новый пожар уничтожил 347 домов и более 500 лавок и амбаров на Верхнем и Нижнем посадах. Во избежание в будущем подобных разорений, которые заметно снижали государственные доходы с нижегородского населения, правительство потребовало от губернских властей застройку города отныне вести исключительно по регулярному плану, в котором широкие улицы между кварталами служили бы противопожарными разрывами. Составление первого регулярного плана Нижнего Новгорода было возложено сенатом на Комиссию о строении Санкт-Петербурга и Москвы, заметную роль в которой тогда играл видный русский градостроитель А. В. Квасов.

После утверждения плана Нижнего Новгорода в 1770 г. характер его застройки должен был измениться, но в губернии не оказалось ни одного опытного архитектора, и проект долгие годы оставался лишь "благим пожеланием". Только после учреждения в 1779 г. Нижегородского наместничества, когда город стал "столицей" огромной территории, и при наместническом правлении учредили должность губернского архитектора, которую занял видный русский зодчий Яков Ананьевич Ананьин, в градостроительстве Нижнего Новгорода произошли серьезные перемены: началось реальное осуществление доработанного "конфирмованного" плана, и на его основе были возведены как отдельные дома, так и комплексы административных, торговых и усадебных зданий, перепланирована и застроена территория кремля.

С нашим краем связана и жизнь выдающегося русского зодчего В. И. Баженова (1737-1799). В Арзамасском уезде было его имение, включавшее село Кардавиль и деревни Корино с Понетаевкой, куда он приезжал в конце жизни. Здесь, у наследников зодчего, хранилось единственное, дошедшее до нас, изображение В. И. Баженова в групповом семейном портрете^*, на котором мы видим его еще молодым человеком с простым добрым русским лицом.

^* (Агафонов С. Л. Архитектура и зодчие Нижегородского края. - Сб.: Люди русского искусства. - Горький, 1960, с. 448.)

В. И. Баженова связывало с Нижегородским краем и то, что именно здесь набирались погодно кадры строителей, работавших с ним в Москве, о чем узнаем из представления в Нижегородское наместническое правление 1781 г.: "Архитектор и надворный советник Баженов в поданном... доношении представляет, что по случаю производимаго им... в селе Царицыне строения, приговоренный ко оному подрядчик Балахонского уезда... села Вершилова крестьянин Иван Блинов взял у него казенных денег на обзадатчивание в Нижнем Нове городе каменщиков с верным поручительством 3000 рублев, из коих денег и нанял он с чистыми пашпортами до 300 человек..."^*.

^* (ГАГО, ф. 4, оп. 4-а, д. 702, л. 2.)

Из приложенного к донесению списка мы узнаем целый ряд нижегородцев, работавших у В. Баженова: С. Алексеев из д. Есютино, А. Погибни из Д. Подлужновой, М. Григорьев из д. Медведковой, Е. Павлов из д. Одинцово и т. д. Наибольшее число профессионально обученных каменщиков в Нижегородском крае в конце XVIII в. жило в селе Вершилове Балахнинского уезда. У великого русского зодчего В. И. Баженова они в свое время прошли школу мастерства на столичных работах.

С В. И. Баженовым был связан и известный тогда в Нижнем Новгороде практик-строитель, "фонтанного дела мастер" И. И. Немейер, в 1775 г. вместе с прославленным зодчим построивший увеселительный архитектурный комплекс на Ходынском поле в Москве.

В. И. Баженов. С группового портрета XVIII в.

В Нижний Новгород И. И. Немейер приехал в 1789 г. И тогда же с просьбой разработать планы и фасады каменного двухэтажного дома к нему обратился аптекарь Г. Звениус. И. Немейер не только составил проект, но и взялся руководить самими строительными работами. 17 июля 1789 г. был заключен договор с каменщиком-подрядчиком Макарьевской слободы (ныне с. Пурех) Николаем Монниковым, который обязался закончить строительство в два года^*, но в связи с отсутствием достаточного количества материалов и неблагоприятными погодными условиями дом был закончен только в 1792 г.

^* (ГАГО, ф. 4, оп. 1, д. 490, л. 249.)

Главный фасад в 19 окон, вытянутый вдоль Варварской улицы (ул. Фигнер, 4), по центру имел шестипилястровый портик ионического ордера и невысокий ступенчатый аттик. Цокольный этаж был разбит бороздками дождчатого руста. Парадные комнаты и два зала главного этажа имели высокие потолки и, видимо, богатое лепное убранство. В общем это было интересное "партикулярное" строение Нижнего Новгорода конца XVIII в., одно из немногих, дошедших до наших дней.

Аптека Г. Звениуса. 1789-1792 гг. Арх. И. Немейер. Рисунок-реконструкция Н. Филатова

Но наиболее существенный вклад в градостроительное преобразование Нижнего Новгорода последней четверти XVIII столетия внес Я. А. Ананьин, занявший в 1779 г. впервые учрежденную в крае должность губернского архитектора.