Организация культурно-бытового обслуживания в жилом квартале. Возникновение идеи микрорайона [1979 Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. - Градостроительство XX века в странах капиталистического мира. Том второй]

Одновременно с планировкой изменился и состав застройки кварталов. Если в XIX в. квартал выполнял по преимуществу жилищные функции, то теперь возникла необходимость дополнить жилище разнообразными коммунальными и детскими учреждениями, причем не за пределами квартала, а здесь же, на освобожденной территории, среди внутриквартальной зелени. Включение общественных зданий бытового назначения в квартал в свою очередь вызвало крупные изменения в его планировке и застройке. Первыми, кто начал вводить в городские кварталы разнообразные здания общественного назначения, были советские архитекторы, приступившие к проектированию жилых домов для рабочих вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции. Хотя отбор утилитарно необходимых общественных зданий делался и раньше Говардом и Энвином применительно к центрам поселков (каковыми фактически были города-сады Англии), но перенесение их в большие города и тем более включение в жилые кварталы с высокоэтажной застройкой было делом еще не испытанным. В 1922-1923 гг. Л. А. Веснин спроектировал застройку квартала для Симоновой слободы в Москве, в которую помимо корпуса общежития и жилых домов с посемейным заселением квартир были включены клуб-столовая, ясли, детский сад, баня-прачечная, ремонтная мастерская и ряд площадок для детских игр. Одновременно для другого района Москвы (Этот квартал находился в Замоскворечье на Большой Серпуховской улице) С. Е. Чернышевым и Н. Я. Колли был разработан проект квартала почти со столь же широким коммунальным обслуживанием. Естественно, что наполнение кварталов отдельно стоящими общественными зданиями с соблюдением санитарных разрывов между ними не могло не повлечь за собой резкого увеличения их размеров. Так, квартал Веснина занял 2,5 га, тогда как квартал Чернышева и Колли достиг 8 га, что превзошло обычные размеры старых московских (как и западноевропейских) кварталов по меньшей мере в 3-4 раза.

Венеция. Центральный район старого города. Кругами обведены средневековые 'микрорайоны', образовавшиеся у приходских церквей, рынков и 'кампо' (т. е. площадей), на которых находились колодцы с питьевой водой. Двойной круг охватывает площадь св. Марка, Дворец дошей и кафедральный собор

Однако прогрессивные эксперименты Веснина, Чернышева и Колли не получили немедленной реализации ни в СССР, ни за рубежом. Необходимость восстановления и расширения жилого фонда после окончания гражданской войны отодвинула проблему создания жилого квартала с всесторонним коммунальным обслуживанием до конца 20-х годов. Но если архитекторы временно отступили, то экономисты и социологи продолжали работать над этой проблемой, причем чем дальше, тем более настойчиво и устремленно. Возглавляя Институт экономических исследований при Госплане СССР, акад. С. Г. Струмилин попытался сбалансировать основные районы социалистического города - промышленный и жилой - в целях достижения их гармонического соответствия в отношении экономики, транспорта и быта. Изучив связи городского населения с производством при максимальной индустриализации бытового обслуживания, Струмилин определил понятие микрорайона (Струмилин С. Г. Проблемы социалистических городов. - Плановое хозяйство, 1930, № 5; Струмилин С. Г. Избранные произведения, М., 1964, т. 4, с. 7-43). С переходом от раздробленной на кварталы структуры города к значительно более крупной микрорайонной структуре началась третья и последняя стадия трансформации тех первичных органических клеток, из которых слагалась городская селитьба. Так, шаг за шагом, продвигаясь от малого к большому и от однородного к многосложному, градостроительство подошло к решению этой проблемы. Но в чем заключалась социальная и экономическая сущность микрорайонной системы, каково ее историческое прошлое и почему она так быстро получила всеобщее признание?

Клерикальный 'микрорайон', примыкавший к венецианскому собору св. Марка. На плане показаны несуществующие теперь стандартные жилища служителей местной церковной общины

Собственно понятие микрорайона имеет две стороны: социально-экономическую и территориальную, которые образуют единое и неделимое целое. Прообразы микрорайонной структуры наблюдались в территориально-общинном расселении древнейших городов еще в эпоху рабовладения. Но особенно ярко проявила себя эта структура в феодальном городе, где расслоение населения на цехи и общины способствовало самопроизвольному разделению городской территории на обособленные районы. Некоторые города, сложившиеся в средние века, и теперь еще сохраняют вещественные следы своего былого, как бы федерального, устройства. Такова, например, Венеция, на территории которой резко выделяются еще обширные комплексы, начиная с главного политического и клерикального центра (каковым являлась площадь св. Марка) и кончая производственным и торговым районами (Арсенал и рынок Риальто). Но помимо упомянутых крупных районов в Венеции находилось множество малых производственных и торговых районов, образовавшихся вокруг больших и малых "кампо", на которых размещались колодцы с профильтрованной дождевой водой. В сущности они и являлись микрорайонами старой Венеции.

Взаимное расположение мест труда, жилища и отдыха городского жителя (из книги 'Medizin und Städtebau. München, 1967): A - в средневековом городе; Б - в современных нам городах; В - в городах, имеющих микрорайонную структуру; квадратами обозначены жилища, треугольниками - места работы, кружками и овалами - центры общественной жизни и отдыха

Заслуживают внимания построенные специально для каноников крупные кварталы при соборе св. Марка и кварталы для строителей кораблей у Арсенала. Но еще более интересным является жилой район для неимущего люда, построенный в Аугсбурге Яковом Фуггером Богатым в 1511 г. (Жилой комплекс Фуггеров ("Fuggerei") был предназначен для бездомного населения католического вероисповедания. Квартиры предоставлялись тем, кто мог доказать свою бедность, а при улучшении материального положения семьи ее выселяли из пределов благотворительного городка. Квартирная плата взималась в размере 1 флорина в год, чем окупались расходы на поддержание жилища в порядке. О городке Фуггеров см. статью Жюля Познера (Posener Jules. Naissance du probleme-premieres solutions. - L'architecture d'aujourd'hui, 1935, № 6)). На периферийном участке города, огороженном стеной (размер территории около 1,5 га) по инициативе некоронованного короля европейских банкиров, были поставлены параллельными рядами двухэтажные уютные каменные дома, вместившие в себя 102 двухкомнатные квартиры. Но искавший популярности Яков Фуггер не ограничился предоставлением бедноте почти бесплатных жилищ; его идея заключалась не столько в этом, сколько в создании высокоблагоустроенного, как бы идеального, жилого мирка, о котором могли бы заговорить во всей Европе. Наличие принадлежавшей поселку рыночной площади, своей особой приходской церкви, фонтана, садиков и других общественных сооружений превратило этот жилищный комплекс в образцовый квартал микрорайонного типа.

Но что давала жителям средневековых городов столь ясно выраженная территориально-общинная структура? Она давала то, чего лишилось городское общество в период капитализма, а именно территориальную близость жилища, отдыха и места приложения труда. Чтобы наглядно представить происшедшие в городе изменения, рассмотрим серию схем, приведенных на этой странице.

Аугсбург. Жилой квартал, построенный для бездомных Яковом Фуггером (1511 г.). Залиты черным фонтаны и здания общественного назначения, обрамляющие миниатюрную рыночную площадь. Крестом отмечена приходская церковь

На верхней схеме показан средневековый город периода процветания домашнего ремесла. Ювелир, деревообделочник или сапожник работал в мастерской, расположенной в собственном доме, и тут же отдыхал, выходя из жилища к фонтану, к заветному дубу у ратуши или к паперти ближайшего храма. Но вот утвердился капиталистический способ производства с его стремительными нервными темпами жизни, с производственным хаосом и погоней за спекулятивной наживой. Город неизмеримо вырос, и территориальное единство труда, жилища и отдыха трагически распалось. В XIX и XX вв. человек стал жертвой больших расстояний, и это обстоятельство объективно показано на средней схеме. Действительно, парижский рабочий, проживающий в предместье Сен-Дени, принужден ежедневно пересекать всю огромную столицу Франции, поскольку большинство автомобильных заводов находятся на юго-западе близ Севра и Сен-Клу, а металлургические и машиностроительные предприятия сосредоточены на нижней Марне. Но если у него появится возможность по окончании работы подышать свежим воздухом, то, преодолевая дорогу в Версаль или в Марли, он совершит за один только день не менее 70 км. Аналогичные транспортные потери отмечает берлинская, лондонская и нью-йоркская статистика.

Третья, нижняя схема прямо противоположна второй. Ее смысл заключается в восстановлении утраченной территориальной общности труда, быта и отдыха. Однако ликвидировать неоправданную циркуляцию населения в больших городах можно было лишь посредством превращения монолитного города в гармонично спланированный город-федерацию. Проблемой связи промышленности и жилых массивов занимались многие теоретики Запада. Частично же решение этой проблемы (применительно только к жилищу и отдыху) нашло свое отражение в американской градостроительной практике, а именно в районной планировке Нью-Йорка (Краткая история создания плана Нью-Йорка такова: в 1921 г., по инициативе частной корпорации Russel-Sage Foundation, был учрежден специальный комитет районной планировки Нью-Йорка и его окрестностей. В 1922 г. начались работы по предварительному научному обследованию городских и загородных территорий, а в 1929-1931 гг. комитет опубликовал результаты этих обследований и схему перспективного развития города в виде богато иллюстрированных томов под названием "Regional survey of New-York and its environs". New-York, 1929-1931, vol. 1-8).

Аугсбург. Квартал Фуггеров. Перспектива главной улицы в сторону церкви

Американские архитекторы исходили из того постулата, что "ячеистый город является неизбежным продуктом автомобильного века". Они полагали, что одной из ключевых проблем планировки крупного города является правильная организация жизни и быта населения, проживающего внутри территорий, ограниченных городскими магистралями. Под общим руководством крупнейшего английского теоретика градостроительного дела Томаса Адамса (Томас Адамс - автор широко известных книг: Новые достижения в планировке городов (Adams T. Recent advances in town planning. London, 1932); Проектирование жилых территорий (Adams T. The design of residential areas. London, 1934) и ряда других. В свое время Адаме был первым секретарем общества, основавшего город-сад Лечворт) американский планировщик Кларенс Артур Перри разработал теорию жилого микрорайона применительно к условиям Нью-Йорка и его окрестностей (Regional survey of New-York and its environs, Neighborhood and community planning. New-York, 1929, vol. VII).

В основу организации микрорайона были положены интересы семейного быта и в первую очередь желание избавить детей школьного возраста от необходимости ежедневно пересекать напряженные транспортные потоки на улицах. Поэтому все расчеты по определению численности населения и размеров территории жилого микрорайона ставились в зависимость от вместимости и размещения так называемых элементарных общественных школ. Исходя из стандартной вместимости школьных зданий, рассчитанных на 800, 1000 и 1500 учащихся, было установлено оптимальное число жителей микрорайонов, которое могло колебаться в пределах от 4800 до 6000 человек (Согласно переписи населения 1920 г., возрастная группа 6-13 лет составляла приблизительно ¹/₆ часть общего числа жителей Нью-Йорка). С другой стороны, необходимость обеспечить пешеходную доступность школ без пересечения опасных транзитных магистралей предопределяла местоположение школы в самом центре микрорайона при максимальном радиусе обслуживания в ¹/₂ мили (т. е. 800 м). Центральное местоположение школы аргументировалось еще и тем, что школьные здания помимо своего основного назначения выполняли также и разнообразные общественные функции. Так, в помещениях школ нередко проводились избирательные кампании и политические собрания, читались лекции для взрослых, велась многообразная работа в кружках. Именно поэтому Кларенс Перри прямо называл элементарную школу "сердцем общественной жизни микрорайона". Что же касается магазинов и других предприятий бытового обслуживания, то их размещали вдоль внешних обходных магистралей и близ оживленных уличных перекрестков.

Фрагмент генерального плана Редборна, составленного Кларенсом Стейном и Генри Райтом в 1928-1929 гг. Поселок расположен в штате Нью-Джерси, в 24 км от центра Нью-Йорка. Обращает на себя внимание полная изоляция пешеходного движения от автомобильного транспорта

Большое внимание уделял Кларенс Перри транспортной организации микрорайонов. По его инициативе впервые ввели четкую классификацию городских улиц, ориентируясь на их функциональное назначение. В особые категории были выделены: общегородские транзитные магистрали со скоростным интенсивным движением; улицы местного значения, при помощи которых главные магистрали соединялись с общественными центрами микрорайонов, и внутренние жилые улицы и тупики, где быстроходное сквозное движение исключалось.

Один из тупиков с автомобильными подъездами к встроенным гаражам

Не менее значительным достижением в планировке микрорайонов была организация движения пешеходов. Здесь Кларенс Перри как бы повторил уникальный пример Венеции с ее взаимно изолированными системами улиц и каналов. Пешеходные маршруты в микрорайонах Перри трассировал с таким расчетом, чтобы полностью исключить пересечения с магистралями и в то же время удобно связать жилые дома с общественными зданиями и остановочными пунктами городского транспорта. Таким образом, в микрорайонах Нью-Йорка устанавливалась, как и в Венеции, двойная сеть сообщения (Классификация городских улиц была впоследствии развита и дополнена английским инженером городского транспорта Гербертом Алкером Триппом. См. Tripp H. Alker. Town planning and road traffic. London, 1943).

Конечно, в условиях сложившегося крупного города трансформация всей уличной сети по системе Кларенса Перри была нереальной. И только на незастроенных пригородных землях появлялась возможность строить поселки с изолированным пешеходным движением. Такой эксперимент и был проведен в окрестностях Нью-Йорка на территории Редборна, который получил в свое время широкую известность как "поселок автомобильного века".

Редборн был построен на рубеже 20-х и 30-х годов в 20 км от Манхэттена, поблизости от города Патерсона. Строившая его организация City Housing Corporation предполагала создать американский город-сад, который в отличие от своих английских прототипов был бы полностью приспособлен к автомобильному движению. Архитекторы Кларенс Стейн и Генри Райт спроектировали в Редборне разветвленную систему автодорог с таким расчетом, чтобы жители города могли беспрепятственно доехать на автомобилях до собственных гаражей, нигде не пересекая пешеходных дорожек. Прогулочные аллеи и дороги в школы были также изолированы от проездов и проходили среди зелени, позади шеренги домов. Таким образом, каждое жилище получало два обособленных выхода: в сторону улиц с их автомобильным движением и в сторону пешеходных дорожек. Интересно отметить, что венецианские жилые дома также имели два выхода: к улицам и каналам. Конечно, в художественном отношении Редборн сильно уступал Лечворту и Велвину, но осуществленная в нем система разобщенного движения заслуживала высокой оценки.

Схема микрорайона, предложенного Томасом Адамсом. В центре, по замыслу автора, должна располагаться школа, окруженная парком; у выездов из района восемь обособленных магазинов. Схема была использована в планировке Редборна

Помимо функциональной и транспортной организации микрорайонов планировщики Нью-Йорка не могли не затронуть и социальных проблем. Ведь по самой своей сущности микрорайон предназначался для объединения и равноценного обслуживания больших человеческих масс независимо от их классовой принадлежности. Кларенс Перри и Томас Адаме полагали, что объединение представителей различных слоев населения по территориальному признаку (наподобие сельских общин) будет способствовать пробуждению в людях "общности интересов" и "добрососедских отношений", а это в конечном счете приведет к столь желанному "оздоровлению социальной жизни города в целом" (Regional survey of New-York and its environs. Vol. VII, p. 126). Нет необходимости доказывать, что попытки "примирения" антагонистических классовых противоречий посредством тех или иных форм коллективного расселения были столь же эфемерными, как и мечтания о "совершенном обществе" социалистов-утопистов и их последователей вплоть до благородного, но наивного поборника городов-садов Эбенизера Говарда.

Экспериментальные поиски микрорайонной системы в СССР. Спроектированный В. В. Кратюком большой квартал с освобожденной серединой и с высокой плотностью населения и застройки на периферии (1938-1939 гг.). Стороны квартала 1500X1200 м; население до 6 тыс. человек. Внутри кольцевой дороги располагаются клуб с кинозалом, три школы и ателье для творческих занятий молодежи; вокруг кольца - детские и культурно-бытовые учреждения. Магазины встроены в жилые дома

Однако создать теорию расселения было неизмеримо легче, чем осуществить ее в условиях капиталистического общества. Уже с первых шагов реализация микрорайонной системы Нью-Йорка столкнулась с непреодолимыми трудностями. Дело в том, что цены на земельном рынке Нью-Йорка сильно колебались в зависимости от местоположения участков. Так, например, на незастроенных пригородных территориях стоимость 1 га земли (по ценам 1923 г.) составляла от 125 до 1250 долл., тогда как в центре города, и особенно на Манхэттене, участки оценивались в среднем в 250 тыс. долл. за 1 га (Стоимость некоторых участков Манхэттена достигала поистине баснословных цифр. Так, вдоль Уолл-стрита, Пятой авеню, а также 34-й и 42-й улиц 1 пог. фут земли стоил более 5 тыс. долл). Естественно, что в предместьях Нью-Йорка была возможность организовать большие микрорайоны (площадью до 60 га) с экстенсивной застройкой и большим количеством зеленых насаждений. Но как только планировщики обращались к центральным районам города, здесь все кардинально менялось. Единственной возможностью организации микрорайонов на Манхэттене было укрупнение мелких кварталов до 6-8 га. При таких сравнительно небольших размерах оптимальное население микрорайона (5-6 тыс. жителей) могло разместиться только в многоэтажных зданиях. Все обслуживающие учреждения оказывались встроенными в габариты домов, тогда как для зелени и спортивных площадок не оставалось достаточного места (В качестве примера центрального микрорайона Кларенс Перри приводил жилой комплекс Тюдор-сити, расположенный в восточной части Манхэттена, на берегу Ист-Ривер. Его площадь равнялась 6 га, все учреждения обслуживания (включая и школы) были встроенными, а сквозные проезды - подземными).

Идеальная схема городского микрорайона по Кларенсу Перри (опубликована в 1929 г.). Район рассчитан на 5-6 тыс. жителей при односемейном заселении домов. В центре - школа и общественные здания; на углах - магазины. Радиус обслуживания 800 м

Кроме того, на дешевых пригородных землях можно было развернуть дешевое жилищное строительство для рабочих и мелких служащих. Однако удаленность от места работы и культурно-развлекательных центров, а также сравнительно невысокий уровень благоустройства снижали ценность пригородного расселения. И в то же время большие расходы на землю, приобретенную в центре города, окупались только строительством дорогих буржуазных квартир. Несмотря на недостатки центральных микрорайонов, жизнь в них, тем не менее, имела свои преимущества. Дельцам нью-йоркского сити было удобно иметь комфортабельные квартиры по соседству с конторами и общественным центром, насыщенным театрами, клубами, мюзик-холлами и кафе. Что же касается недостатка зелени и свободных пространств, то он восполнялся наличием загородных вилл, где представители обеспеченных классов обычно проводили субботние и воскресные дни. Таким образом, неравная стоимость земли в центре и на окраинах Нью-Йорка приводила к дальнейшему разобщению людей по классовому признаку. Микрорайоны городского центра становились местопребыванием буржуазии, тогда как микрорайоны на окраинах превращались в жилища бедноты. Так рухнули надежды авторов районной планировки Нью-Йорка, пытавшихся оздоровить социальную жизнь этого крупнейшего капиталистического города посредством создания микрорайонов.