2. Жилищное строительство и жилая среда [1978 Иконников А.В.

Продуманное единство жилища и его непосредственного окружения - одна из сильных сторон современной архитектуры Швеции. Градостроительные концепции получают развитие в структуре жилых комплексов и целенаправленном формировании жилой среды. Тенденции, которые реализуются на разных уровнях организации системы в больших городах, отражаются и в развитии селитьбы средних и малых городов.

Свой вклад в развитие новой архитектуры жилища Швеция вносит с начала 30-х гг. До этого времени ее городское жилищное строительство было ориентировано на типы доходных домов, разработанные в Западной Европе; специфика ограничивалась лишь необычно скупыми площадями помещений и большим процентом однокомнатных квартир, но в годы после второй мировой войны Швеция уже бесспорно лидирует среди западноевропейских стран в области разработки типов жилищ и жилых комплексов.

Активная миграция населения в города страны в 20 - 30-е гг., связанная с развитием промышленности и повышением эффективности сельского хозяйства, обусловила острую жилищную нужду.

Высокий уровень квартирной ренты привлекал к строительству жилищ частные капиталы. В период же экономических трудностей, связанных с кризисом начала 30-х гг., социал-демократическое правительство, стремясь предотвратить активные проявления недовольства трудящихся и замедлить падение рождаемости, стимулировало жилищное строительство путем предоставления займов на льготных условиях. Поэтому до начала второй мировой войны оно велось сравнительно интенсивно.

В городском жилом фонде, сложившемся к началу 20-х гг., значительную часть составляли индивидуальные деревянные дома периферийных районов, в то время как центральные были плотно застроены многоквартирными каменными домами. Однако уже к середине 30-х гг. в связи с сокращением резервных территорий в пригородах и повышением цен на землю получают все большее применение многоквартирные дома. Если в 1931 - 1935 гг. дома в одну - две квартиры составляли 54% строящихся жилищ, то в 1936 - 1940 гг. их доля снизилась до 47%, а в следующем пятилетии - до 29%. Последняя цифра характеризует соотношение, которое более или менее закрепилось до начала 70-х гг., когда доля индивидуальных домов вновь несколько возросла (до 37% в 1972 г.) за счет строительства "вторых жилищ" - летних дач и жилищ для многодетных семей. В Стокгольме уже в 1934 - 1943 гг. одноквартирные дома среди вновь построенных включали лишь 11% общего числа комнат и к 1946 г. 83% населения города жило в многоквартирных зданиях. Среди новых полуавтономных районов лишь в Шерхолмене и Фарсте 14% жилищ размещено в индивидуальных домах, в остальных районах доля их менее 10%.

Характерной особенностью шведских жилищ до недавнего времени было малое число комнат. Ее возникновение первоначально было связано с суровостью климата и сложностью обогрева жилища (каждую комнату приходилось оборудовать отдельной печью). Но в первые десятилетия нашего века процент однокомнатных квартир продолжал увеличиваться, несмотря на распространение центрального отопления. Это объяснялось не столько традицией, сколько экономическими факторами: высокая квартирная рента принуждала слои населения с невысоким уровнем дохода к значительной плотности заселения квартир. В Стокгольме к 1929 г. однокомнатные квартиры составляли 86% жилищ в новых домах и 67% всего жилого фонда.

Приближение структуры жилого фонда (по числу комнат в квартире) к потребностям, определяемым демографическим составом населения, стало одной из задач жилищного строительства в послевоенные годы (в 1945 г. среди общего числа жилищ в городах Швеции доля одно-двухкомнатных составляла 74%). Поэтому принимались меры, чтобы увеличить фонд многокомнатных квартир (доля квартир в три комнаты и более возросла после 1955 г. до 60 - 61%). Доля одно- двухкомнатных жилищ к 1965 г. была снижена в городах до 54% в среднем, однако в Стокгольме к 1965 г. одни лишь однокомнатные квартиры еще составляли 40% общего числа.

Общий недостаток жилищ, ощущавшийся в Швеции в 30-е гг., резко обострился за годы второй мировой войны, когда, с одной стороны, значительно возросла миграция населения в города (с 20 тыс. человек до 30 тыс. в год) и увеличилось число заключаемых браков, а с другой стороны, резко сократился объем строительства. После кратковременного подъема в первые послевоенные годы и нового спада в начале 50-х гг. объем шведского жилищного строительства постепенно наращивался; в 1957 г. по числу квартир в новых домах был достигнут уровень наивысших показателей довоенных лет. За десятилетие с 1960 по 1970 г. Швеция по числу построенных жилищ на 1 тыс. человек трижды выходила на первое место в мире (10,7 - в 1963 г., 12,5 - в 1966 г., 13,6 - в 1970 г.). Это в значительной мере определялось высокой стоимостью жилищ, привлекавшей частных предпринимателей. Кроме того, государство стимулировало жилищное строительство предоставлением ссуд. Довольно значительная часть жилищ создавалась кооперативами, однако за последние годы она сократилась с 31,6% в 1959 г. до 22,2% в 1965 и 11,9% в 1972 г.

Для удовлетворения потребностей в жилищах на 1960 - 1975 гг. среднегодовой объем строительства должен был составить не менее 100 тыс. квартир в год. Фактически эта цифра была достигнута только к 1967 г. После "пика" (109 тыс. квартир в 1970 г.) вновь началось некоторое снижение объема строительства (104 тыс. в 1972 г.). Средние показатели населенности жилищ, очень неблагоприятные в конце 40-х гг., к началу 70-х выглядели благополучно: 370 квартир на 1 тыс. жителей, 100 комнат на 76 человек (в число это входят и совмещенные с кухней комнаты малых квартир). Неравномерность распределения жилого фонда, однако, весьма значительна. Ее можно обнаружить даже сравнением заселенности квартир с разным числом комнат: в малых квартирах ее показатель вдвое выше, чем в пяти-, шестикомнатных, что свидетельствует о заселении квартир в зависимости не от фактических потребностей, а от платежеспособности семей.

Жилищное строительство Швеции до 1945 г.

В 20-е гг. города застраивались шести - восьмиэтажными домами с большой глубиной корпуса (до 16 м). Для экономичного использования лифтов число квартир, обслуживаемых одной лестничной клеткой, было не менее 4 (иногда до 10) на каждом этаже. Лестница, как правило, располагалась в глубине корпуса, а квартиры, не имевшие сквозного проветривания, отличались большой глубиной комнат и кухонь.

Значительное влияние на дальнейшее развитие приемов шведской архитектуры жилища, как и архитектуры в целом, оказала выставка прикладных искусств и ремесел, устроенная в 1930 г. в Стокгольме. Для этой выставки группа инженеров, экономистов и врачей под руководством архит. Г. Асплунда разработала программу проектирования жилищ, основанную на серьезном изучении экономических, социальных и гигиенических факторов. Предлагавшиеся рациональная планировка и оборудование квартир были весьма убедительны. Выставка и результаты организованного в 1933 г. конкурса на проект рационального жилища наглядно показали функциональные и санитарно-гигиенические преимущества типов квартир со сквозным проветриванием. После 1933 г. муниципалитеты и кооперативы перешли к строительству жилых домов с узким корпусом глубиной 8 - 10 м и светлыми лестничными клетками, обслуживающими две квартиры на каждом этаже. Лифт при этом не мог быть экономически оправдан, и наиболее распространенным типом жилого здания стали дома-пластины с протяженным корпусом в три этажа. После 1933 г. в Швеции они уже повсеместно применялись в муниципальном и кооперативном строительстве.

Характерной особенностью городских квартир стала компактность. В тот период часто использовались одно-двухкомнатные квартиры с кухней-столовой, проходной жилой комнатой и прихожей, сведенной почти до размера тамбура. Для каждой функции выделялось особое пространство: для сна и гигиены, приготовления пищи и еды и для совместного времяпрепровождения членов семьи. Под влиянием идей Мис ван дер Роэ делались попытки в домах с узким корпусом обеспечить гибкую планировку квартир, при которой жестко закрепленными остаются только место входа, кухня и санитарный узел, а остальная площадь может члениться перегородками в соответствии с потребностями и пожеланиями жильцов (архитекторы Н. Арбом и X. Цимдал, 1933). Малое число комнат в квартирах побуждало разработку различных приемов дифференцирования их площадей (создание спальных альковов, кухонь-ниш, мест для еды и т. п.). Для новых типов домов создавались новые для того времени рациональные конструкции - бетонные фундаменты, облегченные кирпичные стены, монолитные железобетонные перекрытия. Вес конструкций, приходящийся на 1 м² полезной площади, был снижен почти вдвое.

Интерьер экспериментальной квартиры на выставке в Стокгольме, 1930

Экономичные дома муниципального и кооперативного строительства 30-х гг. выглядят сугубо утилитарными. Здесь нет проявлений абстрактного формотворчества, "стекломании". Принципы функционализма шведскими архитекторами применялись бескомпромиссно и последовательно. Среди домов с дешевыми квартирами обращает на себя внимание шестиэтажный блок, построенный в Стокгольме в 1937 г. архитекторами С. Бакстрёмом и Л. Рейниусом. Здесь в целях экономии были применены для наружных стен панели из не поддающегося гниению тикового дерева, чередующиеся с глухими плоскостями из красного неоштукатуренного кирпича.

Отношения между жилищем и окружающей средой основывались на гигиенических соображениях. Наилучшая ориентация жилых корпусов и объективно обоснованные разрывы между ними, обеспечивающие инсоляцию и проветривание не только жилищ, но и территории, ставились во главу угла. Психологические факторы практически не учитывались. Стремление связать жилища с окружающим пространством стало проявляться в разнообразном и изобретательном устройстве балконов, которые служили органическим продолжением квартир. Часто балконы использовались в комбинации с асимметричными эркерами, позволяющими улучшить инсоляцию помещений; эркеры защищали балконы от ветра и обеспечивали им интимность.

Типы жилых секций в шведском строительстве 30-х гг. Здание с узким корпусом

В 30-е гг. по инициативе союза жилищных кооперативов (HSB) была развернута работа по стандартизации элементов жилищ. Стандартизация элементов и использование однотипных жилых корпусов стали "материальной основой" для распространения строчной застройки, которая в 30-е гг. в Швеции применялась с большей ортодоксальностью, чем в какой-либо другой стране. Типичным примером может служить набережная Норр Маларстранд в Стокгольме с ее тесно поставленными восьмиэтажными корпусами. В некоторых случаях композиционная монотонность строчной застройки преодолевалась живописностью природного окружения, однако подобный прием не позволял создать достаточно дифференцированную среду при жилищах, не давал ощущения организованного пространства.

Типы жилых секций в шведском строительстве 30-х гг. Здание с узким корпусом

Важным шагом в шведском жилищном строительстве второй половины 30-х гг. было создание так называемых "коллективных домов" с коммунальным обслуживанием жильцов и домов для особых групп населения - одиноких, молодых бездетных семей и престарелых. При разработке "коллективных домов" был использован опыт советских домов-коммун. Содержание образца, однако, принципиально трансформировалось: дом - носитель идей обобществленного быта - превратился в высокорентабельный семейный отель, жилище для рабочих обернулось дорогим типом жилища, популярным у "средних слоев". Организационная форма жилья была оторвана от своего первоначального социального содержания.

Типы жилых секций в шведском строительстве 30-х гг. Здание с широким корпусом

Коллективные дома имели одно- и двухкомнатные квартиры с минимальными по площади кухнями, расположенными вдоль коридора, и помещениями развитой системы бытового обслуживания на первом этаже самого дома или в связанном с ним корпусе. Первым зданием такого типа был коллективный дом, построенный по проекту архит. С. Маркелиуса на Эриксонгатан в Стокгольме (1935 г.). Здание, включающее 57 квартир, предназначалось для небольших семей, в которых работают оба супруга. Жильцы могут питаться в ресторане на первом этаже, заказывать обеды на квартиру или готовить сами. При каждом жилище устроены совмещенный санузел и маленькая, лишенная естественного света кухня, связанная с рестораном, лифтом для подачи пищи. Для детей организован детский сад, осуществляется уборка жилищ, предоставляются и другие услуги. Стремление улучшить ориентацию жилищ и обеспечить укрытость балконов обусловило своеобразный характер "пилообразного" фасада.

Типы жилых секций в шведском строительстве 30-х гг. Здание с широким корпусом

Среди домов для одиноких работающих женщин особенно интересен Элфвинггорден, построенный по проекту архитекторов С. Бакстрёма и Л. Рейниуса (1940). Это уже не отдельное здание, а дом-комплекс, группа параллельно расположенных трех - четырехэтажных корпусов с коридорной планировкой, имеющая 200 однокомнатных квартир. Корпуса связаны переходами в систему, включающую ресторан, гостиные, зал собраний. Комплекс хорошо вписан в природный ландшафт. Асимметричные эркеры не только увеличивают инсоляцию жилых комнат и их изолированность, но и формируют живописную пластику фасадов. Живописность была подчеркнута применением деревянных карнизов и межоконных панелей наружных стен, контрастирующих с неоштукатуренной кирпичной кладкой.

Стокгольм. Строчная застройка в районе Хьортхаген

Богатая лесами Швеция - страна традиционного деревянного зодчества. Индивидуальные дома из дерева в 1920 - 1940-е гг. еще составляли значительную часть жилищного строительства, хотя их доля и снижалась. Повышение цен на лес, ставший предметом экспорта и сырьем для важных отраслей промышленности, заставило перейти от массивных брусчатых конструкций к легким каркасным и щитовым. Были построены заводы, изготовлявшие крупные стандартные элементы для одно-двухквартирных домов. Это производство к концу 30-х гг. превратилось в развитую отрасль шведской промышленности, работавшую не только для внутреннего рынка, но и на экспорт.

Стокгольм. Дом с коллективным обслуживанием на Эриксонгатан. Архит. С. Маркелиус. 1935. Общий вид, план типового этажа

Для более крупных индивидуальных жилищ в пригородах архитектор Э. Фридбергер из Гётеборга разработал систему "Элементхус" (1937 - 1938), основанную на сочетании каркаса из стальных прокатных профилей и изготовленных заводом деревянных панелей. Использование неструктурных перегородок освобождало интерьер от строгого следования конструктивной основе. Используя минимальное число типов сборных элементов, архитектор стремился достичь максимального разнообразия вариантов планировки. Геометричность и подчеркнутое выявление структурной основы сооружения в постройках Фридбергера как бы предвосхищают некоторые черты более поздних работ Мис ван дер Роэ (как, например, дома Фэрнсуорт).

Стокгольм. Элфвинггорден, дом для работающих женщин. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1940. Типовая ячейка, схема плана, вид жилого корпуса

Под влиянием экономических трудностей времени второй мировой войны начиная с 1940 г. в шведском жилищном строительстве произошли существенные изменения. Резко сократилось применение стали и бетона (широко экспортировавшая высококачественную сталь Швеция не производила арматурного железа). Здания со стенами из красного и желтого неоштукатуренного кирпича увенчивались высокими черепичными кровлями. Стремление к экономии топлива заставило сократить размеры окон и увеличить ширину корпусов до 10 - 11 м. Не все эти перемены определялись утилитарными соображениями. Стереотип 30-х гг. - элементарный объем с белыми оштукатуренными стенами, подчеркнуто жесткий, не позволял формировать жилую среду, отвечавшую не только физиологическим, но и психологическим потребностям человека.

Стандартные дома 'Элементхус'. Архит. Э. Фридбергер, 1938. Общий вид

Стремление возвратить жилищу характер теплоты и уюта особенно ярко проявилось в малоэтажном строительстве, где архитекторы стали обращаться к опыту народного зодчества Швеции. В его наследии они видели не арсенал форм, воплощающих национальную экзотику, а прообразы целесообразных архитектурных решений в конкретных условиях страны. Программной работой для этого направления поисков был собственный дом архит. С. Маркелиуса в Кёвинге, пригороде Стокгольма, где достигнуто органичное единство распластанных объемов Г-образной в плане постройки и наклонного, понижающегося к югу участка (1945).

Стандартные дома 'Элементхус'. Архит. Э. Фридбергер, 1938. Планы

В начале 40-х гг. в Швеции стали широко применяться односекционные жилые дома - так называемые "точечные блоки". Такие дома появились впервые при застройке неудобных скалистых участков на периферии Стокгольма, где малая площадь застройки значительно упрощала постановку построек на сложном рельефе; они имели четыре - пять этажей. Однако прочность скальных грунтов на участках, где обычно использовались односекционные здания, делала целесообразным увеличение их этажности. Первыми превратили точечные блоки в дома-башни архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус при застройке квартала тала Данвиксклиппан в юго-восточной части Стокгольма (1943). Девятиэтажные вертикальные объемы окружают здесь вершину скалистого холма. Дома имеют в плане форму квадрата со срезанными углами, в центре корпуса располагаются лифты и обычная для шведских домов винтовая лестница. Фронт наружных стен использован для жилых помещений (от двух до восьми квартир на этаже). Завершение здания высокими кровлями и пластичность объемов характерны для шведской архитектуры тех лет. Группировка домов всецело подчинена рельефу, асимметричному овалу площадки, которую они окружают. В пространстве между зданиями раскрываются далекие морские панорамы, природная живописность ландшафта сохранена. Композиция навеяна эскизами "города башен" Ле Корбюзье. Вместе с тем характер воплощения идеи ближе к той романтической тенденции, которая характерна для органической архитектуры.

Кёвинге. Жилой дом, Архит. С. Маркелиус, 1945

Специфический тип башенного дома, возникший в Швеции, благодаря своим функциональным достоинствам (возможность группировки большого числа квартир вокруг одной вертикальной коммуникации, угловое проветривание и двусторонняя ориентация квартир) получил широкое распространение и за ее пределами. Популярность башенных домов в большой мере определялась тем, что стало возможно внести контрасты в панорамы жилой застройки. Однако прием их группировки "кустом" применялся не менее часто, чем сочетание с протяженными объемами домов средней этажности.

Жилые комплексы в городах Швеции после 1945 г.

Стокгольм. Квартал Данвиксклиппан. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1943. Схема плана

В послевоенные годы социологические аспекты организации жилых комплексов в Швеции были выдвинуты на первый план наряду с лозунгом "солнце - свет - воздух", провозглашенным функционалистами в 30-е гг. На творческое мышление архитекторов большое влияние оказал тогда перевод на шведский язык книги американского социолога Л. Мамфорда "Культура городов", изданной в 1943 г. В центре внимания оказалась идея - использовать организацию обслуживания населения для создания "соседств", коллективов, формируемых на определенной территории. Казалось, что расчленение города на обозримые единицы, четко обозначенные пространственно, вернет образ жизни горожан к укладу старых поселений, где каждый человек был связан традиционной схемой поведения и социальным контролем сельской общины.

Стокгольм. Квартал Данвиксклиппан. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1943. Вид жилого корпуса

На основе таких предпосылок создавались жилые комплексы шведских городов в конце 40 - 50-х гг. Эти комплексы входили в иерархию крупных новых систем, как в Стокгольме или Гётеборге, или создавались как обособленные единицы, дополняющие сложившийся массив застройки; стремление создать внутренне завершенные, замкнутые в себе структуры определяло их композицию. Проблема единства жилой среды микрорайона выдвигалась теперь на первый план. Выражение целостности "соседства" казалось задачей не формальной, но имеющей социальное содержание. Механистичность строчной застройки, ее однородность, исключавшая создание завершенных единиц, стали неприемлемы. Поиски целостной композиции, сформированной вокруг пространственного ядра в конце 40-х гг., были еще робкими. Характерен квартал Торпа в Гётеборге (1947 - 1949, архитекторы Н. Эриксон и Э. Рагндал). Ряды параллельных корпусов здесь охватывают озелененное пространство, где размещены площадки для отдыха и спорта, детский сад и т. п. Однако на основе трансформации строчной застройки невозможно было достичь нового качества жилой среды.

Стокгольм. Квартал Данвиксклиппан. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1943. План этажа

Как реакция на прямолинейность и сквозную раскрытость строчной застройки возник прием блокировки трехлучевых секций, выдвинутый архитекторами С. Бакстрёмом и Л. Рейниусом. Авторы здесь видели возможность на основе стандартизированной в той же степени, что и при строчной застройке, создать систему разнообразных пространств, замкнутых и открытых, больших и малых. Сам переход к непрямоугольной системе казался большим достижением. В квартале Грендал, включающем 400 жилищ и расположенном у юго-западной границы "Каменного города" шведской столицы (1944 - 1946), Бакстрём и Рейниус применили блокировку трехлучевых секций в "сотообразную" структуру с полузамкнутыми двориками, хорошо защищенными от ветра (комплекс лежит на высоком плато близ оз. Меларен). Однако прием блокировки оказался чрезмерно жестким. Повторение одинаковых двориков сложного очертания рождало ощущение монотонности не менее острое, чем строчная застройка. Сами дворики были затеснены и плохо инсолировались.

Гётеборг. Квартал Торпа. Архитекторы H. Эриксон и Э. Рангдал, 1947 - 1949. 1 - общественно-торговый центр; 2 - детский сад; 3 - котельная и прачечная; 4 - гаражи; 5 - магазин

В 1947 - 1952 гг. те же архитекторы построили более крупный жилой комплекс Роста на 1200 жилищ в Эребру, где трехлучевые секции сблокированы в более свободную систему, формируя зигзагообразные корпуса, двумя широкими петлями охватывающие обширные озелененные пространства. Подъезд автомашин к домам был обеспечен дорогами, введенными внутрь широких петель застройки. Дороги отсекали жилища от сада - недостаток, который становился нетерпимым вместе с ростом числа автомобилей, и в 1966 г. коммуникации микрорайона были реконструированы. Дороги теперь проходят по внешней стороне петель, там же располагаются и автостоянки. Место торгового центра, вынесенного к магистрали, отмечено вертикальной "вехой" - 12-этажным башенным домом, решительно выделяющимся среди трехэтажной застройки. Своеобразная композиция вызвала ряд подражаний. Однако планировку комплекса критиковали за то, что часть квартир была обращена лишь на внешнюю сторону "петель" застройки. Это затрудняло наблюдение за гуляющими детьми. Балконы других квартир оказались в чрезмерно близком соседстве, нарушающем интимность жилищ. Строгий анализ экономичности трехлучевых секций заставил окончательно отказаться от их применения.

Стокгольм. Квартал Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1944 - 1946. Виды застройки

Прием застройки, последовательно развивающий идею обращенности комплекса внутрь, предложили архитекторы П. А. Экхолм и С. Уайт, построившие в 1952 - 1957 гг. микрорайон Барунбакарна на 1200 жилищ в том же Эребру (следует отметить роль этого города в развитии архитектуры жилища - здесь был выдвинут ряд принципиально новых предложений). Комплекс застроен по периметру меандром трехэтажных жилых корпусов, образующих интимные дворики, раскрытые к обширному центральному пространству. Проезды охватывают комплекс с внешней стороны, для подъезда к домам устроены короткие тупики, связанные с дворами через проходы под домами. Входы устроены только со стороны дворов. Сюда же обращены окна кухонь и общих комнат. Внутреннее пространство микрорайона пересекают только пешеходные дорожки. Подобный принцип нашел широкое применение в шведском строительстве 50-х гг. Геометрически правильный меандр четырехэтажных корпусов, охваченный извне кольцом подъездов и полосой автостоянок (одно место на каждую квартиру), определяет, например, композицию микрорайона Марбакен в Эребру (архитекторы С. Уайт и Б. Алм, 1958). Три П-образных в плане дома, как бы три "звена" меандра, образуют самостоятельную группу. Сады, с трех сторон ограниченные корпусами, приподняты над уровнем улицы, что изолирует их от потоков движения и паркингов. В домах комплекса, чтобы облегчить наблюдение за детьми, перед детской устроена лоджия, соединенная с кухней.

Стокгольм. Квартал Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1944 - 1946. Виды застройки

Пространственная композиция этих жилых комплексов отыскивалась прежде всего в двухмерной плоскости плана. Именно планы и дают наиболее полную информацию о них, в то время как фотографии, выхватывая случайные фрагменты, не помогают представить их в целом. Пространственная структура, привлекающая своей четкостью на планах, с трудом воспринимается в натуре.

Стокгольм. Квартал Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1944 - 1946. Виды застройки

Реакция против схематизма довоенных приемов застройки породила стремление к живописности, к подчинению пространственной структуры комплексов природному окружению. Стали появляться жилые здания, корпуса которых мягко изогнуты, следуя рельефу. Контрасты, создаваемые включением в застройку домов башенного типа, усиливали живописность новых микрорайонов. Эта тенденция ясно выражена в жилых комплексах Веллингбю, где группировка масс подчинена рельефу и подчеркивает его пластику. Примером может служить квартал Фюрфергспеннан (архит. X. К. Клемминг, 1951 - 1953), примыкающий к центру с юго-западной стороны. Трехэтажные дома здесь двумя террасами вытянуты вдоль склона холма, гребень которого подчеркивают 11-этажные башни. В то же время к середине 50-х гг. архитектура жилых домов становится более четкой и геометричной, высокие кровли вновь вытесняются плоскими. Развитие крупнопанельного домостроения способствует закреплению ясных, лаконичных форм. От экспериментов 40-х гг. сохраняется вкус к сложным объемно-пространственным решениям; величина проемов остается умеренной, а контраст поля стены и окна сохраняет значение одной из ведущих формальных тем. Стремясь символически выразить идею единства жилого комплекса, архитекторы обратились к пространственной форме средневековых укрепленных поселений. Образуя замкнутый периметр из невысоких протяженных зданий, они стремились обеспечить защиту от ветра и внешних шумов и надеялись создать уютную среду, стимулирующую соседское общение. Подобный прием использован для небольшого комплекса в юго-западной части района Кортедала в Гётеборге (1952 - 1956, архитекторы С. Бролид и Я. Валиндер).

Стокгольм. Квартал Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1944 - 1946. Типовая секция

В условиях равнинного ландшафта Мальмё приемы живописной группировки корпусов не были мотивированными; напротив, соседство четко организованных кварталов старого города диктовала строгость пространственной композиции. Жилой район Лоренсборг, застроенный в 1957 - 1961 гг. по проектам архитекторов Ф. Янекке и С. Самуэлсона (квартал Нюторп), Т. Росса и Б. Торнберга (квартал Лоренсборг) имеет обширные прямоугольные дворы, сформированные высокими пластинами в 9 и 16 этажей, обращенными к магистрали, и корпусами в три - четыре этажа на стороне района, обращенной к парку и городскому стадиону. Многоэтажные дома крупнопанельной конструкции в своем формообразовании развивают ту жестковатую рационалистичность, которая характерна для пространственной организации района.

Стокгольм. Квартал Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1944 - 1946. План: 1 - кухня; 2 - столовая; 3 - жилая комната; 4 - спальня; 5 - помещение для одежды

К концу 50-х гг. идея "замкнутой общины" обнаружила свою бесплодность. Микрорайон не оправдал себя и как главная структурная единица системы обслуживания. Замкнутость жилых комплексов стала восприниматься как свойство, противоречащее реальным связям городского организма. Крайности живописной организации комплексов критиковали и за то, что трудно ориентироваться в их пространстве, и за нарочитую сентиментальность их облика, неестественность стилизации архитектуры под некие "природные образования". Жилые комплексы стали получать более открытую пространственную структуру, тяготеющую к центру района. Происходит возвращение к приему, основанному на членении пространства группами параллельно расположенных одинаковых корпусов ("мода" на дома башни прошла). К тому же при установленной в 60-е гг. норме обеспечения автостоянками - место на каждую квартиру - дома башни требовали слишком обширных площадок, которые трудно разместить. Геометричность элементарных объемов зданий вновь противопоставляется прихотливой сложности природной формы.

Эребру. Микрорайон Роста. Первоначальная планировка квартала и ее реконструкция в 1966 г. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1947 - 1962

Примером такого рода стала застройка района Бреденг на 17 тыс. жителей (1965, архит. К. Э. Сандберг). Он имеет довольно строгую организацию жилых комплексов, которые выглядят "более городскими", чем жилые районы 50-х гг. Три группы одинаковых и одинаково ориентированных восьмиэтажных домов-пластин доминируют в панораме, причем каждая группа охватывает центральное зеленое пространство. С внешней стороны к этому ядру примыкают группы индивидуальных домов. Однако четкость композиции остается свойством плана и не воспринимается в натуре. Повторение восьмиэтажных корпусов кажется утомительно монотонным. Вместе с живописностью, уже не отвечавшей общественному настроению, были отброшены и важные положительные качества композиции комплексов предшествовавшего периода. Возродился "кладбищенский порядок" стройной застройки предвоенных лет. Внимание ко всем деталям природного окружения стало сменяться пренебрежением.

Эребру. Микрорайон Марбакен. Архитекторы С. Уайт и Б. Алм. 1958

Монотонность вновь становится свойством жилых комплексов шведских городов. Она доминирует в микрорайоне Вивалла на 2600 жилищ в Эребру (архитекторы Б. Хултен и Л. Кварнстрём, проект 1966 г). Здесь прямые "строчки" двухэтажных корпусов, вытянувшихся вдоль тупиковых ответвлений проезда, охватывающего комплекс по периметру, образуют два плотно застроенных массива, разделенных полосой, в которой расположены школы и торговый центр. С этой полосой связывается система пешеходных дорог.

Эребру. Микрорайон Барунбакарна. Архитекторы П. А. Экхолм и С. Уайт, 1952 - 1957. Генплан. 1 - торговый центр; 2 - школа; 3 - детсад; 4 - магазин; 5 - гараж

Попытки избежать монотонности вели к противоречивым формальным экспериментам. Среди них - упоминавшиеся выше "супермонументальные" кварталы Тэбю. В микрорайоне Танту на юго-западной окраине "Каменного города" в Стокгольме (1962 - 1965) архитекторы О. Альстрем и К. Острём стремились создать организованную среду группировкой пяти криволинейных в плане корпусов, поставленных на южном склоне, круто опускающемся к воде. Их высота возрастает от 8 этажей на нижней террасе до 15 на бровке. Таким приемом не только подчеркнут рельеф, но и достигнута высокая плотность без ущерба для инсоляции. Территория расчленена на ряд террас, в пространстве которых благодаря вогнутости корпусов обозначились интимные дворики.

Эребру. Микрорайон Барунбакарна. Архитекторы П. А. Экхолм и С. Уайт, 1952 - 1957. Типовая секция

Те же архитекторы - Альстрем и Острём - запроектировали микрорайон Иьюпкэррсберг в Тюресё южнее Стокгольма (проект 1966 г.). Пять семи - восьмиэтажных корпусов, изогнутых по циркульной дуге, располагаются вокруг центрального ядра - вершины скалистого холма - как лопатки колеса турбины вокруг его оси. Петля дороги охватывает комплекс снаружи, а внутреннее пространство, недоступное для машин, включает детские учреждения и игровые площадки, расположенные на живописном рельефе. Благодаря уклону удалось организовать в разных уровнях пересечение пешеходных дорог, ведущих к торговому центру, школам и автобусным остановкам, с транспортной петлей. Композиция комплекса обеспечивает как защищенность его интерьера, так и вид на обширную панораму с внешней стороны корпусов, венчающих возвышенность. Восприятие формы отдельных корпусов раскрывает в конечном счете и общую закономерность пространственной организации.

Веллингбю. Квартал Фюрфергспеннан. Архит. Х. К. Клемминг. 1951 - 1953. Схема плана

Район Бископсгорден в Гётеборге, включающий 10,5 тыс. жилищ и застраивавшийся в 1955 - 1967 гг. по проектам многих архитекторов, стал почти коллекцией приемов организации жилого комплекса, сменявшихся в шведском строительстве, за этот период. Его южная группа имеет живописную композицию, характерную для 50-х гг. В средней части любопытна группа криволинейных корпусов (архитекторы Э. и Т. Алсен); четкая на плане, северная группа, строившаяся позже других, образована прямоугольными карре жилых корпусов (арх. Н. Э. Эриксон).

Гётеборг. Жилая группа в юго-западной части района Кортедала. Архитекторы С. Бролид и Я. Валиндер, 1952 - 1956. Фасад трехэтажных корпусов

Сочетать четкий геометрический порядок и естественную живописность группировки построек сумел архитектор Р. Эрскин в жилом комплексе Бриттгорден на 350 жилищ в городе Тибру (1959 - 1966). Четырех - пятиэтажные корпуса жестко ограничивают участок с трех сторон. Внутри его пространства трехэтажные постройки, сблокированные дома и индивидуальные дома с двориками-атриумами образуют живописные и необычные группы. Целостная среда, созданная здесь, интимна и масштабна. В композиции галерейных домов изобретательно сочетаются формы, выявляющие их каркасную конструкцию и разнообразно трактованные поверхности стеновых заполнений. Своеобразный "выброс" целостной ткани малоэтажной застройки в юго-восточную сторону за пределы периметра многоквартирных домов освободил композицию от скованности.

Стокгольм. Застройка жилой группы района Бреденг. Архит. К. Э. Сандберг, 1965

Р. Эрскин - один из наиболее своеобразных архитекторов Швеции - много сделал для создания специфической архитектуры заполярных поселений, где человек испытывает потребность в жилой среде, надежно защищенной от неблагоприятного климата. Р. Эрскин - противник утопических городов под прозрачными куполами. Он полагает, что их создание не только затруднительно и не оправдано экономически, но и породило бы противопоставление искусственной и природной среды, чреватое гибельными последствиями как для здоровья, так и для психики человека. По его мнению, на севере дома и улицы должны быть как цветы: раскрывающимися навстречу весеннему и летнему солнцу и отворачивающимися от холодных ветров. Высокую плотность застройки Эрскин считает необходимой для севера. Здания большой протяженности должны сочетаться с открытыми переходами, надежно защищенными от ветра и обращенными к солнцу, или с внутренними обогреваемыми улицами - северными эквивалентами аркад Венеции, как он их называет. Под полами таких бульваров должны проходить защищенные от холода каналы инженерных коммуникаций. Человек в среде, организованной подобным образом, не изолируется от природного окружения, но получает необходимую защиту от крайностей климата.

Гётеборг. Жилая группа в юго-западной части района Кортедала. Архитекторы С. Бролид и Я. Валиндер, 1952 - 1956. Генплан

Идеи Р. Эрскина не получили комплексной реализации, но осуществленные фрагменты весьма интересны. В начале 60-х гг. был построен торговый центр приполярного портового г. Лулео. Комплекс его включает два связанных крытым переходом здания: торговый центр с магазинами, рестораном, кинотеатром, гостиницей и обслуживающий корпус с гаражами, складами и выставочным залом. Городские улицы введены в торговый центр через теплые воздушные завесы и продолжаются сложным пространством внутренней отепленной улицы, куда открыты торговые помещения. Искусственный климат делает внутреннюю улицу местом встреч и общения. Чтобы психологически облегчить вход в здание без обязательства что-то купить, архитектор грубоватой крупной пластикой и характером материалов - неотделанного бетона и дерева, сохраняющего естественную текстуру, подчеркивает общественную функцию пространства, его связь с внешним миром. Пространство усложнено, и новый посетитель не может непосредственно воспринять целое. Однако в условиях маленького провинциального городка контингент посетителей постоянен (в отличие от анонимной публики столичного универмага), а завсегдатай постепенно раскрывает все новые вариации пространственных впечатлений.

Гётеборг. Жилая группа в юго-западной части района Кортедала. Архитекторы С. Бролид и Я. Валиндер, 1952 - 1956. Общий вид комплекса

Скульптурная форма разграничений пространства образует необходимые точки ориентации в нарочито усложненной среде.

Мальмё. Жилой район Лоренсборг. Архитекторы Ф. Янекке, С. Самуэлсон, Т. Росс и Б. Торнберг, 1957 - 1961. Генплан. 1 - торговый центр; 2 - школа

Подобные пространства должны были по проекту Р. Эрскина связать между собой жилые, общественные и торговые здания заполярного городка Кируна. Однако здесь была построена только небольшая группа жилых домов разной этажности, связанная общим стилобатом. Форма зданий в плане и их силуэт определялись стремлением избежать образования вихревых воздушных потоков при зимних ветрах и защитить площадку, вокруг которой сгруппированы здания, от снежных заносов.

Мальмё. Квартал Нюторп. 16-этажный дом. План секции

В 1963 г. Р. Эрскин разработал проект застройки шахтерского поселка Свапаваара, примерно в 50 км восточнее Кируны. Жилые постройки, включающие 1500 квартир, располагаются на склоне, обращенном к юго-западу. На верхней отметке двумя непрерывными лентами протянулись трех - четырехэтажные дома, которые должны защищать поселок как от ветра, так и от нарушающих сон косых лучей полуночного солнца в летние арктические ночи. Имеют свои ветрозащитные корпуса и отдельные жилые группы домов, расположенные на склоне. При этом изогнутая форма домов как бы фокусирует свет и тепло полуденного солнца. Обращен к югу и центр, связанный с протяженными корпусами, образующими северо-восточный рубеж поселка. Открытые площади, защищенные от ветра, сочетаются здесь с системой крытых отепленных улиц. Протяженные "дома-ветроломы", пока единственные построенные в соответствии с проектом Р. Эрскина, имеют замкнутые прорезанные редкими скупыми проемами фасады, обращенные на север, и южные фасады, своеобразную "приветливость" которым придают большие окна и прихотливый ритм балконов с деревянным ограждением. Карниз-козырек должен защищать ряды балконов от снега.

Мальмё. Квартал Нюторп. 16-этажный дом. Общий вид

Стокгольм. Застройка жилой группы района Бреденг. Архит. К. Э. Сандберг, 1965

Эребру. Микрорайон Вивалла, 1966. Архитекторы Б. Хултен и Л. Кварнстрём. Генплан

Стокгольм. Микрорайон Танту. Архитекторы О. Альстрем и К. Острём. 1962 - 1965. Генплан

Стокгольм. Микрорайон Танту. Архитекторы О. Альстрем и К. Острём. 1962 - 1965. Общий вид

Стокгольм. Микрорайон Танту. Архитекторы О. Альстрем и К. Острём. 1962 - 1965. Планы домов

Тюресе. Микрорайон Ньюпкэррсберг. Архитекторы О. Альстрем и К. Острём, 1966

Гётеборг. Район Бископсгорден. Архитекторы Э. и Т. Алсен. Генплан

Тибру. Квартал Бриттгорден. Архит. Р. Эрскин, 1959 - 1966. Генплан

Тибру. Квартал Бриттгорден. Архит. Р. Эрскин. 1959 - 1966. Общий вид

Тибру. Квартал Бриттгорден. Архит. Р. Эрскин. 1959 - 1966. Ячейка галерейного дома. 1 - холл; 2 - кухня; 3 - комната; 4 - балкон; 5 - спальня; 6 - туалетная комната; 7 - гардеробная

Лулео. Здание торгового центра. Архит. Р. Эрскин, начало 60-х гг. План второго этажа

Лулео. Здание торгового центра. Архит. Р. Эрскин, начало 60-х гг. Разрез

Лулео. Здание торгового центра. Архит. Р. Эрскин, начало 60-х гг. Интерьер

Кируна. Комплекс жилых, общественных и торговых зданий. Арх. Р. Эрскин, начало 60-х гг.

Типы домов и квартир в шведской архитектуре после 1945 г.

Свапаваара. Архит. Р. Эрскин, начало 60-х гг. Генплан поселка

Характеризуя общую тенденцию развития типов жилища, авторы изданного в Стокгольме обзора "Урбанизация в Швеции" приводят двухкомнатную квартиру для 40-х гг., трехкомнатную - для 50-х и четырехкомнатную - для 60-х гг. В последние годы в строительстве не только возрос процент многокомнатных квартир, но и несколько увеличились нормативные площади квартир и отдельных помещений (подчинение установленному стандарту служит условием субсидирования строительства государством). Максимальная площадь квартиры, установленная в 1960 г. в 61 м², в 1967 г. была увеличена до 74 м². Фактическая же средняя площадь квартир в строящихся домах за этот период возросла для двухкомнатных квартир с 58 до 65 м², а трехкомнатных - с 72 до 82 м².

Свапаваара. Архит. Р. Эрскин, начало 60-х гг. Первые жилые дома

Пересмотренные в 1970 г. нормы устанавливают минимальный размер общей жилой комнаты 20 м², первой спальни 12 м², второй спальни 10 м² и спальни на одно место для квартир не менее четырех комнат 7 м². Для каждой комнаты нормировано минимальное количество встроенных шкафов. Кухни-ниши площадью 2 - 4 м² допускаются только в малых квартирах, предназначенных для престарелых, одиноких и т. п. Площадь рабочей кухни обычно около 8 м², кухни-столовой 10 - 12 м². Раздельный санузел, однако, считается обязательным лишь в квартирах, имеющих более пяти спальных мест. Лифт устраивается в домах начиная с трех - четырех этажей. Если лифта нет, пол верхнего этажа должен находиться на отметке не более 9 м.

Башенные дома 50-х гг. Планы этажей. Дом в квартале Роста

Сравнение квартир района Веллингбю и построенных на 12 - 15 лет позже домов Шерхолмена показывает, что за счет общего увеличения площадей, как правило, более четко организуется их подразделение на функциональные группы, санузлы устраиваются раздельными уже и в двухкомнатных квартирах, обеденное место в кухне-столовой размещается не в глубине помещения, а у окна. Это позволяет использовать кухню как место для игр и домашней работы детей. Высоким качеством отличается оборудование кухонь, стандарты которого, выработанные в ходе длительных исследований, обеспечивают рациональное использование труда домашней хозяйки. Оборудование, изготовляемое стандартными единицами модульных размеров, допускает различные комбинации.

Башенные дома 50-х гг. Планы этажей. Дом в квартале Роста Эребру; Дом в районе Гульдхеден, Гётеборг

Санитарные нормы говорят о предпочтительности сквозного и углового проветривания квартир. Требование это, однако, часто нарушается - в стремлении повысить эффективность использования территории применяются дома с широким корпусом и трехквартирными секциями (существуют и секции, имеющие до восьми квартир на этаже, особенно популярные в Мальмё). В первые годы после второй мировой войны наиболее распространенным в Швеции типом дома был трехэтажный "пластинчатый" корпус. К началу 50-х гг. дома в два - три этажа составляли до 85% общей продукции жилищного строительства. Однако к концу десятилетия эта цифра упала до 55%, а доля многоэтажных зданий, в том числе домов-башен, соответственно возросла. С 1961 г. доля домов в один - три этажа составляла 55%, а домов в девять этажей и более - 15%. В дальнейшем тенденция изменилась, и в 1968 г. соответствующие цифры были 68 и 3%. Наиболее популярными типами зданий стали дома в три и пять - восемь этажей (соответственно 52 и 22%).

Башенные дома 50-х гг. Планы этажей. Дом в квартале Роста Эребру; Дом в районе Гульдхеден, Гётеборг. Дом в квартале Рифстифтет, Веллингбю

Типы "пластинчатых" домов, применявшиеся в Швеции, не отличались особым своеобразием. Но в 50-е - начале 60-х гг. было создано огромное число вариантов домов башенного типа. Они состояли прежде всего из небольших квартир для малых семей, быт которых в меньшей мере связан с озелененным окружением дома. Часто объемам башенных домов придается сложная пластичная форма, определяемая приемом группировки жилищ вокруг центрального ствола вертикальных коммуникаций (единственная лестница, чаще всего с забежными ступенями, как правило, располагается посреди корпуса и не имеет естественного освещения, а пожарная безопасность обеспечивается аварийной вентиляцией и огнестойкостью конструкций). Использование башенных домов в контрастных сочетаниях с протяженными корпусами создавало дополнительный импульс для того, чтобы расчленять объем, подчеркивая его вертикальность и обогащая пластические свойства. После первого эксперимента Бакстрёма и Рейниуса с компактными башенными объемами комплекса Данвиксклиппан появились многочисленные варианты расчлененных решений. Башенный дом тех же архитекторов в квартале Роста, Эребру (1952) имел ствол вертикальных коммуникаций, выделенный в отдельную узкую башню, и раскрепованный главный объем. Строились и так называемые "дома-домино", состоящие из двух блоков, связанных лестничной клеткой (дома в районе Гульдхеден, Гётеборг, 1953, архит. С. Бролид и Я. Валиндер). Однако большие коммуникационные площади и развитый периметр наружных стен подобных домов определили их неэкономичность как в строительстве, так и в эксплуатации, почему они и не получили распространения.

Веллингбю. 12-этажный дом. Архитекторы Х. Клемминг, С. Анкер, Б. Гате, 1953. Общий вид

Секции типа "трилистник" ограничивали возможности рационального планировочного решения квартир и осложняли конструкцию; они были вытеснены вариантами крестообразного плана с четырьмя - шестью квартирами на этаже. Интересную трактовку этой системы создали в Веллингбю архитекторы X. Клемминг, С. Анкер и В. Гате (1953). Их 12-этажные дома имеют "турбинный" план с квартирами, расположенными вокруг винтовой лестницы так, как располагаются лопатки колеса турбины вокруг оси. Почти скульптурного богатства объемов 16-этажных домов в Фарсте добились С. Бакстрём и Л. Рейниус (1961). Здесь план имеет форму неравноконечного креста со срезанными углами. Асимметричный план 11-этажных домов квартала Рифстифтет в Веллингбю (1955, архит. Я. Бьюрстрём) позволил вывести лестничную клетку к естественному свету.

Веллингбю. 12-этажный дом. Архитекторы Х. Клемминг, С. Анкер, Б. Гате, 1953. План этажа

Как любопытный эксперимент следует отметить 11-этажные точечные дома, план которых имеет форму равностороннего треугольника, построенные в юго-восточном жилом комплексе района Кортедала в Гётеборге (1956, архит. С. Бролид и Я. Валиндер). Этот прием позволяет обеспечить хорошую инсоляцию и проветривание квартир при компактности объема в целом. Планировка ясна и рациональна. Напротив, скорее курьезны девятиэтажные точечные дома района Вэстра Фрёлунда, очертание плана которых напоминает пятиконечную звезду (архит. Л. Огрен). Своей массивностью выделяются 17-этажные дома в Тэбю; их план вписывается в прямоугольник 25 х 28 м, на этажах расположены по восемь квартир. Компактность плана достигнута ценой сквозного проветривания квартир в одну и две комнаты и неблагоприятной ориентации части жилищ. Впечатление подавляющей грузности снимается здесь вертикальной разрезкой навесных, облицованных алюминием панелей наружных стен и усложнением объемной формы в целом (излом поверхностей двух фасадов).

Фарста. 16-этажные односекционные дома. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1961. Общий вид

Распространение в строительстве 50-х гг. непопулярных ранее в Швеции сблокированных домов, которые стали "теснить" индивидуальные жилища, было следствием тенденции к экономии территории. Примером использования английского опыта был квартал Фрилюфтстаден в Мальмё (1949, архитекторы Э. Перссон и Э. Хубе). Здесь интересен прием блокировки ячеек, организованных в двух уровнях в зигзагообразные блоки, обращенные торцами к петле подъездной дороги. Такой прием позволил создать перед каждым входом уютную площадку; благодаря обращенности смежных ячеек на разные стороны корпуса и односторонней планировке второго этажа обеспечена изолированность этих площадок. Идиллическая живописность характерна для конца 40-х гг. Расположение сблокированных домов на склонах определяет различные типы композиций блоков. В Веллингбю они стоят поперек горизонталей, поднимаясь по склону крупными ступенями; на участке Гальонсбильден района Грендал сблокированные дома образуют серию террас вдоль крутого склона (1950).

Фарста. 16-этажные односекционные дома. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1961. План этажа

Тип семейного отеля получил развитие в крупном доме-комплексе в Хессельбю-горд, одном из жилых районов Веллингбю (1956). Была сделана попытка сделать коммунальное обслуживание более дешевым и доступным, укрупнив комплекс. В него входят четыре 12-этажных точечных дома и несколько трехэтажных корпусов, соединенных по первому этажу коридором длиной около 750 м. Общее число жилищ - 340, величина их - от одной до шести комнат. Жильцы здесь обеспечиваются полным обслуживанием, включая уборку квартир, стирку, доставку горячей пищи и т. п. В комплекс включены детский сад, клубы для взрослых и молодежи, церковь, спортивный зал, магазины, ресторан, парикмахерская, а также сдаваемые в аренду жильцам залы для семейных праздников. Композиция основана на противопоставлении вертикальных объемов распластанным горизонталям трехэтажных корпусов. Экономический эффект укрупнения, однако, не был столь значительным, как ожидалось.

Гётеборг. 11-этажные односекционные дома в юго-восточной жилой группе района Кортедала. Архитекторы С. Бролид, Я. Валиндер, 1956. Общий вид

Важным компонентом композиции шведских жилых зданий стал цвет, использование которого особенно важно потому, что выразительность пластических эффектов ослабляется скудостью и непостоянством северного солнца. Определились два пути использования цвета: первый - подчеркивание отдельных деталей и частей дома (ограждений, балконов, лоджий, лестничных клеток), второй - выявление цветом пространственной системы комплекса при едином цветовом решении каждой постройки. Последний прием особенно эффективен при живописной застройке больших жилых массивов.

Гётеборг. 11-этажные односекционные дома в юго-восточной жилой группе района Кортедала. Архитекторы С. Бролид, Я. Валиндер, 1956. План этажа

Наиболее распространенной конструктивной схемой жилого дома в Швеции стала система несущих поперечных стен в сочетании с самонесущими или навесными наружными стенами. Разделение функций восприятия нагрузки и ограждения внутреннего пространства позволяет использовать эффективные конструкции для наружных стен - слоистые с легкими отеплителями или из ячеистого бетона. Перекрытия и внутренние несущие стены выполняются из тяжелого бетона в виде плоских плит, толщина которых определяется требованиями звукоизоляции. Чтобы избежать "мостиков холода" при креплении балконов к несущей конструкции, шведские инженеры разработали систему независимых от внутренней структуры бетонных этажерок. Реже используется подвеска балконов к консолям чердачного перекрытия.

Гётеборг. 9-этажные односекционные дома в районе Вэстра Фрёлунда. Архит. Л. Огрен, 1965. Общий вид

Значительная часть жилых домов выполняется в полносборных конструкциях или в сборно-монолитных. В последнем случае нередко используется сочетание внутренних несущих стен из монолитного бетона, выполняемых в скользящей или инвентарной опалубке, со сборными навесными наружными ограждениями (панели из ячеистого бетона или типа "сэндвич", чаще всего высотой на этаж с одним или двумя проемами). Специфический вариант организации строительства таких построек - так называемый "метод Скарне", при котором внутреннее ядро вертикальных коммуникаций, выводимое на всю высоту здания в скользящей опалубке, служит опорой для стрелы крана. С помощью последнего вокруг ядра монтируются остальные конструкции. Этот метод позволяет избежать излишнего нарушения ландшафта участка и получить экономию благодаря тому, что не нужны пути для башенного крана. Таким образом возводились, в частности, односекционные 17-этажные дома в Тэбю. В Швеции неотъемлемым структурным элементом жилой среды служит школа. Радиус ее обслуживания определяет членение крупных жилых комплексов на микрорайоны. Школьные здания создаются как многофункциональные и в вечернее время играют роль общественно-культурных и спортивных центров, образуя пространственно обособленное, но жизненно необходимое продолжение жилищ. Рационалистический подход к архитектуре определил понимание жилого комплекса как единой системы. На этой основе родилось отношение к школе как к зданию, которое принимает на себя часть традиционных функций жилища.

Гётеборг. 9-этажные односекционные дома в районе Вэстра Фрёлунда. Архит. Л. Огрен, 1965. План этажа

Еще в 20-е гг. в Швеции, как и в других странах Европы, школы строились по принципам, восходившим к средневековым монастырским колледжам. Симметричность плана казалась при этом более важной, чем удобство функциональных связей и удовлетворительная ориентация помещений. Первым школьным зданием нового "рационального" типа была школа для девочек в Стокгольме (1932 - 1936, архитекторы Н. Арбом и X. Цимдал), которая состоит из длинного четырехэтажного блока с односторонней застройкой коридора, где размещены классы для старших, примыкающего к нему блока для младших классов и актового зала в отдельном объеме. Все классные комнаты ориентированы на юго-восток. Этажность сооружения определялась стремлением сделать его компактным, обеспечивая в то же время максимальное освещение классов солнцем. Это здание стало прообразом для ряда построек 30 - 40-х гг., очень естественно вписавшихся в строчную застройку кварталов вместе с такими же аскетичными блоками жилых домов.

Тэбю. 17-этажные односекционные дома. Архит. К. А. Аккинг, 1961. Общий вид

Сложившиеся в годы войны тенденции использования местных материалов в жилищном строительстве непосредственно отразились и на характере школьных зданий (примером может служить школа для девочек в районе Сёдермальм в Стокгольме, архитекторы Н. Арбом и X. Цимдал, 1945). Отказ от плоских кровель привел к созданию выразительных, открытых в интерьер деревянных конструкций. Архитекторы отказались от применения отделок, используя поверхности конструктивных материалов: дерева и светло-желтого кирпича. Прием расчленения здания на блоки и выделения зала в особый объем с независимым входом позволял населению микрорайона использовать его по вечерам для собраний или концертов. Отношение к школе, как к центру определенного соседства, стало сознательно культивироваться в соответствии с идущей от Мамфорда концепцией микрорайона.

Тэбю. 17-этажные односекционные дома. Архит. К. А. Аккинг, 1961. План этажа

Хессельбю-Горд. Семейный отель. Архитекторы К. А. Аккинг и О. Энгквист, 1956. Генплан, общий вид, планы типовых ячеек в протяженных корпусах

В конце 40-х - начале 50-х гг. экономические трудности стимулировали поиски компактного типа школьного здания. Под влиянием архитектуры Дании эти поиски привели к так называемой "зальной" школе, помещения которой группируются вокруг центрального холла, что позволяет удобно организовать рекреации и свести до минимума чисто коммуникационные площади. Крупное пространство легко осознавалось как центр всего окружающего района. Характерным примером может служить средняя школа на 1000 учащихся в Сулне (1947, архитекторы Н. Теш и Л. Гиртц). Центральный зал ее имеет пояс окон, поднятый над каре учебных и обслуживающих помещений. Для связи между помещениями на верхних этажах используются открытые галереи. При всей спорности приема нельзя не отметить богатство и своеобразие пространственной системы интерьера, его подчеркнуто общественный характер. Напротив, в трактовке внешнего объема в этом, как и в других зданиях того же типа, архитекторам не удалось выявить его внутреннюю структуру, его роль средоточия жизни жилого комплекса и на этой основе добиться выразительности. Чтобы избежать преувеличенных размеров зала, некоторые архитекторы отошли от чистоты компактного объема и, группируя вокруг зала специальные классы, дополняли главный корпус связанными с ним блоками обычных классов, имеющими коридорную планировку. При этом возрождались и удобства здания, расчлененного на блоки, для универсального использования. Впрочем популярность "зальных" школ не была продолжительной. В течение 50-х гг. определилась тенденция к созданию экономичной павильонной школы малой этажности. Ее павильоны образуют замкнутые группы вокруг двориков или объединяются общей коммуникацией в "пальцеобразную" схему. Но наиболее радикальные изменения наметились в конце 60-х гг., когда "проблема поколений" угрожающе обострилась, появилась четко сформулированная установка - создать условия для контактов разных поколений, между учащимися и преподавателями, детьми и взрослыми членами семей. На этой основе сложились новые принципы функциональной программы школьных зданий, способствующие их дальнейшей интеграции с системой жилого комплекса. Новые методы обучения уже не столь жестко предписывают внешние формы поведения и требуют от школьников большей самостоятельности и инициативы, чем традиционные. Эти новые методы не обуславливают жестко закрепленных границ классных помещений; они должны снять "противостояние" учеников и учителя, присущее традиционному уроку. Функции школы как центра культурной и общественной деятельности в микрорайоне получают широкое развитие с тем, чтобы развить чувство общности между разными возрастами, разными поколениями в соприкосновении их с одной и той же предметной средой.

Мальмё. Жилой комплекс Фрилюфтстаден. Архитекторы Э. Перссон и Хубе, 1949. Общий вид

Предпосылкой новых пространственных решений, воплощающих подобную функциональную программу, стало утверждение, что традиционное представление о необходимости прямого естественного освещения рабочего места школьника устарело. Возможность использования обширных пространств, освещаемых зенитными фонарями и искусственным светом, привела к созданию новых типов построек, имеющих, как правило, один этаж (редко два) и компактную планировку с очень большой глубиной корпуса. Распространенной схемой стала группировка "традиционных" классных помещений вокруг обширного пространства, предназначенного для занятий, отдыха и общественных функций. Открытая планировка этого пространства, не имеющего жестко закрепленных подразделений, должна служить символическим выражением функциональной интеграции. Такие залы обычно включают зоны для групповых или индивидуальных занятий, библиотеку, стеллажи с учебными материалами. Они оборудуются современными аудиовизуальными средствами обучения. Подвижные перегородки позволяют соединять классы в крупные помещения или раскрывать их в центральное пространство. Все это должно обеспечить варьируемые размеры учебных групп.

Мальмё. Жилой комплекс Фрилюфтстаден. Архитекторы Э. Перссон и Хубе, 1949. Генплан

Новый подход, впрочем, почти не затронул школы высшей ступени и профессиональные школы, не входящие в систему жилой среды. Компактные здания с большой площадью застройки доминируют при этом, так как позволяют сократить коммуникации и шире развить координацию функций. Расширение общественных функций школьных построек во внеучебные часы стимулируется не в последнюю очередь и экономическими соображениями.

Мальмё. Жилой комплекс Фрилюфтстаден. Архитекторы Э. Перссон и Хубе, 1949. План секции

Школа Нюпкэрр в Тюресё под Стокгольмом (1970, архитекторы Улин и Мальм) - одноэтажное здание с 20 классами. Каждая пара классов имеет свой вход со стороны улицы с гардеробом и туалетом. Средний пролет занимает протяженный учебный зал, где совмещены места для индивидуальных и групповых занятий, библиотека, стеллажи для учебных пособий. Цветовые и световые эффекты членят коридорообразное помещение, выделяя определенные зоны. Столовая и классы для обучения ремеслам выделены в отдельный блок. Архитектура нейтральна - она должна служить лишь объединяющим фоном для жизненных функций. Во вторую половину дня здание используется как молодежный клуб.

Мальмё. Жилой комплекс Фрилюфтстаден. Архитекторы Э. Перссон и Хубе, 1949. План секции

Школа Бриккебакен на 500 учащихся в Эребру (1971, архит. С. Уайт) образует часть общественного и культурного центра района. Жесткого разделения между школой и другими его учреждениями здесь нет. Внутренняя "улица" центра - школьный коридор со стеклянными стенами, отделяющими его от классов, библиотеки, мастерских. В этот же коридор выходят приемная врача, зал собраний местных организаций. Школьная столовая во вторую половину дня используется как ресторан и банкетный зал, а спортзал входит в общерайонный спортивный комплекс. Общерайонной стала и библиотека, где для школьников выделена отдельная комната. Окончательное разрушение обособленности школьного мира возведено здесь в степень принципа.

Стокгольм. Террасные дома в районе Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1950. Общий вид

Своеобразна большая школа "Рисберг" на 1500 учащихся в Эребру (1971, архитекторы С. Уайт и Б. Иохансоон), которая занимает пространство (около 110х120 м), организованное системой параллельных коммуникаций и полосами зон хранения учебных пособий. Вокруг замкнутых двориков, пересекаемых коридорами, группируются блоки помещений. Дворики позволяют обеспечить естественное освещение и разбить монотонность пространств огромного плоского здания. Классы получают и дополнительный верхнебоковой свет. В центре расположена библиотека, фланкируемая залами для общих занятий. Особенность этого здания - гибкость планировки. Перегородки между помещениями могут свободно перемещаться, позволяя менять состав помещений каждого учебного блока, выделять четко фиксированные классы или создавать общие пространства для занятий. Облик распластанного сооружения элементарно прост. Вместе с тем его фрагменты масштабны, разработка их весьма корректна. Как и другие подобные постройки, в целом его может характеризовать лишь план, раскрывающий взаимоотношение фрагментов. Возникает архитектура, лишенная представительных фасадов, архитектура, которая стала средой. Преждевременно делать выводы о плодотворности радикальных изменений, которые происходят сейчас в школьном строительстве Швеции. Однако если даже в этих экспериментах жизнь опровергнет многое, тенденция к многофункциональному использованию школьных зданий и полной интеграции их с жилой средой заслуживает внимания и самого серьезного анализа.

Стокгольм. Террасные дома в районе Грёндал. Архитекторы С. Бакстрём и Л. Рейниус, 1950. Разрез

Архитектура жилых домов и связанных с ними построек развивалась в Швеции при неизменном подчинении более обширным контекстам градостроительных замыслов. Стремление достичь единства жилой среды было доминирующим. Функциональные задачи решались на рациональной основе, стилистические тенденции "вписывались" в пределы утилитарно целесообразного. В этом и сильная сторона шведской жилищной архитектуры, и ее ограниченность: достоинства оборачивались плоскостью замысла, бездуховностью под давлением общих тенденций буржуазного "общества потребления". В узких рамках, заданных социальной действительностью, шведским архитекторам нередко удавалось проявить профессионализм в лучшем смысле этого слова. В области создания жилой среды они достигали этого особенно часто.

Хессельбю-Горд. Семейный отель. Архитекторы К. А. Аккинг и О. Энгквист, 1956. Общий вид

Хессельбю-Горд. Семейный отель. Архитекторы К. А. Аккинг и О. Энгквист, 1956. Генплан

Хессельбю-Горд. Семейный отель. Архитекторы К. А. Аккинг и О. Энгквист, 1956. План типовых ячеек в протяженных корпусах

Стокгольм. Школа для девочек в районе Сёдермальм. Архитекторы Н. Арбом и Х. Цимдал, 1945. Интерьер зала

Сулна. Средняя школа. Архитекторы Н. Теш и Л. Гиртц, 1947. Планы

Сулна. Средняя школа. Архитекторы Н. Теш и Л. Гиртц, 1947. Интерьер зала

Эребру. Школа 'Рисберг'. Архит. А. Класон, 1971. План, схема разреза. 1 - учебный блок; 2 - библиотека; 3 - читальная комната для учащихся; 4 - читальная комната для учителей; 5, 6 - учительские; 7 - подсобное помещение; 8 - общая комната; 9 - центральный гардероб; 10 - офисы; 11 - класс рисунка; 12 - музыкальный класс; 13 - сторож; 14 - подсобное помещение; 15 - актовый зал; 16 - столовая для учителей; 17 - столовая для учащихся

Школа 'Рисберг'. План учебного блока

Тюресё. Школа Нюпкерр. Архитекторы Улин и Мальм, 1970. Общий вид

Тюресё. Школа Нюпкерр. Архитекторы Улин и Мальм, 1970. Схема разреза. 1 - входы и туалеты; 2 - класс; 3 - общая библиотека и групповые комнаты; 4 - администрация и учительская; 5 - навес