3. На строительстве временных мостов великой отечественной войны

Эти несколько страниц расскажут о характере работы мостостроителей во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., о незабываемом возведении моста на морском проливе. Не столько о технической стороне работы, сколько об общей обстановке и необычности условий.

Уже с конца 1941 г. для передвижения войск и военной техники при наступлении Советской армии стали необходимы хорошие дороги. В их восстановлении наиболее трудоемким было строительство мостов.

Специальность привела меня в число военных железнодорожников, и с октября 1941 по май 1945 г. я работал на восстановлении больших мостов в проектных группах на Юго-Западном фронте, 3-м Украинском, Южном. В начале 1942 г. мосты на Оке у городов Алексина и Белева возобновляли так: упавшие одним концом пролетные строения поднимали гидравлическими домкратами на шпальных клетках, которые постепенно наращивали. Для опор на льду Оки срубили бревенчатые ряжи, чуть выше возможного уровня весеннего паводка. Установив на место, загрузили их камнем и сверху возвели рамные конструкции из брусьев. Длительная сложная работа, которую на Белевском мосту дополнительно затрудняла близость фронта: немецкая батарея пользуясь хорошей освещенностью, почти ежедневно производила прямой обстрел моста и поселка на высокое берегу, где мы жили и работали. Позже строили мосты в низком уровне, которые служили лишь до первого па-водка. Сооружались они быстро: сквозь лед в дно реки забивали сваи, поверх них прикрепляли поперечные балки и ставили "пакеты" - короткие балочные металлические пролетные строения.

Работа на восстановлении мостов была связана с многочисленными передвижениями на дрезинах, паровозах и платформах, открытых площадках вагонов грузовых поездов с боеприпасами, иногда пешком. Взрывы и ураган пламени подожженного гитлеровцами города в ночь их отступления 25 октября 1943 г. я видел с левого берега Днепра из Игрени, куда мы приехали накануне для восстановления Днепропетровского моста. Мост был разрушен настолько, что возобновлять прежние конструкции не имело смысла. Поэтому рядом строили новый временный мост на свайных опорах с деревянными рамными надстройками и металлическими пакетами про летных строений.

Для перехода с одного берега на другой в хаосе конструкций разрушенного моста плотники соорудили примитивный деревянный тротуар по упавшим фермам Иногда он проходил между ними, иногда вместе с удержавшимся концом пролетного строения поднимался на верх уцелевшей опоры, местами почти лежал на воде. По тротуару шли все: и мостостроители, сооружающие временный мост, и военные, и возвращающиеся из эвакуациии жители. Мне часто приходилось ходить через мост. Я знал, где провалилась доска, где торчит конец винтообразно искореженного рельса, где надо перелезать через поперечные элементы ферм или проползти по. ними в зависимости от того, на какой они высоте, но в первый раз шел ночью.

Внизу сквозь завал мостового металла пробивалась днепровская вода. Луна и отблески ее колеблющегося отражения в водяных струях слабо освещали чудовищные нагромождения. Силуэты сложных переплетений огромных ферм в невообразимо противоестественных ракурсах, глубокие черные провалы неосвещенных мест Ни с чем не сравнимое грандиозное и мрачное зрелище

Путь через Днепр - более километра: спуски и подъемы по трапам с поперечными планками, которыми то и дело сменялись тротуары, участок внутри поваленной на сторону фермы, куда совсем не попадает свет и приходится держать впереди вытянутую руку, чтобы не наткнуться на свисающий или выдвинувшийся сбоку отрезок железных стойки, раскоса из тавра, швеллера или уголка. Луна скрылась, стал моросить дождь, изменившееся . освещение еще усилило фантастичность уходящих в темноту гигантских очертаний.

Когда мы заканчивали проекты опор, начальник Управления военно-восстановительных работ № 8 и строительства моста генерал И. С. Картенёв предложил мне оторваться от конструирования и изобразить общий вид восстановления с деревянными опорами нового моста и разрушенным старым. После нескольких натурных рисунков карандашом и акварелью я стал искать необычный ракурс. На правом берегу сохранился пятиэтажный дом. Потолки были высокие, и дом на крутом берегу напоминал башню. Поднимаюсь по лестнице выше и выше мимо запертых дверей. На самом верху, в уровне чердака маленькая дверь. Открываю - в комнате несколько солдат, орудийный расчет. Мне подставили табуретку у окна. Мост был виден хорошо, так, как мне хотелось. Пока я работал, солдаты три раза выбегали на крышу, а над головой громыхала зенитная пушка, отбивая налеты вражеской авиации.

Побывав в конторе строителей левого берега, я возвратился к Днепру, чтобы перейти мост в обратном направлении. В ярком солнечном небе возникли несколько немецких бомбардировщиков. Полетели вниз бомбы. Но ни в новый мост, ни в хаос старого бомбы не попали: с высоты трудно попасть в узкие полоски мостов, ветер, крен самолета, зенитный огонь с земли мешают прицельному бомбометанию. Но за минуту тогда погибли 80 человек, работавших на проезде строящегося моста. Взрывная волна срывала их с рельсового полотна и бросала на исковерканный металл старого моста.

Керченский пролив поезда пересекают на железнодорожном пароме. Мало кто знает, что одно время над проливом был мост, построенный в 1944 г. железнодорожными войсками и мостоотрядами военных восстановителей. Об этом строительстве, самом большом, в каком мне довелось участвовать, развернувшемся на нескольких десятках километров, хочется рассказать особо. Здесь был построен самый протяженный в нашей стране и единственный в истории России мост над морским проливом, в краю древней трехтысячелетней истории и удивительной географии. Он сооружался в условиях войны, когда в Крыму еще были гитлеровцы Воины ночных десантов не успевали увидеть ни пролива, ни Керчи. Высаживались, вступали в бой и проходили дальше в войсках наступления или погибали. Сейчас на полуострове Чушке построены дома, поселки у паромной переправы, железнодорожной станции, выросли сады. В то время вдоль ее пустынных берегов виднелись только песок и волны прибоя на плоской отмели Мы работали почти год на проливе: в землянках и палатках косы Чушки, на Еникальском полуострове в Жуковке, Опасном, Капканах. В нескольких эпизодах постараюсь дать представление о строительстве, проливе Керчи и обстановке того времени.

В конце февраля 1944 г. наша небольшая группе, в Ростове заканчивала подготовку к паводку временного моста через Дон. Тает снег, по улицам между привычными развалинами зданий бегут весенние ручьи. Все чертежи переданы строителям, завтра возвращаемся домой Неожиданно по распоряжению из Москвы пришлось выехать в Краснодар. Уже знаем, что едем на строительство моста через Керченский пролив, работа необычная, не похожая на то, что делали, в прошедшие годы войны. Может быть, сбываются давние фантазии? Правда, не Берингов со скалами и льдами, но все-таки морской пролив!

Из Краснодара едем к этому неведомому Керченскому проливу по Кубани, 250 км дороги, местами невыносимой; в колдобинах, ямах, с остатками боев, которые шли на кануне, нагромождения и вбитый в землю военный металлолом: части автомашин, орудий, воронки от взрывов. Жидкая глина Варениковской, куда до половины утоплены колеса "форда"; перед нами выпрыгивают из этой жижи, километр за километром, нескончаемые тысячи малюсеньких лягушат.

На запад, ни запад, мимо залитой водой окраины Темрюка, прямо на снижающееся к горизонту солнце. Безлесная, по-весеннему голая, глинистая земля. Слева тянется унылый серый лиман; подъем дороги, спуск, снова подъем, холмы впереди ограничивают горизонт-Расступилось пространство, и с вершины холма пейзаж вдруг волшебно изменился и предстал необъятным,

Вспыхнул одним из тех зрительных впечатлений, когда вce в нем - до яркости цвета, в памяти остается навсегда. Под низким вечерним солнцем нестерпимо блестит зеркальная серебристо-белая поверхность моря, Ослепительный простор картины наискось неправдоподобно перечеркнут тонкой черной тушевой, вытянутой, как струна, линией. Она кажется уходящей в бесконечность, теряясь в сверкании солнца и моря. Вид фантастичен и в сознании отозвался как случайность, обман зрения, выглядит чем-то секундным, что должно сразу исчезнуть. Спуск .дороги, неровности рельефа временами скрывали картину, но неизменно и настойчиво она возникала вновь. "Чушка!" - сказал кто-то. Ничего нe знал я о ней прежде и совсем не таким представлял морской полуостров.

Коса Чушка - узкая полоска земли вдоль пролива. В длину она 16 км, а шириной в начале, у Кордона, всего 60 м, дальше расширяется, достигая полутора километров. Для проезда или прохода служит лишь северо-западная песчаная бровка. Остальная поверхность косы - заболоченные тонкие фиорды, поросшие высокой травой, напоминающей осоку. В сильные штормы волны перекатываются через перешеек, превращая косу в остров, прекращается сухопутная связь с материком. Запомнились дни, когда повар не только суп, но и чай готовил из соленой морской воды. Пресную воду привозили на грузовом автомобиле с берега.

От Крыма Чушка отделена проливом шириной 4,5 - км, от Тамани на Кавказском берегу - огромным Шаманским заливом. На севере за высоким мысом Крымского берега - Азовское море, на юго-западе - Черное море за узкой полосой острова Тузла, перпендикулярной Чушке и течению пролива. В хорошую погоду над морем на горизонте бывают видны белые рыбацкие Домики, чудом сохранившиеся на Тузле. В десяти кило-Метрах на западе бухта, отделяющая Еникальский полуостров от Керченского, в глубине ее сама Керчь у подножия горы Митридат, носящей имя греческого царя I в. до н. э.

Небольшая остановка на Кордоне. Справа домики поселка Ильич. По мере наступления сумерек предметы утратили резкость очертаний, потускнели, приблизившись, стали более обыкновенными и дорога, и море. Камни, грязные волны у берега, на воде щепки, дырявая лодка, остатки разбитого причала, глинистый берег вернули в будничную реальность. Еще спуск, и колеса пошли бесшумно по сырому песку. Мы на узкой полосе Чушки - название теперь знакомое, но с ударением на конце пока звучит странно. Море плещет с двух сторон мягкой дороги, по которой мы едем довольно долго. Левый берег постепенно отодвигается в сторону. Вода стала только справа. По кромке моря какие-то ящики, наполовину в воде разбитый остов подводной лодки, затонувший металлический понтон.

Геолог Дмитрий Александрович Муринов показывает мне бугорок, едва различимый в сумерках: гора, сопка, грязевой вулкан, извержения которого образовали остров, выросший от песчаных наносов и превратившийся в полуостров.

Совсем стемнело, когда мы доехали. Наскоро при колеблющемся пламени светильника устраиваемся на ночлег. Совсем рядом, в нескольких шагах, шумит прибой на отмели плоского берега. Мы на десятом километре Чушки. От двенадцатого километра будет строиться мост на Крымский берег, где десанты советских войск укрепились, заняв плацдарм на Еникальском полуострове, поселках Глейки, Жуковка, Маяк.

Первые ночи (землянки устроили позже) спали в палатке между дорогой и берегом пролива. Напротив, по другую сторону дороги, небольшой кольцевой земляной вал, в центре его - зенитное орудие. Внутри кольца маленькая земляная хижина, где живут зенитчицы. Когда немецкие самолеты летят ночью и девушки, наведя орудие, открывают по ним стрельбу, спать уже невозможно. К этому привыкли, мирились как с неизбежным, но взрывы днем озадачили всех. Из пролива катер с красной звездой обстреливал наш поселок. Зенитчицы повернули пушку в сторону катера и сделали два-три неприцельных выстрела. Катер ушел. Оказалось, что моряки расстреливали плавающую мину. Не попадая в цель, снаряды отражались рикошетом от воды и летели на Чушку.

22 апреля, переправившись через пролив, я пошел в Керчь, до которой от причала по дороге 17 км, увидел город на одиннадцатый день после изгнания гитлеровцев. Еще громоздились над речкой Мелик-Чесме свалившиеся друг на друга два танка, на земле - шинели с высохшей кровью. Изуродованные артиллерией, разбитые бомбами городские здания, улицы; взрытый снарядами с моря склон горы Митридат усеян терракотовыми, черными, белыми тонкими черепками греческих керамических изделий. На вершине горы часовня - памятник археологу И. А. Стемпковскому - пробита снарядом. На склоне, обращенном к морю, от созданного им храма-музея остались развалины. Остатки колонн, древних греческих ваз на уцелевшем каменном стилобате.

Во время войны много городов было в руинах. По степени разрушений Керчь превзошла все, что я видел, и может быть сравнима только со Сталинградом, в котором мне довелось побывать после.

В апреле мы приступили к строительству моста. Начинаясь от Чушки километровой каменной дамбой, мост протянулся через пролив и выходил на низменный берег Еникальского полуострова между мысом Опасное и поселком Жуковка. 115 однотипных пролетов по 27,1 м, ворачивающее на средней опоре 110-метровое пролете строение двойного судоходного отверстия над фарватером крупных судов, эстакады у берега и дамба составили полную длину мостового перехода. Одновременно сооружались железнодорожные линии подходов к мосту: от станции Сенной на Кавказском берегу и от завода Войкова на Крымском берегу.

Моста теперь нет. Утратив свое стратегическое значение, он был разобран и заменен паромной переправой, но независимо от, казалось бы, примитивной конструкции, сооружение столь протяженного моста на морском проливе в военное время - историческое событие и техническое достижение.

Вдоль намеченной трассы мостового перехода в проливе забивали под основные опоры кусты тридцатиметровых свай. Пустотелые металлические сваи высотой 15 м удлинялись книзу сплоченными по 3 и 4 деревянными брусьями, полностью погружаемыми в поддонный грунт. Пустоты верхних частей заполняли бетоном. На балочный металлический ростверк каждой свайной опоры ставили прямоугольную пространственную раму из деревянных брусьев с болтовыми соединениями, заготовляемую на берегу. Пролетные строения опирались на металлические оголовки рамных надстроек. Для сокращения сроков строительства в первую очередь ставили пакеты из Двутавровых балок высотой 1 м и длиной 27 м;под них в середине ставили упрощенные временные опоры. По мере изготовления шпренгельных ферм ими заменяли временные пакеты.

Строительство шло в разных местах. На монтажно-строительном полигоне в Капканах собирали пролетные строения, конструируемые инженерами В. Г. Андреевым и А. Г. Прокопович. В перевернутом положении, как изготовлялись, фермы на платформах подвозили к берегу для спуска по пирсам на причал, где между специально оборудованными башнями их перевертывали и опускали на баржу в нормальном положении. Рамные надстройки основных опор изготовляли на другом полигоне, вблизи Жуковки, и на катамаране из двух спаренных самоходных понтонов, прозванном "гитара", доставляли на свайные основания. Конструированием всех типов опор руководил инженер К. С. Силин. Он же придумал и разработал гигантские портальные копры для забивки свай. Высоко поднятые над морем по линии строительства, они виднелись издалека. На конструкцию моста повлиял материал: для пролетных строений и свайных опор использовали трофейный металл, в спешке отступления оставленный гитлеровцами, которые собирались строить автомобильный мост.

Этот склад металла на площадке Еникальского берега вблизи Капканов мы с Владимиром Григорьевичем Андреевым осмотрели на другой же день по приезде на Чушку для того, чтобы составить перечень количества и типов профилей для моста. Штабели 27X27 м состояли из поставленных друг на друга перекрестными рядами двутавровых балок метровой высоты. Так уложены и тридцатиметровые сваи различных сечений. Склады бомбили, видны следы фугасных взрывов, не причинивших серьезных разрушений тысячетонным громадам, только не-большие местные повреждения. Первыми из проектировщиков видим этот склад. Считаем, измеряем, записываем, умножаем, складываем.

А перед этим впервые переправлялись через Керченский пролив от причала на двенадцатом километре косы к причалу Опасное на Крымском берегу. Большая лодка - катер без каюты, банок и палубы; только металлический корпус с высокими бортами. Плотно закутанный в брезентовую одежду и капюшон рулевой, стоя за штурвалом, ведет судно в обход сорванной штормом и теперь свободно плавающей морской мины, о которой предупрежден. На него обрушивается главная масса косой волны. Остальных, кто не успевает вовремя укрыться за стенками борта, вода окатывает периодически.

С берега мне довелось однажды видеть невдалеке взрыв цилиндрической мины, занесенной на мелководье, запоминались мгновенная желтая вспышка и вертикаль взброшенной воды в несколько десятков метров.

Спуск ферм к причалу

Руководителем проекта моста был инженер М. Руденко. В затруднениях, сложных и технически спорных случаях деятельно участвовал инженер Н. М. Колоколов, постоянно находившийся на строительстве. Его практический опыт и широта мышления во многом помогали. Участвуя как архитектор в проектировании всех частей моста, от общей композиции до деталей опор, ограждений и въездов, одновременно по поручению командования я выполнял натурные рисунки строительства и проектировал памятник Десанту Отдельной Приморской армии, начавшему освобождение Крыма от гитлеровцев.

Май. Ярко светит южное солнце. Но всего месяц назад война была еще здесь. Следы ее видны повсюду. Прибой, шумя на каменистом берегу у крепости Еникале, постепенно покрывает галькой и песком заржавленные металлические остатки разбитых автомашин, самолетов, танков, подводных лодок, тендеров и других судов, артиллерийских орудий, наваленные непрерывной грядой в воде и на суше по кромке берега. На Чушку волны прилива постоянно выбрасывают тела моряков и солдат, погибших в десантных операциях и переправах. Всякий шторм оставляет их на Ракушечно-песчаном берегу. Железнодорожным и военным строителям, работающим на проливе, не дано их забыть и естественно стремление теперь же, не ожидая конца войны, немедленно увековечить их героический подвиг.

Вдоль Крымского берега, мысов, бухт и поселков, на Чушке, Кордоне, вплоть до далекой Тамани распределились участки работ и подразделения мостостроителей, но главные сосредоточены на проливе вдоль трассы мостового перехода. Флот многочисленных разнообразных судов по утрам доставлял строителей к месту работы на опорах, которых вместе с дополнительными в промежутках было 238!

Ощущение огромности добавила встреча с водолазной станцией. Утром стою на причале Опасного и смотрю, как одно за другим уходят с рабочими катера, мотоботы, моторные лодки. Чтобы нарисовать портальные копры, я должен правильно выбрать судно и попасть именно к барже, что виднеется в проливе вблизи моста.

Буксир долго не отправлялся. Наконец отчалили, полчаса спокойного беззаботного морского пути в солнечный день. К моему удивлению, вижу, что идем далеко от баржи и - мимо. Направившись выяснять к капитану, понял, что уже бессмысленно: в эту минуту буксир сел на мель. К берегу Чушки всех переправляли на лодках. Там начальник флота предложил довезти меня в своей моторке, с условием, что по дороге зайдем к водолазам. Водолазная станция - две большие лодки, в одной водолаз, в другой компрессор. Они плывут от опоры к опоре. Будущая мостовая опора - пока куст свай, к которым прикреплены легкие подмости, одинокие до-щечки без ограждений в полутора метрах над водой. Работа на них - для виртуозов: упасть можно запросто, уронить инструмент - того проще. Вот на водолаза надет скафандр и водолаз под водой, на глубине пяти-шести метров. Через несколько минут со дна появляется топор, а в телефоне вопрос, что еще? - Еще домкрат, два молотка и пила! Когда все найдено, водолазная станция переезжает к следующей опоре, где повторяется приблизительно то же, с разницей в количестве и названиях утонувшего инструмента. Постоянная работа плавучей станции - частичка в многогранном и обширном комплексе небывалого строительства.

Перевозка рамных опор

Когда я достиг баржи, было заполдень, упущено много времени и следовало очень торопиться, чтобы сделать акварель размером 40X60 см до конца рабочего дня. Заканчивая, я видел суда, спешащие к причалам крымского берега. Начальник Управления военно-восстановительных работ-12 генерал П. М. Зернов руководил строительством моста, был организатором его и увлеченным вдохновителем. Образованный и разносторонний, без выраженных внешних эмоций, спокойный, рассудительный, он не заражался нервным настроением окружающих в случаях неуда.

Временный мост над проливом. Октябрь 1944 года

- Штормом свалило копер? Надо поднять его. Необходимые средства у Вас есть.

- Нужен рисунок с моря? Можно отвезти Вас на гидрометрическую площадку в проливе, с матрацем и сухим пайком на три дня.

В июле, мы тогда работали на Крымском берегу в Капканах, Петр Михайлович Зернов заехал за мной в проектный отдел: - Поедемте на Митридат! Там тоже памятник собираются строить освобождению города Керчи, надо помочь выбрать место, посмотреть проект.

На вершине горы нас ждала группа военных. Капитан стал показывать мне проект обелиска. В военных шинелях все кажутся одинаковыми. Занятый профессиональным обсуждением, я смотрел на чертеж, а не в лицо собеседника, пока капитан не сказал:- А ведь мы с Вами знакомы!. Действительно, мы же вместе учились в Сибирском художественно-промышленном техникуме им. Врубеля. Алеша Киселев, но без кудрей - вот неожиданная встреча! Не виделись лет пятнадцать, с Омска. Однако не до воспоминаний. По памятнику у меня были возражения, считал недостатком: во-первых, композиционно форме обелиска соответствует горизонтальное основание, а не вершина горы, а во-вторых, место занято историческим памятником-ротондой над могилой археолога И. Стемпковского, который следует отремонтировать, а сносить недопустимо. Киселев отстаивал свой проект (там была его подпись) основным доводом: - "Проект уже утвердил профессор Гинзбург". После встречи на Митридате с Алешей мне увидеться больше не довелось. Ротонду взорвали, обелиск построили, но на табличке автором написан не А. Киселев, а М. Гинзбург. В свою очередь, я тогда работал над эскизами памятника Морскому десанту у поселка Маяк и обдумывал и его композицию.

Воплощение художественного образа сооружения, посвященного подвигу, зависит от материала и места постройки, времени, обстоятельств и, несомненно, главным образом определяется степенью знания художником основ-ной темы и глубиной его личного эмоционального восприятия.

За проливом виднеются легкие очертания освещенных солнцем холмов Еникальского берега. Башмаки утопают в глубоком песке; я иду вдоль пустынных километров Чушки к ее началу, опять увидеть место, где происходила посадка на десантные суда. Вот оно: мыс Кордон выступает в море невысоким желто-серым обрывистым берегом. Протяженный, ограниченный поверху почти горизонтальной линией, ровной полосой поднимается он над гребнем прибоя. На Кордоне тоже почти нет растительности. Глина, камни. Дует обычный здесь резкий ветер. Суровый берег, суровые волны под ним и само название суровое: Кордон - передний край, рубеж.

Отсюда, от береговой кромки Азовского моря, с этих причалов в темноту ноябрьской ночи десантники Отдельной Приморской армии, 11-го и 16-го корпусов вышли в море к небольшому северо-восточному плацдарму Еникальского полуострова у поселков Глейки и Жуковка, большинство на верную гибель.

Корабли Азовской флотилии систематически усиливали армию, закрепившихся на отвоеванном плацдарме десантников, переправляя через пролив резервные части, Вооружение, боеприпасы и продовольствие. Эти десанты на сторожевых торпедных и минных катерах, тендерах, мотоботах схожи с первым. Вот как вспоминает канун нового 1944 г. Василий Кокуркин, тогда командир тендера: "Все чаще и чаще холодные, назойливые северо восточные ветры. По утрам береговая кромка белеет ледяными закромами. В новогоднюю ночь дважды ходили от четвертого причала Чушки в Жуковку. Пока стояли под разгрузкой, наступил Новый год.

В первые дни января готовился десант. На тендер прибыло пополнение - пулеметчики из армейско-зенитного подразделения. На мотоботах бойцы флотского батальона. Они будут высаживаться первыми. Кроме них и гвардейского полка в составе десанта 143-й Краснознаменный батальон морской пехоты, всего более чем на 50 судах. Десант высаживается со стороны Азовского моря, в районе мыса Тархан. 9 января сразу после наступления темноты тендерам приказано подойти к первому причалу кордона Ильич. Время строго рассчитано. Как только командир дивизии капитан-лейтенант К. С. Иващенко успел объявить приказ, начали подходить пехотные подразделения. В тендере расположились около сотни людей и сразу стало тесно. Тумана нет, но в последние минуты потянула низовка. Ветер не сильный, можно идти. От катера к катеру передается команда, шумно затарахтели моторы, хлопнул и тихо заурчал забортный выхлоп мотора. Все. Впереди - бой. Как он закончится для нас?

Ночь темная. О движении отряда судим по мелькающим впереди кормовым огням. Начинает качать. Свистит ветер, ударяя в мачту, рею и фалы. Размеренно и глухо бьют о борт волны. Когда вышли на простор Азова, волны стали еще крупнее. Холодные брызги обдают палубу. Наш курс пока немного под ветер. На траверзе мыса Хрони повернули на запад, волна стала бить в левую скулу. Чем дальше от Таманского берега, тем более крепчает ветер. Вот уже шесть-семь баллов. Тендер, кряхтя, то взбирается на седой гребень волны, то проваливается в пучину. Кажется, в темноте видно грязную воду разбушевавшегося Азовского моря. Волны захлестывают тендер. Для десанта погода самая подходящая. Потихоньку пройдем этот кипящий котел. У берега будет тихо, ветер-то юго-западный. Зато какая неожиданность для противника!

Далеко за полночь достигли точки поворота. Вот он, красный мигающий огонек, от которого мы должны лечь на курс к Крымскому берегу..."

Повествуют те, кто выжил. О том, что пережили павшие, можно только догадываться. Героизм современности сошелся с историческими событиями, превзошел их и заслонил своей близостью и доселе не виданными масштабом и величием.

Пусть будущий монумент воплотит значительность и историчность подвига. И печаль. Станет достойным знаком великой скорби, памяти и преклонения. И все-таки не должен он давить грубыми или мрачными формами, а быть красивым и стройным. Ведь впереди жизнь!

Постепенно образ памятника принял реальные очертания: высокий шпиль 36 м, уступами суживающийся кверху, будет гармонировать с обширными поверхностями пролива и моря, невысокими берегами. Тонкая вертикаль - форма корабельных мачт, издавна привычная и родная морякам и жителям морских побережий. Вертикальный шпиль символизирует устремленность, непреклонность, и героизм морского десанта.

Внизу постамент и просторная квадратная площадка. Тяжелые артиллерийские снаряды, морские якоря и цепи, железнодорожные колеса в ограждении символизируют соединение родов войск и транспорта в десантных операциях.

Мост и памятник закончили перед праздником 27-й годовщины Великой Октябрьской революции.

По окончании строительства я уезжал в Москву через Краснодар и с понятным нетерпением ждал переправы через пролив. Не на понтоне, катере или мотоботе, а в поезде по железнодорожному мосту! Я не знал тогда, что это исключительный случай, что повторить его будет невозможно.

Двухъярусный мост. Проект 1947 года

Состав формировали из трех вагонов. Вагон главного инженера строительства стоял в Капканах. Уже за день я переселился в вагон. Сырая холодная погода, серое небо. Как всегда - ветер. Ночью с 15 на 16 ноября вагон стали катать. Лег на верхнем диване, чтобы лучше видеть, но в заоконной темноте больше угадывал, чем мог рассмотреть, как проплывают знакомые, почти ставшие родными: полуразрушенный домик с террасой, развалины, стена Еникальской крепости, доска переезда, одинокий столбик из рельса. Потом два коротких свистка, и все это снова, в обратном порядке. Под утро, около 4 часов, толчки и остановки сменились ровным движением. При-вычное мерное постукивание колес на стыках, постепенно ускоряющееся. Едем! Сон мгновенно слетел: ведь это первый поезд по первому мосту над морем. За окном знакомые места отмечаются тусклыми фонарями сигналов. Вот Капканы, переезд, крепость. А сейчас поезд идет по склону горы, огибает болотистую низменность. Земля ушла вниз: поезд на насыпи. От паровоза по откосу рассыпаются искры. На мгновение пламя паровозной топки осветило дорогу. Переехали путепровод, значит, сейчас, сейчас мост... Сразу исчезло все. За окном черная тьма. Но внизу под вагоном, чуть видимые в отсветах паровозной топки, лениво катятся в темноту морские волны; под нами море. Поезд идет медленно, по мосту едем долго. Звук пневматических молотков, на минуту в окне свет, видны конструкции ферм, люди на них заканчивают клепку разводного пролета.

И опять тихо, темно, одни волны внизу. Кончился мост, в предрассветной белесоватой мгле, пока поезд стоит на Чушке, всматриваюсь в Крымский берег по ту сторону пролива, стремясь за шесть-семь километров над его рельефом разглядеть силуэт памятника.

Пройдя по Чушке, поезд миновал Кордон. Уже не видны горы Еникальского берега, замолк казавшийся вечным шум прибоя. За окном однообразный пейзаж Таманской равнины. Эти пятьдесят километров железнодорожной линии построены от станции Сенной для подхода к мосту через пролив.

Проект постоянного моста через пролив не был осуществлен. Подходные ветви теперь стали дорогой на паромную переправу для поездов Кавказско-Крымского направления. Невдалеке от станции Крым - высокий памятник десанту, сооруженный военным мостостроителями. Им же обязана возникновением и сама паромная переправа. В порту перед причалом 18 вагонов пассажирского поезда. Вдоль паромного дизель-электрохода два пути. На каждый из них вкатывают по три вагона. Три дизель-электрохода у переправы нагружаются и уходят по очереди. На другом берегу поезд снова формируют, уже с другим локомотивом. Переезд по проливу незабываем. Железнодорожные пассажиры могут по открытой металлической лестнице подняться на верхнюю палубу, над крышами вагонов. После душной тесноты вагона прекрасны простор, море, ветер, удаляющиеся в туманную дымку берега, и над белыми бурунами от гребных винтов - тысяча чаек за кормой!

Стропы 4ст http://komplektacya.ru/gruzopodjemnoe-oborudovanie/stropy-gruzovye/vetvevye/4st/ в магазине Комплектация.ру