А. И. Мельников

Среди русских зодчих начала XIX в. архитектор Авраам Иванович Мельников занимает видное и почетное место, но исследователи единодушно отмечают трудности в изучении его наследия, связанные с недостатками графического и документального материала, а также с большой территориальной разбросанностью построек зодчего^*.

^* (Тубли М. П. Краткий очерк творческого пути А. И. Мельникова (1784-1854) - Сб.: Охрана памятников и вопросы истории русской архитектуры. - Л., 1974, с. 83.)

Обнаруженные в архивах страны чертежи и документы позволяют нам воссоздать еще одну страницу творчества А. Мельникова, связанную с Нижним Новгородом.

1818 г. в жизни А. И. Мельникова был памятным: после длительного ожидания его утвердили в должности профессора архитектурного класса Академии художеств и определили членом столичного Строительного комитета. Последнее назначение было для архитектора, пожалуй, более важным, так как теперь перед ним открывалась широкая возможность творчества. В Строительном комитете, созданном при Министерстве внутренних дел еще в 1812 г., не только занимались проверкой проектно-сметной документации наиболее крупных строительств по стране, но и разрабатывали многочисленные проекты казенных зданий для различных городов России.

К истории Нижнего Новгорода А. Мельников оказался сопричастен через имя великого патриота России К. Минина. Еще в первые годы XIX в. среди членов петербургского "Вольного общества любителей словесности, наук и художеств" родилась мысль о сооружении монумента К. Минину и Д. Пожарскому. С 1804 г. над скульптурной композицией начал работать один из активных членов общества, признанный русский ваятель, ректор Академии художеств Иван Петрович Мартос. Но только после встречного ходатайства нижегородцев об установке памятника на родине К. Минина проектирование приобрело реального заказчика.

В 1808 г. Академия художеств объявила конкурс на создание монумента, но тогда же выяснилось, что "Мартос давно уже сочинил оному проэкт и сделал самую модель"^*, которые на академическом совете были одобрены с предписанием установить в Нижнем Новгороде "в том самом месте, где Минин представил свое имущество и воспламенил сильным примером великодушия и любви к Отечеству своих сограждан". В предписании учитывалось, что монумент должен быть поставлен "на высоком и открытом месте", предусматривалось, что "нужно дать фигурам величину гораздо более Геркулеса Афинскаго и конной статуи Петра Великаго, что фигура Минина и Пожарского и два барельефа, помещенные в пиедестале, должны быть отлиты из бронзы"^**.

^* (ЦГИА СССР, ф. 789, оп. 1, ч. 1, д. 2083, л. 9-9 об.)

^** (ЦГИА СССР, ф. 789, оп. 1, ч. 1, д. 2083, л. 14 об. - 19 об.)

А. И. Мельников. С портрета худ. В. Г. Худякова

Тогда же было принято решение открыть в Нижегородской губернии подписку на сбор средств, а чтобы "желающим участвовать в сем сооружении дать более полное и подробное понятие о всем том, что до сего памятника относиться может..."^*, предложили выгравировать его рисунок, чтоб разослать по уездам. Рисунки вызвали широкий отклик у простых людей, отдававших последние медяки на памятник.

^* (ГАГО, ф. 639, оп. 124, д. 1390, л. 1-1 об.)

Одна из гравюр сохранилась в фондах Государственного Эрмитажа. Сам по себе награвированный рисунок представляет собой не только ценный документ - фиксацию изначального замысла скульптора, но и содержит программу-задание: "Минин, собрав войско, убеждает князя Пожарского ополчиться против врагов. Израненный ранами князь забывает болезнь свою, берет меч и, подъемля щит, возсылает молитву к Богу, да поможет ему спасти Отечество..."

К февралю 1811 г. нижегородцы собрали 18000 руб. Благородный призыв подхватила вся страна, и в государственный банк поступило еще 130000 руб., поэтому "вместо предназначеннаго сперва сооружения Монумента Гражданину Минину и князю Пожарскому в Нижнем Нове городе... Комитет господ министров журналом 15 февраля 1811 года... положил, чтобы поставить означенный монумент в Москве, а в Нижнем Нове городе соорудить обелиск с описанием на медных досках пиедестала дел сих знаменитых мужей, на что и употребить собранныя для сего предмета в Нижнем Нове городе 18000 рублей"^*.

^* (Петров И. Н. Сборник материалов для истории императорской С.-Петербургской Академии художеств. Т. 2. СПб., 1865, с. 126.)

Но бедствия Отечественной войны 1812 г. отодвинули на несколько лет реализацию проектов. Только 20 февраля 1818 г. монумент, созданный скульптором И. П. Мартосом и архитектором А. И. Мельниковым, занял свое место в центре Красной площади Москвы. Через год Академия художеств объявила конкурс на создание обелиска для Нижнего Новгорода с пояснением, "что, если на проэктах предложены будут какие-нибудь барельефы или другия ваятельныя украшения, то предложить эскизы к оным сделать г-м скульпторам, также к сей Академии принадлежащим"^*.

^* (Петров И. Н. Сборник материалов для истории императорской С.-Петербургской Академии художеств. Т. 2. СПб., 1865, с. 126.)

Но столичные архитекторы, не представляя ни рельефа места, где должен был быть поставлен обелиск, ни архитектурно-природного его окружения, не решались подавать свои проекты на рассмотрение совета.

По этой причине возведение обелиска было отложено на неопределенное время, и, если б не настойчивое напоминание высшему начальству И. П. Мартоса, вряд ли он был когда-либо установлен. 22 декабря 1823 г. Иван Петрович писал президенту Академии художеств А. Н. Оленину: "На сооружение памятника Минину и князю Пожарскому была собираема по государству сумма по подписке с тем, чтобы оной был поставлен в Нижнем Нове городе. Нижегородская губерния первая сделала пожертвование на сей предмет, но как в последствии найдено было, что приличнее поставить памятник в Москве, то нижегородцы просили, чтобы сумма 18000 руб., ими пожертвованная, была отделена от общаго капитала на... другой памятник для поставления в Нижнем Новгороде"^*. И. П. Мартос просил рассмотреть вновь составленный им скульптурный проект.

^* (ЦГИА СССР, ф. 733, оп. 16, д. 104, л. 44-44 об.)

Но на его реализацию средств, собранных нижегородцами, явно не хватало, а правительство делать дотацию не собиралось, поэтому эскизы И. П. Мартоса так и остались не осуществленными. К работе же по составлению проекта обелиска подключился А. И. Мельников. Как автор архитектурного решения памятника Минину и Пожарскому для Москвы, он работал над этой темой еще в середине 10-х гг. XIX в. Но если ранее И. П. Мартос привлекал А. Мельникова в качестве помощника при постановке своих скульптур^*, то теперь архитектор определил и долю участия скульптора.

^* (Монументы: Д. Ришелье для Одессы, М. Ломоносову для Архангельска.)

Ситуация постановки обелиска в честь К. Минина и Д. Пожарского на территории Нижегородского кремля. С рисунка А. И. Мельникова 1825 г.

Проект обелиска для Нижнего Новгорода утвердили 31 октября 1825 г. Автором архитектурного решения был А. Мельников, а барельефы, представляющие собой портреты К. Минина и Д. Пожарского с гениями, венчающими их головы венками славы, создал И. Мартос.

Летом 1826 г. А. Мельников выехал в Нижний Новгород, чтоб осмотреть выбранное еще А. Бетанкуром для постановки обелиска место в центре плац-парадной площади кремля. Особым указом нижегородским властям предписывалось "профессору архитектуры оказывать надлежащее пособие"^*. После осмотра территории кремля А. Мельников отверг ранее предполагавшееся для обелиска место и предложил установить его на кромке откоса Часовой горы, на одной оси с ранее возведенным по его же проекту Успенским собором, чем достигалось раскрытие архитектуры кремлевского ансамбля в сторону Волги. Это был, несомненно, лучший вариант, и для наглядного доказательства архитектор тогда выполнил план^** и акварель с изображением кремлевской застройки.

^* (ГАГО, ф. 2, оп. 4, д. 426, л. 1 об.)

^** (ЦГИА СССР, ф. 1488, оп. 1, д. 977.)

15 отдельных кусков, составляющих обелиск, вырубались в гранитных карьерах Карелии, а шлифовались в Петербурге, откуда до Нижнего Новгорода их доставил на своем судне купец Лисин. Однако во время перегрузки под Череповцом с сибирской лодки на волжскую низкобортную барку часть гранитных "штук" получила повреждение, и откололся верх ствола обелиска.

Барельеф с изображением К. Минина на обелиске. 1825-1828 гг. Скульптор И. П. Мартос. Фото Н. Филатова

Пришлось спешно составлять новый проект с некоторым сокращением его высоты (на 1,5 м). 30 ноября 1827 г. И. П. Мартос и А. И. Мельников обратились в совет профессоров Академии с просьбой "поставить пирамиду упомянутаго монумента с подставкою отломившагося верхняго куска оной, в коей спой, или шов надставки под полировкою едва будет приметен". Они считали, "что вид пирамиды памятника сего от сокращения оной не только не потеряет красоты по месту, но будет казаться еще по правилам архитектуры массивнее и огромнее против апробированного рисунка... выиграет в красоте, да и прочность не потеряет..."^*.

^* (ГАГО, ф. 3, оп. 3, д. 614, л. 1-1 об.)

Для доделки обелиска на месте и установки на фундамент летом 1828 г. в Нижний Новгород прибыли И. П. Мартос и А. И. Мельников. Работы продолжались несколько недель, и только 24 июля художники донесли губернскому правлению, "что оной памятник, украшенный бронзовыми барельефами и надписями, ныне благополучно и совершенно окончен"^*, просили объявить об этом в печати и начать подготовку к всенародному торжеству.

^* (ГАГО, ф. 3, оп. 3, д. 614, л. 4.)

Официальное открытие обелиска состоялось 15 августа в 11 часов дня при многочисленном стечении "всякого звания людей". Состоялся военный парад. Звучали торжественные слова и стихи:

Се! Подвиг Минина преславный, несравненный, 
Хераскова пером мы зрим изображенный... 
Любя Отечество, внимая долгу чести... 
Любите вы закон, Отечество и веру...*

^* (ГАГО, ф. 3, оп. 3, д. 284, л. 21 об. - 22.)

Ко времени открытия обелиска в Нижегородском кремле по проектам А. И. Мельникова был уже возведен Успенский (1821-1823) и спроектирован Спасо-Преображенский кафедральный собор (1828-1834).

Успенский собор возводился как храм-памятник Нижегородскому ополчению 1812 г., и потому принадлежал военному ведомству. Составленный А. Мельниковым проект был сначала отвергнут, и только после доработки 3 января 1821 г. получил "высочайшее" одобрение.

Однокупольное сооружение с дорическими четырехколонными портиками по странам света возвели рядом с Архангельским собором. Связь времен, память о подвиге нижегородцев разных исторических эпох здесь как бы слились и воплотились в камень.

Успенский собор отличался хорошей архитектурой. Строгие капелированные колонны классических пропорций прекрасно читались на глади стен. Световой барабан купола поддерживали четыре пилона, не мешавшие проникновению во все уголки интерьера потоков верхнего света. Небольших размеров здание воспринималось достаточно величественным и монументальным.

В 1828-1834 гг. в кремле велось строительство четвертого по счету одноименного Спасо-Преображенского собора. Трещины в сводах предшествующего храмового здания (1652) появились вскоре после возведения в 1718 г. огромной колокольни, давшей не только значительную осадку окружающего грунта, но и нарушившей подземный водный режим этой части кремлевского холма.

Повреждения в стенах к началу XIX в. были столь значительными, что для определения дальнейшей судьбы собора были привлечены в разное время многие архитекторы и инженеры: И. Межецкий, И. Ефимов, А. Леер, А. Бетанкур, В. Гесте, Р. Баус. В 1827 г. из Петербурга были присланы специально архитекторы Висконти и Васильев, которые подтвердили невозможность ремонта старого здания и предложили выстроить новый собор "в виде, в каковом оный ныне есть"^*. С учетом этого требования А. И. Мельников и составил новый проект собора, который был осуществлен под надзором местных архитекторов.

^* (ГАГО, ф. 3, оп. 3, д. 284, л. 94.)

Таким образом, с именем А. И. Мельникова в Нижнем Новгороде первой половины XIX в. связаны значительные не только строительные, но и планировочные работы. Успенский собор и обелиск дали застройке этой части кремля новую ориентацию в сторону Волги. Часовая гора превратилась в мемориальный комплекс, в чем нельзя не видеть гражданско-патриотических устремлений зодчего. Свое значение мемориала Часовая гора сохраняет и в наше время, став местом памяти ратного дела и доблестного труда советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.