Реконструкция городов и городских ансамблей, имеющих историко-архитектурную ценность [1979 Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. - Градостроительство XX века в странах капиталистического мира. Том второй]

Вплоть до середины 50-х годов европейские архитекторы занимались главным образом восстановительным строительством в обстановке исторически сложившихся старых городов. Проблемы, стоявшие перед ними, отличались большим разнообразием. В одних случаях нужно было возродить целиком разрушенный город, нередко обладавший большим количеством памятников архитектуры и искусства; в других - восстановить кафедральный собор или ратушу с "аккомпанирующей" им второстепенной застройкой; в третьих - поднять из бесформенных руин средневековую улицу, набережную или старые городские укрепления.

Париж. Национальный центр искусств и культуры им. Жоржа Помпиду. Архитекторы Ренцо Пиано и Ричард Роджерс

В зависимости от степени разрушения, художественной ценности того или иного объекта, а также экономических возможностей муниципальных властей и частных владельцев применялись те или иные, весьма специфические методы восстановительного строительства. Так, главные здания городов (в каком бы состоянии они ни находились) восстанавливали посредством точной реставрации на основе предварительного исторического и археологического изучения памятников. "Аккомпанирующую" жилую застройку при неимении обмерных чертежей или достаточных денежных средств чаще всего приходилось восстанавливать в обобщенных и упрощенных формах, дававших возможность сохранить лишь характер и стиль безвозвратно исчезнувших прототипов (К этому необходимо добавить, что в восстановительном строительстве архитекторам приходилось считаться с интересами людей, законно претендовавших на современный бытовой комфорт. Поэтому реставрации в ее полном и безупречном виде обычно подвергались только фасады жилых (и даже общественных) зданий, тогда как внутренняя планировка квартир сильно изменялась. Исключение из этого правила составляли только церкви и здания, превращенные в музеи). В некоторых случаях архитекторы прибегали к имитации старых планировочных приемов, но сочетали их с новейшей застройкой, исполненной в функциональном стиле. Применение этих методов мы и рассмотрим на нижеследующих конкретных примерах.

Небольшой город Люд на Луаре, возникший вокруг замка Дайон

Миниатюрный шварцвальдский городок Фрейденштадт демонстрирует применение весьма далекого от реставрации метода, который можно было бы назвать свободным или произвольным варьированием одной из старых градостроительных тем.

Анже. На переднем плане остатки замка Фульк

После уничтожения гитлеризма в западных областях оккупированной Германии вспыхнуло кратковременное, но всеобщее увлечение народным зодчеством XV и XVI вв. В этом обращении к прошлому, несомненно, содержались и свои здоровые побуждения, ибо возрождавшиеся прогрессивные художественные силы Германии пытались заменить отвергнутую псевдоклассическую фашистскую архитектуру гуманистической народной романтикой. Отправляясь от архитектурных образов, свойственных тем или иным местным школам немецкого Возрождения и поздней готики, архитекторы с увлечением отдавались творческим фантазиям. Такой фантазией на старую тему и явился Фрейденштадт, восстановленный (точнее, построенный заново) со значительными отступлениями от исчезнувшего прототипа как в планировке, так и особенно в застройке.

Сен-Мартен. В центре - готический собор св. Готьена

Довоенный Фрейденштадт был спланирован и застроен еще на рубеже XVI и XVII вв., когда немецкие архитекторы, следуя по стопам Альбрехта Дюрера, стали заниматься проблемой идеального города. По проекту Генриха Шикхардта Фрейденштадт получил квадратный план с проложенными параллельно городским стенам прямолинейными улицами (План Фрейденштадта (в двух вариантах) опубликован в книге Г. Мюнтера, посвященной идеальным городам XV-XVII вв.; там же рассматривается и его прообраз - город Дюрера (Mtinter G. Idealstadte. Ihre Geschichte vom 15-17 Jahrhundert. Berlin, 1957)). В центре города разместилась квадратная площадь, среди которой предполагалось построить замок. Сам Шикхардт произвел разбивку города на месте и, кроме того, построил четыре невысоких общественных здания по углам площади (торговый дом, ратушу, госпиталь и оригинальную двухзальную церковь), но осуществить весь свой замысел он не смог, так как для строительства замка заказчика не нашлось. Поэтому центральное пространство, оставшееся незаполненным, превратило площадь Фрейденштадта в огромный пустырь.

Город Невер на Луаре. На первом плане средневековые крепостные ворота

Двухэтажные бюргерские домики, высота которых едва достигала 12 м (включая и крышу), не могли создать для этого безмерного пространства достойную оправу; колокольни церкви поддерживали только один из четырех углов площади, а беспорядочная зелень деревьев лишь засоряла ее середину. Таким образом, центр старого Фрейденштадта был недостроенным и весьма посредственным комплексом. А поскольку задача восстановления города в его довоенном виде не ставилась, постольку реконструкция направилась по пути решительных отступлений от прошлого (Во время войны Фрейденштадт потерял 670 домов, из которых состояло его центральное ядро. Это обстоятельство и позволило Швейцеру заново перестроить город в пределах старых оборонительных стен). Строителю нового Фрейденштадта, архитектору Л. Швейцеру, было понятно, что без повышения этажности жилых домов, как и включения в ансамбль центральной площади хотя бы одной дополнительной вертикали, композиционную задачу решить нельзя. В 1949 г. по диагонали, проходящей через старую церковь, т. е. на противоположном углу площади, выросла высокая ратуша, главным украшением которой стала расчлененная лопатками двухъярусная башня. Прообразом ей послужили сохранившиеся церковные колокольни, и вместе с тем шарообразное увенчание башни принесло с собой в угловой ансамбль площади игру криволинейных живописных форм, столь характерных для южногерманского зодчества эпохи Возрождения. Впрочем, Швейцер обладал глубоким и тонким пониманием народной архитектуры, что отразилось и в формах ратуши и, может быть, особенно в архитектуре жилых домов. Вместо низкорослых домиков, обращенных к пустынной площади своими фронтонами, он возвел трехэтажные длинные корпуса, тем самым устранив остроконечные жесткие зубья, типичные для средневековых городов. Но, объединяя дома, он вместе с тем и расчленил их на звенья в соответствии с участками частных владельцев, а это в свою очередь позволило ему сознательно нарушать чрезмерно жесткую горизонтальность аркад, окон и карнизов. В результате же получилась живая человечная архитектура, обладающая несомненным художественным обаянием.

Послевоенная реконструкция Фрейденштадта, осуществленная по проектам архит. Л. Швейцера. На фотографии - новая городская ратуша, исполненная в романтических формах средневекового народного зодчества (1949 г.)

Со временем, когда умело посаженные одиночные деревья разрастутся, центральная площадь Фрейденштадта будет еще более привлекательной. И уж во всяком случае она избежит печальной участи парижской площади Вогезов, фасады которой теперь разобщает густая тенистая роща. Следует указать еще на одно удачное отступление от планировки старого Фрейденштадта, а именно - на устройство второй, очень небольшой и уютной площади, предназначенной для стоянки автомобилей. Расположив ее по другую сторону ратуши, Швейцер тем самым усилил художественное звучание этого здания и сделал центральную площадь, по впечатлению, еще более грандиозной. Итак, возрожденный Фрейденштадт ни в какой степени не был реставрацией данного города, поскольку и генеральный план, и застройка его существенно изменились. Фактически на месте единственного осуществленного в Германии идеального города вырос иной идеальный город, близкий к нему в стилистическом отношении, но несравненно лучший по форме. Но спрашивается, зачем нужно было ставить этот небезынтересный эксперимент на старом пепелище? И не лучше ли было сохранить для потомства то, что представляло собой несомненную историческую ценность?

Средневековый французский город Сен-Мало до его разрушения в августе 1944 г. (по Озелю). Залит черным - собор; справа - приморская цитадель

Творческие эксперименты подобного рода нередко критикуются. Особенно непримиримыми противниками их являются ценители старого, "подлинного" дерева и камня, т. е. ортодоксальные реставраторы памятников архитектуры и старины. Произведения, подобные ратуше в Фрейденштадте, они называют "фальшивками", а их создателей причисляют к отступникам от исторической правды. Мы также возражаем против имитации давно отжившего зодчества, особенно в качестве общего метода реконструкции исторических городов. Однако проявленное в данном случае художественное мастерство заставляет отдать ему должное. И не удивительно поэтому, что составитель капитального труда по истории немецкой архитектуры Ганс Кепф увидел в Фрейденштадте одно из выдающихся произведений градостроительного искусства (Koepf Hans. Deutsche Baukunst von der Romerzeit bis zur Gegenwart. Stuttgart).

Послевоенное восстановление Сен-Мало. Архитекторы Брийо, Ложардьер и Арретш создали улучшенный вариант старого города с приблизительным сохранением его архитектурного стиля и образа

В отличие от Фрейденштадта подавляющее большинство исторических городов Германии, Франции, Англии и других европейских стран было восстановлено на основе преемственности, которая требовала осторожного и чуткого отношения к сложившемуся облику каждого отдельного города. Примером восстановления небольшого города с минимальными планировочными поправками может послужить Сен-Мало. В XV-XVII вв. этот город был приморской крепостью Франции у Ламанша, позднее же превратился в торговый порт.

Венеция. Набережная Спирито Санто на канале ля Джудекка. Пример тактичного включения нового здания в исторически сложившуюся застройку

Планировка Сен-Мало не обладала особенно выдающимися художественными достоинствами, но довоенная старая застройка придавала городу своеобразный нормандский колорит. Внушительное эстетическое впечатление производили невысокие каменные стены Сен-Мало, примыкавшие к четырехугольному средневековому замку, над которым возвышалась могучая цилиндрическая башня. Собственно оборонительные стены и составляли главную достопримечательность Сен-Мало, привлекавшую сюда многочисленных туристов.

Мюнстер. Застройка главного рынка до его разрушения (слева) и после реконструкции. Архитекторы были вынуждены пойти на упрощение силуэтов зданий и их декора при сохранении общего характера исторической застройки

В августе 1944 г., после вторжения англо-американских войск во Францию, город подвергся почти полному разрушению (Согласно данным, опубликованным в журнале Urbanisme (1956, № 45-48), в Сен-Мало было разрушено 2 тыс. квартир, что составляло около 80% всего жилого фонда этого города). Перед архитекторами открылись три возможных подхода к его возрождению, а именно: 1) восстановить строительный фонд на старых фундаментах; 2) создать улучшенный вариант старого города с приблизительным сохранением его архитектурного стиля и образа и 3) построить город нового типа в современных нам архитектурных формах.

Однако генеральное направление реконструкции определили сами местные жители. Будучи заинтересованными в сохранении земельных участков, как и туристской клиентуры, они категорически отвергли модернизацию городской планировки и настояли на том, чтобы расширение и исправление улиц было по возможности незаметным. Поэтому авторы проекта (архитекторы Брийо, Ложардьер и Арретш) ограничились освобождением от застройки внутренних дворов и некоторыми другими планировочными коррективами.

Жьен. Новые жилые дома на набережной Луары, имитирующие старую застройку

Что же касается рядовых жилых домов, то при отсутствии документальных чертежей их заново построили по фотографиям и другим фактическим данным, принимая во внимание и распространенные местные типы застройки. В целом же восстановление Сен-Мало сочетало в себе методы реставрации с правдоподобным возобновлением фасадов.

Жьен - один из средневековых городов, сложившийся у замка на Луаре. Жилые дома, уничтоженные немецкими налетами, были построены заново. Архитекторы (Андрэ Лабори, Базен и др.) задались целью создать для замка 'аккомпанирующую' среду посредством родственных архитектурных форм, этажности зданий и цвета

Несмотря на то что соборы, ратуши и замки до сих пор еще являются решающей силой в художественном образе западноевропейского города, современная им рядовая застройка играет отнюдь не маловажную роль. От того, насколько бюргерские дома, окружающие собор, соответствуют его размерам, членениям и силуэту, зависит и производимое им впечатление. И следовательно, само понятие "памятника архитектуры" нельзя ограничивать одним обособленно взятым шедевром, а надо распространять и на все его непосредственное окружение.

Воссоздание планировочными средствами атмосферы средневекового города на примере Абвиля слева - план ансамбля по проекту Клемаиа Тамбюте: 1 - готический собор св. Вольфрама; 2 - проектируемая ратуша; фотография воспроизводит новую периметральную застройку центральных площадей

Такая точка зрения, ставящая во главу угла проблему ансамбля, и получила всеобщее признание (Вопрос о том, в каких территориальных рамках следует рассматривать выдающиеся памятники архитектуры, дискутировался на нескольких международных конференциях Интернационального комитета по охране памятников архитектуры и искусства, входящего в ЮНЕСКО. Ко времени конференции, состоявшейся в Испании в 1967 г., окончательно утвердился широкий, комплексный подход, в связи с чем в городах стали устраивать заповедные зоны).

Восстановление "аккомпанирующей" застройки велось различными способами. Если в результате бомбардировки в заповедной историко-архитектурной зоне выбывало то или иное охраняемое здание, то задача восстановления ансамбля решалась сравнительно легко. Достаточно было возвести новый дом, повторявший в общих чертах габариты и характер соседних зданий, как зияющий провал заполнялся. Быть может, наилучшими вставками подобного рода были стилистически нейтрализованные фасады. Средневековые дома, восстановленные у Страсбургского собора, и удачная замена обветшалого палаццо на Большом канале в Венеции дают тому неопровержимое доказательство.

Лондон. Небоскреб на набережной Милбенк, построенный по соседству с парламентом архитекторами Р. Бардом и Д. Мариоттом в 60-х годах

Но чем большие опустошения причиняла война в заповедных зонах, тем более сложной становилась проблема реконструкции. Гибель целого фронта средневековых домов на Главной рыночной площади Мюнстера не дала возможности ограничиться нейтральными формами. Архитекторам пришлось создавать на их месте индивидуальные здания, что стоило немалых усилий.

В наш век, когда рейсшина и угольник стали чуть ли не единственными инструментами зодчего, когда терпеливый ремесленный труд каменотеса, литейщика и кузнеца заменился машиной, индивидуально выполняемому сложному декору пришел конец. Это и привело к упрощению форм как к единственному спасительному средству. Однако упрощение тоже требует своего артистизма, дабы очаровательный старинный дом не превратился в опустошенную схему. Не менее важно и установление композиционных связей между соседствующими домами, как и фронтом домов, и господствующим архитектурным объемом. Собственно, этими двойными связями и достигается то гармоническое единство, которое называют ансамблем.

Собор св. Павла в Лондоне. Вид с юго-восточной стороны

Восстановление "аккомпанирующей" застройки города Жьена, разрушенной во время второй мировой войны, может послужить превосходным примером для затронутой темы, представляющей собой и в настоящее время одну из ведущих проблем реконструкции исторических городов.

Проект реконструкции застройки вокруг собора св. Павла. Архит. Холфорд, 1956 г. Макет

Своим происхождением Жьен был обязан торговой дороге и старому замку, служившему резиденцией властолюбивой Анны Боже (Анна Боже, дочь Людовика XI, фактически правила Францией при своем несовершеннолетнем коронованном брате Карле VIII (конец XV в.). Строительством этого замка она возобновила традицию династии Валуа, создававшей свои внестоличные резиденции на Луаре). Замок венчал сравнительно невысокий холм на правом (северном) берегу Луары, а у подножия его возник городок, достигший ко времени второй мировой войны всего лишь 8 тыс. жителей. Мост, вызвавший к жизни данное населенное место, послужил и причиной его разрушения: 15 июня 1940 г., во время налетов немецких самолетов на переправы через Луару, от бомб и пожаров в Жьене погибло свыше 500 домов, т. е. около ²/₃ всего жилого фонда. Восстановление Жьена как ансамбля, имевшего выдающееся историко-архитектурное значение, было проведено первоклассными мастерами под общим руководством республиканской "Службы исторических памятников" (Следует отметить, что внимание, уделявшееся Жьену, объяснялось еще и тем обстоятельством, что он являлся исходным пунктом туристических маршрутов по средней и нижней Луаре. В замке Жьена находится Международный музей соколиной и ружейной охоты).

Проект реконструкции застройки вокруг собора св. Павла. Архит. Холфорд, 1956 г. План

Главной задачей, стоявшей перед архитекторами (Андрэ Лабори, Базеном и др.), было достижение художественных связей между замком и фронтом домов, выходящих к реке. Прежде всего нужно было определить высотный уровень "аккомпанирующей" застройки. Лучшие видовые точки находятся на противоположном (южном) берегу Луары, откуда Жьен, удачно освещаемый солнцем в дневные часы, воспринимается на фоне неба в виде общей картины.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 1 - Королевской академии

Архитекторы хорошо понимали, что жилая застройка не должна закрывать замковый массив, а держаться в нижнем, как бы цокольном слое видимого ансамбля. Поэтому нужно было бороться за каждый метр; это и заставило ограничить жилые дома тремя невысокими этажами. Решив первую часть стоявшей перед ними задачи, архитекторы столь же удачно выбрали типы домов. Их было три: в одно, два и три окна. Два одинаковых кубических трехоконных дома они поставили по сторонам моста, что превратило въезд на трехугольную площадь в своеобразные пропилеи, остальные же типы домов разместили "вразбежку", что придало фронту прибрежной застройки иллюзию непосредственности. (Впрочем, этому способствовало и неравенство земельных владений.)

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 2 - Королевской академии

Нет ничего легче, как объединить дома, стоящие в сплоченном строю, общими карнизами или сквозной аркадой по нижнему этажу. Но гораздо труднее связать такие дома при неравных высотах иными архитектурными средствами. Архитекторы, возродившие Жьен, оказались на высоте положения: играя на повторности деталей (например, чердачных окон), на объединяющей роли крыш и, наконец, на общности строительных материалов и цвета, они достигли отчетливо ощущаемого художественного единства. Замок, оставшийся неразрушенным, имеет красные кирпичные стены с белокаменными вставками и деталями из черного кирпича. В отличие от него церковную колокольню (восстановленную после войны) сложили из розового кирпича. А поскольку главный ансамбль стал двухцветным, постольку и "аккомпанирующей" застройке нужно было придать тот же двухцветный колорит. Дома, расположенные вдоль реки, построили из розового кирпича на всем протяжении, что усилило их художественную связь между собой и с вертикалью колокольни. Но красный цвет замка тоже претендовал на свое проникание в жилую застройку. Поэтому руководствуясь вкусом и в то же время логикой, архитекторы сделали удачную краснокирпичную вставку в прибрежную шеренгу домов в виде орнаментированного однооконного фасада. Само собой разумеется, что такое цветное пятно нельзя было поместить в середине шеренги домов, а только со смещением в сторону замка, асимметрично стоящего на холме. Так и сделали архитекторы, разделив весь фронт застройки между мостом и наугольной цилиндрической башней в отношении 1:2. В результате же связь замка с распластанным некогда вассальным поселением еще более упрочилась.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 3 - Мак-Элистера

Однако, несмотря на целый ряд удачно проведенных восстановительных работ, самый метод воспроизведения в упрощенных формах архитектуры прошлых веков не находил всеобщего признания. Воинствующие представители так называемой "функциональной архитектуры" вообще полагали, что новому зодчеству подвластны любые созидательные задачи. И, следовательно, во избежание всевозможных натяжек и фальши при восстановлении исторических ансамблей нужно открыто ставить лицом к лицу старую и современную архитектуру. Эта далеко идущая и смелая концепция, как мы увидим ниже, полностью проявилась в реконструкции площади св. Павла в Лондоне, но к ней архитекторы подошли далеко не сразу. Некоторая часть из них, обнаруживая разумную осторожность, полагала, что современная архитектура в ее крайних проявлениях в виде зданий с предельно абстрагированными геометрическими формами не может сочетаться со старой архитектурой уже в силу того, что у современной архитектуры отсутствует пластичность, теплота и иллюзорная соразмерность с человеком. Были и такие архитекторы, которые хотя и допускали проникание новейших зданий в заповедные зоны, но считали обязательным сохранять очертания исторических площадей или, по меньшей мере, создавать вокруг соборов и ратуш свойственную им пространственную среду. К этой последней группе зодчих принадлежал и создатель общественного центра города Абвиля - Клеман Тамбютэ.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 4 - Рудольфа Френкеля

Древнеримский опорный пункт на севере Галлии, а позже - эпицентр первых крестовых походов, Абвиль был жестоко разрушен ударной колонной германских войск, прорвавшихся к Ламаншу в конце мая 1940 г. Случайно сохранилась только лучшая часть двухбашенного позднеготического собора св. Вольфрама, в то время как все прочие здания городского общественного центра были полностью уничтожены. При создавшемся положении возобладала тенденция к полному обновлению города как в планировочном, так и в стилистическом отношении.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 5 - Гарольда Бейли

Нельзя не оценить художественного мастерства, проявленного Тамбютэ при составлении проекта планировки. Непринужденно и смело создал он систему центральных площадей. В них есть и уютная замкнутость, свойственная средневековым планировочным композициям, и живописная беспорядочность, и асимметричное равновесие пространства и объемов. Трапециевидная главная площадь, контуры которой осложнены уступами и нишами, ярко выделяется на фоне генерального плана. Расширение ее в сторону компактного объема ратуши находит себе оправдание. Своеобразно задумана и связанная с ней при помощи промежуточного "шлюза" соборная площадь.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 6 - Кеннета Линди и Уинтона Льюиса

Готические соборы всегда выигрывают в тесном пространстве. Учитывая это обстоятельство, Тамбютэ обошел массив собора с трех сторон большим жилым корпусом, отдав предпочтение в то же время особенно выгодным угловым точкам зрения.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 7 - Комитета по планировке и благоустройству лондонского Сити

В планировке площадей центрального района Абвиля есть общие черты со схемами, рекомендованными Камилло Зитте. Но насколько более живо, пластично и современно интерпретировал их французский мастер! Особенно интересно наложение новых площадей на сохранившуюся радиальную уличную систему.

Послевоенные предложения по реконструкции соборной площади в Лондоне проекты: 8 - сотрудников журнала 'Архитектурное обозрение'

Благодаря проездам, прорезанным в четырехэтажных жилых домах, движение свободно пронизывает площадь, не разрушая иллюзии замкнутых пространств. Что же касается "аккомпанирующей" застройки, то при всей ее стилистической новизне она сохранила такие традиционные элементы, как несущие каменные стены, вертикальные окна и скатную крышу над общим, согласованным с церковью венчающим карнизом. Это и объединило современные здания со старым готическим собором.

Здание Английского парламента со стороны Темзы

Попытки применения новой стилистической концепции к "аккомпанирующей" застройке делались не только во Франции, но и в Англии. Поводы для экспериментов подобного рода дала послевоенная реконструкция так называемых епископальных, или кафедральных, городов, к числу которых относятся Эксетер, Солсбери, Ворчестер (Вустер) и ряд других. Следует отметить, что эти небольшие, но художественно полноценные города старой Англии отличались той весьма характерной чертой, что их главные здания, т. е. соборы, были непомерно большими в отношении самого города. При огромной длине и мощной, обычно четырехугольной башне собор подавлял собой размельченную городскую застройку, если только между нею и краснокирпичным гигантским массивом не находились лужайки или старое кладбище. Подобных контрастов континентальная Европа не знала никогда. Но именно эти контрасты и необходимо было сохранить, воздерживаясь от конкурирующих новых вертикалей, как и от создания между городом и собором несвойственного им интервала. А между тем такой интервал и образовался в Ворчестере (Вустер). Желая получить вместительную площадку для паркирования автомобилей, архитекторы механически "выстригли" ее из большого квартала, тем самым невыгодно обнажив почти половину соборной церкви. Эта грубая градостроительная ошибка подверглась резкой критике со стороны самих англичан (Nairn Jan and Brown Kenneth. Cathedral Cities - The Architectural Review, 1963, № 799). Кроме того, и новые длинные здания с девятиэтажным кубическим домом из стекла и бетона оказались совсем чужеродными по отношению к пластически выразительным формам собора.

Тауэр - древний замок английских королей. Основан Вильгельмом Завоевателем в 1066 г

Еще более очевидная неудача постигла строителей соборной площади в Лондоне. Напомним, что еще в период войны интерес к реконструкции этой площади чрезвычайно возрос в связи с идеей превращения собора св. Павла в "национальный монумент" Британской империи. Опустошение Лондонского сити немецкой ракетной артиллерией убедило архитекторов в том, что собор Кристофера Рена не потеряется среди гораздо более обширного пространства, поскольку он сложен из весьма определенных и крупных объемов. Отсюда выявилась тенденция к уничтожению непрерывного каменного барьера между городом и собором. И если в ретроспективных проектах Бейли, Мак-Алистера и других архитекторов по контурам площади тянулись шеренги домов, то в проекте Рудольфа Френкеля собор просматривался на больших расстояниях сквозь однообразную строчную застройку.

Проект реконструкции района, окружающего Тауэр. Перед главным входом в замок - площадь для пешеходов (1-1); с запада к ней примыкает торговый центр (2) с подземным паркингом на 400 автомобилей. Застройка района состоит преимущественно из деловых зданий. Близость башенного здания (3) к Тауэру нанесет художественный ущерб этому уникальному ансамблю

Конечно, последний проект не имел решительно никакой художественной идеи и тем не менее он-то и совершил переворот в сознании лондонских зодчих. Отныне собор св. Павла во всех вариантах планировки стали окружать только обособленно стоящими корпусами, располагая их либо в строчку, либо по так называемому "живописному" принципу.

Уничтожение замкнутого пространства площади сопровождалось еще и сменой стилистических вех. Общегосударственное архитектурное руководство Англии долго сопротивлялось прониканию нового стиля на Британские острова. Но стоило пушкам замолкнуть, как в том же 1945 г. началось решительное наступление на твердыни Королевской академии и Института британских архитекторов. Уже в 1946 г. появился новый проект планировки соборной площади с развязкой автомобильного движения перед главным фасадом собора и отдельно стоящими прямолинейными корпусами. А поскольку англичане безоговорочно приняли новейшие стилистические доктрины, то в Лондон стремительно хлынули доведенные до полной стерильности стеклянно-пластмассовые призматические объемы. Они-то и заявили свои претензии на непосредственное соседство с собором. С этого времени начались творческие поиски архитекторов, стремившихся найти правильное решение в сочетании современной застройки с памятником архитектуры XVII в.

Париж. Здание ЮНЕСКО. Архитекторы Б. Зерфюсс, П. Нерви и М. Брайер. Неудачная попытка вписать ультрасовременное сооружение в исторически сложившийся ансамбль

Внимательно изучая проекты планировки площади 40-х и 50-х годов, нельзя не заметить стремлений к преемственному проектированию. Новая соборная площадь как будто унаследовала от старой ее расплывчатый треугольный контур. Высоты некоторых из разновеликих призм как будто отвечают карнизам церковного здания. Но вместе с тем застройка, окружившая собор, оказалась настолько ему чужеродной, что ни о каком аккомпанементе полнозвучному архитектурному аккорду, не может быть и речи. Ансамбль как гармоническое единство главного и второстепенных сооружений возникает только тогда, когда взаимодействуют обе стороны этого комплекса. Но если действие главного здания как бы "упирается" в безразличие второстепенных объемов, возникает полный и безысходный разлад. Так и произошло на наших глазах с центральным комплексом великого города. Конечно, собор св. Павла, устоявший во время войны, будет стоять еще столетия. Но настанет время, когда английский народ освободит свой главный памятник и храм от недостойных соседей, выросших рядом с ним по вине непростительной слепоты современного поколения зодчих.

Миланский собор. Вид с юго-восточной стороны

К сожалению, реконструкция площади св. Павла - не единственная художественная неудача в решении проблемы ансамбля. Следуя примеру Америки, Западная Европа стала наводняться высотными каркасными зданиями, претендовавшими на значение небоскребов. В том же Лондоне, на недопустимо близком расстоянии от Парламента, вырос многоэтажный конторский столб. В Стокгольме при создании нового коммерческого центра на территории Нормальма поставили громадные высотные пластины, вошедшие в конфликт со старыми живописными башнями (Реконструкция Нормальма велась под руководством архитекторов Свена Маркелиуса и Горана Сиденблада. Однако идея реконструкции центра Стокгольма принадлежала Корбюзье, который в 1934 г. посоветовал снести застройку в центре Нормальма и построить на этом месте вертикальные здания). И даже Италия - эта "обетованная земля" художников всех стран и народов - не оказалась защищенной от стихийных вторжений. Вопреки градостроительной логике, близ невысокого Миланского собора, не приемлющего архитектурных вертикалей в непосредственном соседстве, неожиданно подняла свою уродливую голову многоэтажная башня, напоминающая водокачку (Речь идет о здании Веласка в Милане, построенном архитекторами Берлиозо, Пересутти и Роже. Верхние этажи этого сооружения занимают учреждения, а в нижних размещаются квартиры). Явления подобного рода, разрушающие, а не формирующие архитектурную композицию городов, вызываются в конечном счете только земельной спекуляцией и рекламой - этими злейшими врагами современного градостроительного искусства в странах капиталистического мира.

Железобетонное высотное здание 'Торре Веласка', построенное вопреки градостроительной логике вблизи Миланского собора

Однако даже в тех случаях, когда современные архитекторы были вынуждены считаться с существующей застройкой, их произведения не находили общего языка с архитектурой прошлых эпох. Наиболее ярким примером в этом отношении является здание ЮНЕСКО в Париже, построенное по проекту архитекторов Б. Зерфюсса, П. Л. Нерви и М. Брайера. Администрация ЮНЕСКО остановила свой выбор на небольшом участке земли, примыкающем с юга к площади Фонтенуа, позади здания Военной школы, построенной еще во второй половине XVIII в. архит. Габриэлем. Несмотря на то что проект консультировали виднейшие архитекторы и планировщики современности, такие, как Ле Корбюзье, Вальтер Гропиус, Ээро Сааринен, Лусио Коста, Свен Маркелиус и Эрнесто Роджерс, резиденция ЮНЕСКО не включилась в ансамбль, созданный в эпоху классицизма. Новое здание только формально подчинилось заданной высоте (31 м) и криволинейной конфигурации площади, тогда как архитектура его совершенно не сочетается с монументальным фасадом Военной школы и выглядит чужеродной в историческом центре Парижа.